Вини Волкова - Правитель [СИ]

— А тут ничего, — стала оглядываться Наташа. — Я представляла себе дом Айдына как конуру тихого садиста одиночки, а у него даже тюльпанчики во дворе растут.

— Стараюсь! — вернувшись на порог, сказал вампир. — Вы в дом заходить будите или тут останетесь? Там, кстати, тоже ничего. Правда, Вампиресса навела бардак в мое отсутствие!

— Эй, не ври! — подхватила Вампиресса и побежала в дом проверять, Айдын за ней. По губам Наташи скользнула улыбка. Вот бы у них все получилось, мечтала она. Вампирка постояла с минуту на улице, любуясь двором.

Войдя в дом, Наташа застала Айдына, сосредоточенно рассматривающего диван. Он пытался понять, что в нем не так. Вампиресса, будто этого не замечая, закручивала свои длинные волосы в пучок около зеркала.

— Айдын что случилось? Ты что-то забыл? — спросила Наташа вампира, увидев его замешательство.

— Нет, ничего, — протянул он. Вампиресса при этом закусила нижнюю губу, но в содеянном не созналась.

— Айдын, ты не будешь против, если мы с Вампирессой вдвоем съездим в Петергоф. Я там никогда не была. Еще нам с ней надо поговорить, наедине. Уж прости, — пожала плечами Наташа.

— Конечно, не против! Женские секреты никогда не были мне особо интересны! — лукаво сказал он. — Я, кстати, могу вас туда отвезти!

— Вот и отлично!

— И когда едем? — спросила Вампиресса.

— Сейчас! — отозвалась Наташа.

— А отдохнуть с дороги? — недоумевала девушка.

— Я на самолете прилетела, с чего отдыхать?

— Хорошо, — быстро согласилась девушка. — Я только переоденусь!

Утро обещало превратиться в веселое приключение. Еще час назад Вампиресса изнывала от одиночества, даже поговорить было не с кем. Она быстро переоделась в джинсы, расшитую камнями кофту и балетки. Распустила волосы, накрасила губы в нежно-розовый цвет и подвела глаза, отчего они стали еще больше.

— Я готова! — выйдя из комнаты, оповестила она.

Наташа придирчиво рассмотрела наряд девушки.

— Ну, хорошо, — согласилась она, и Вампиресса облегченно вздохнула, — для первого раза пойдет. Краситься ты умеешь, а одеваться, прости, нет!

— Ну, мы же не на прием, а в парк! — попыталась поспорить девушка.

— Помимо джинсов в мире много модной и удобной одежды! — безжалостно констатировала Наташа. Вампиресса обиженно поджала губы.

— Не слушай ее, — вступился Айдын. — Ты отлично выглядишь! Это я тебе как мужчина говорю!

Он жадно скользил взглядом по девушке.

— Спасибо, — стушевавшись, поблагодарила его Вампиресса. Внимание Айдына продолжало смущать ее. Ей хотелось скрыться, когда он вот так смотрел на нее. Вампиресса поймала себя на мысли, что она бы все на свете отдала за такой взгляд, если бы он принадлежал Гелиоту.

— Едем? — спросил Айдын, прервав повисшую тишину.

Девушки согласно кивнули.

Всю дорогу до Петергофа практически не разговаривали, Айдын включил на всю музыку. Он подвез их к самому входу в парк. Они быстро договорились, когда ему вернуться за ними, и Айдын уехал.

Вампирки купили билеты в парк и оказались внутри зеленого рая. Прогуливаясь по Петергофу, Вампиресса не могла подобрать слов, чтобы описать это место. Все здесь было в цветах, сочной зелени, белоснежных лавочках. Кронам невысоких деревьев придали квадратную форму, от чего все вокруг стало походить на сказку «Алиса в стране чудес». Дорожки, широкие и узкие, были отсыпаны мелкой каменной крошкой. Под яркими солнечными лучами вода в многочисленных фонтанах искрилась, отражая статуи из сусального золота. То здесь, то там от брызг рождалась радуга.

— Дивное место! — заворожено выдохнула Наташа. — Хорошо, что я приехала!

— Да, согласна, — подтвердила Вампиресса. — Здесь особенно хорошо оттого, что ты приехала!

Наташа задержала взгляд на девушке и улыбнулась.

— Давай рассказывай, — сердито начала она, — что заставило тебя так поступить!? Ты меня сильно напугала! Леон говорил, что ты просто ушла. Ведь все для жизни у тебя есть. А мне все не верилось, что ты можешь так поступить! Мне очень жаль, что я оказалась права.

Вампиресса опустила голову, чтобы глаз не было видно и, словно на исповеди, начала рассказывать. Как увлеклась Гелиотом, это была любовь с первого взгляда. Чернота его души манила сильнее, огня пламени. Как он увлекся ей и плохо старался изловить, а потом сказал, что нашел способ сохранить ей жизнь. Пообещал спасти, если она доверится ему. Как он поцеловал ее, и это был лучший поцелуй в ее жизни. Она так увлеклась, что чуть не убила его. Как все это запутанно и непонятно. Как он казался ей искренним. Как она чувствовала, что она ему нужна, когда он рассказывал Вере историю своей семьи и держал ее за руку. Она чувствовала кожей его одиночество и была готова заполнить его собой. Она в него по-настоящему влюбилась, а он передумал быть с ней или никогда не планировал, просто играл. Как она до сих пор не может разобраться в этом. Он воспользовался ее любовью, выполнил обещание и ушел. Жизнь, свобода, зачем все без него?

— После всего что случилось, — вдруг ровным голосом сказала Вампиресса, — я продолжаю верить в чудо! Продолжаю верить, что однажды я открою глаза, яркий солнечный свет ударит, ослепляя, а потом я увижу Гелиота. Высокого, темноглазого и моего!

Вампиресса не могла себя сдержать, слезы потекли по ее щекам. Наташа не стала говорить, что она предупреждала о Гелиоте, а лишь обняла девушку.

— Но он не придет! — шептала она сквозь слезы.

С каждой каплей становилось легче. Яд, отравляющий сердце, покидал ее тело, но шрамы она излечить уже не могла. Глубокие рубцы, ничто не способно заставить их затянуться. Сейчас боль отступала, но Вампиресса знала, завтра она вернется снова.

Небольшая барная стойка занимала всю дальнюю стену уютного ресторана на окраине Керкуолла. Теплый желтоватый свет разливался по помещению. Сегодня было полно народу. Гремела музыка, на полукруглой сцене выступала местная группа. Половина гостей ресторана танцевала, другая пила горячительный шотландский скотч.

Гелиот со своим гостем сидели за барной стойкой в самом ее углу.

— Гелиот, я все не могу поверить, что ты сын Алекса! — воскликнул Рамирес.

Вампир напоминал внешне мексиканца, он был небольшого роста, намного ниже высокого Гелиота. Его черные густые волосы торчали ежиком, глубоко посаженные глаза обрамляли густые брови. Черная рубашка была расстегнута на первые две пуговицы, а на шее болталась толстая золотая цепь.

Гелиот пригубив скотч, лишь улыбнулся ему.

— Отец много рассказывал о тебе! — сказал Крон. — Только в память о нем я согласился встретиться.

— Тебе интересно, зачем я приехал? — осторожно осведомился Рамирес.

— Именно.