Вини Волкова - Правитель [СИ]

Валага умолк нервно теребя перстни на руках, а Гелиот смотрел в пустоту, он еще не осознавал мощи своей стихии, он то управлять ей толком не научился, от чего постоянно злился на самого себя.

— И как же вы понимаете, у кого какая категория? — спросил юноша.

— Слабые ее чувствуют и никогда не пойдут против того кто сильнее!

— Я слабее тебя? — спросил Гелиот.

— Пока да.

— Почему пока, — не понял юноша.

— Мы пока не знаем, что будет после того как ты обучишься! Сила может возрасти, а может остаться на прежнем уровне.

— Слабые чувствуют, — медленно прошептал юноша. — Но я не ничего не чувствую от тебя! Как вы чувствуете?

— Когда Крон появляется на свет, Правитель проводит обряд! — рассказывал Валага. — Я потом научу тебя ему! Во время него ты четко будешь видеть радужку вокруг каждого новорожденного Крона. Она позволит тебе определить его силу. После посвящения и обучения, она иногда становится не много мощнее, но не сильно и не всегда. Правитель часто рассказывает на посвящении о мощи, да и слабые чувствуют ее.

— Я не чувствую твою, — упрямо повторил Гелиот. В нем зародилась надежда, что все окажется намного проще, и он сильнее Валаги.

Правитель рассмеялся, после чего добавил:

— Ты-то свою не научился чувствовать, куда тебе чужую!

Юноша только фыркнул в ответ.

Дверь скрипнула и на пороге дома появилась Пенелопа. Гелиот сидел в кресле. Появление девушки он заметил сразу, но упрямо не обращал на него внимание. Незваные гости, заявляющиеся без приглашения и стука, начинали его уже раздражать. Пенелопа замерла в проходе, наблюдая за юношей.

Только спустя пару минут он поднял на нее растерянный взгляд.

— Зачем пришла? — отчего-то грубо бросил он ей.

— Тебе тяжело, — ласково произнесла Пенелопа. — Я хочу помочь!

Он ей понравился. Понравился с первого взгляда. Пенелопа все же проигнорировала приказ Правителя. Гелиот постоянно был везде один. Ни с кем не общался, быстро проходил мимо. Ей казалось, что это некая форма защиты от того, что происходит, в отличие от тех, кто считал, что он просто очень высокомерен. Она не сдержалась и пришла против всех установленных правил.

— Тебя прислал Валага? — продолжил свой допрос юноша.

Гелиот буравил ее взглядом черных глаз. Пенелопе вдруг стало на минуту страшно от этого непредсказуемого животного взгляда. Она засомневалась в правильности решения прийти. Под напором его взгляда она стушевалась и отступила к двери. Гелиот был словно затравленный зверек, опасный, способный броситься на нее в любой момент.

— Нет! — замотала она головой. — Напротив Правитель запретил с тобой общаться!

— Так ведь Правитель запретил, — брезгливо сказал он. — Чего пришла?

— Мне показалось тебе одиноко. Я, наверное, зря… — запнулась девушка.

Пенелопа спешно развернулась и потянула на себя дверь.

— Стой! — остановил ее Гелиот. — Останься!

Пенелопа отпустила ручку двери и будто под гипнозом направилась к нему, вглубь комнаты.

— Расскажи мне о Кронах или сначала о себе, — мягко попросил юноша, жестом приглашая ее присесть. Девушка была очень красива: длинные светлые волосы, голубые глаза. Или он просто давно не обращал внимание на женщин. Эльза обозвала бы ее воблой.

Пенелопа послушно опустилась в кресло рядом с ним. Она долго рассматривала юношу встревоженным взглядом, что не ускользнуло от его внимания.

— Ты меня опасаешься и все равно пришла, а теперь осталась?

Пенелопа рассмеялась звонко и заразительно.

— Меня на самом деле сложно напугать, так что не льсти себе, — напомнила она сама себе, что всегда считала себя смелой женщиной.

Гелиот усмехнулся в ответ, а девушка приступила к рассказу. Она неторопливо повествовала о своем прошлом. О том, как узнала, что она Крон и как сложен был выбор. Ведь к тому времени у нее уже была дочь и муж. Ее выдали замуж, как и полагается девушке ее положения в шестнадцать лет, так что к двадцати она превратилась настоящую женщину, управляющуюся с домом, ребенком и точно знающей свое место в жизни — а тут вдруг маг стихии Огня.

— Валага не позволил мне долго рассуждать и метаться. Он поставил вопрос ребром, но сначала провел обряд Посвящения, научил пользоваться силой. Я окрыленная своим могуществом не смогла совладать со страстями. Об этом выборе я буду жалеть всегда. Моей дочери уже сорок три, а я выгляжу моложе нее. У Кристы свои дети, мои внуки. Я иногда украдкой прихожу на них посмотреть, но не показываюсь, ведь я для них умерла сорок лет назад, а ведь меня тогда на самом деле не стало.

— Он всех лишает семьи? — зло спросил Гелиот.

Пенелопа взглянула на Гелиота проникновенным взглядом. Ему даже на минуту показалось, что она знает. Она откуда-то знает о том, что Валага сделал с его семьей, с ним, и как он низко пал.

— Он в чем-то прав, — после паузы продолжила девушка. — Раз уж выбрал стезю Крона, будь верен ей, а все, что тянет назад, надо отсечь!

— Теперь это так называется, — горечь комом стала в горле. — Отсечь.

Взгляд Гелиота на минуту наполнился такой болью, что Пенелопа не выдержала и схватила его за руку.

— Время вылечит, я знаю, — заглядывая ему в глаза, произнесла девушка. — Скоро станет легче.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь! — прохрипел он в ответ, медленно справляясь со своими эмоциями. Нет она не знает, понимал он, знала бы — презирала бы его.

Рука Пенелопы все еще крепко держала его. Юноша внимательно всмотрелся в ее лицо, красивое, гордое, с крупными чертами. Да, подметил он, она красотка, а не вобла. Он задержал взгляд на голубых сверкающих глазах и невольно потянулся вперед к ней, к ее губам. Его влекло, затягивало в омут. Ее запах. Пенелопа резко подалась вперед охваченная тем же чувством. Их губы нашли друг друга.

— Как долго я… — попыталась прошептать она, но слова тонули в поцелуях и Гелиот их плохо расслышал. Он резко стянул ее с кресла на пол, подминая под себя.

Изнурительные тренировки продолжались каждый день с раннего утра и до позднего вечера. Гелиоту приходилось много читать, учить новые языки, а не только забытый всем миром язык Кронов. Собранные со всего света члены братства, которому было чуждо слово раса, часто записывали свои заметки на родных им языках: испанском, японском, латышском. Оттого изучение их рукописей становилось делом кропотливым и непростым, многое приходилось откладывать на потом.

Понимание силы постепенно зарождалось в его голове. Иногда Гелиоту казалось, что ветряные потоки разрывают его на части, пытаясь вырваться из оболочки закостенелого сознания, неспособного к пониманию простых истин.

— Гелиот, — позвал Валага.

Юноша склонился над внушительного размера книгой, сидя прямо на полу в Сером зале. Гелиот не спеша оторвал взгляд от страниц и поднял его на Правителя.