Вини Волкова - Правитель [СИ]

Белый мел хорошо виден на сером полу и вокруг Вампирессы стал четко вырисовываться затейливый рисунок. Основой была Звезда Давида, заключенная в круг. Внутри звезды была тоже окружность, она точно описывала ноги Вампирессы. Все остальное было изрезанно спиралями, завитушками, тонкими змейками, выходящими далеко за границы основного рисунка. Движение рисунка остановилось. Все замерли. Вампиресса задержала дыхание, она чувствовала, сейчас должно что-то произойти.

Вдруг небольшой разряд тока ударил ее по ногам. От неожиданности она подпрыгнула, но нашла в себе силы остаться в очерченном круге. Что-то ей подсказало, что выходить из него сейчас не стоит. Белые полоски на полу засветились неярким свечением.

— Отличная работа! — похвалил Катю Матвей. — Ты можешь идти.

Катя отошла от них на небольшое расстояние, поклонилась и растворилась в воздухе, ловя руку пожилого волшебника.

Вампирессе в данный момент было не до них. Все ее тело подхватила волна, каждая клеточка наполнялась жизнью, будто смыслом. В ней разгулялась сила и, как она раньше, ее не замечала. Пробуждение силы не ускользнуло от внимательной Веры.

— Сейчас все зависит от тебя Вампиресса, — начала она, подойдя к краю рисунка. — Важной составляющей обряда является добрая воля, твое решение. Хочу предостеречь тебя! Если ты выйдешь за пределы гексаграммы, ее придется рисовать заново, поэтому стой на месте — это первое. Второе — добрая воля, что это значит…

— Я должна этого хотеть, это понятно, — раздраженно отозвалась Вампиресса. Хотя ощущение от силы ей понравилось, будто мир можно перевернуть одним движением, одной только мыслью.

— Не просто хотеть, — настаивала Вера, — желать всей душой. Это должно стать твоим освобождением. Малейшее сомнение — и ничего не получится. Так устроена стихия. Нельзя Крона запихнуть в центр гексаграммы и заставив повторять слова, лишить силы. Сила не уйдет, она затаится, но тело не покинет. Понятно? — спросила Вера.

— Понятно, — зло отозвалась Вампиресса, ей порядком надоело просто стоять, хотелось поскорее закончить. — Расставить приоритеты.

— Абсолютно точно, расставь приоритеты! Сделай правильный выбор. Я знаю, тебе понравилось ощущение! И третье, это так, пустяк, — неуверенно рассмеялась Вера. — Во время обряда я буду читать наговор, а ты должна читать свой наговор. Есть проблема, обучение ты не проходила и соответственно нужных слов не знаешь.

— И что делать? — не видя выхода, спросила Вампиресса.

— У тебя слух хороший?

— У меня слух отличный, я вампир, — напомнила Вампиресса.

— Ну, тогда Гелиот выйдет из зала и будет читать твой наговор, а ты будешь за ним повторять. Услышишь из-за дубовых дверей.

— Думаю да. Проще простого, — заверила Вампиресса Веру.

— Я против! — возразил Гелиот.

— И против чего это ты, — удивленно спросила Вера.

— Уходить из зала.

— Боишься оставлять ее наедине с нами? — Вера хитро сощурила глаза. — Хорошо наговор будет читать Матвей.

Гелиота смущал и первый, и второй вариант. Он сосредоточенно искал решение. Читать наговор ему? Но он не решится оставить Вампирессу наедине с Верой и Матвеем. Отправить Матвея читать? А вдруг Вера изменила, что-то в стихе. Он не успеет их остановить. Катя и Кристина тоже не подойдут. Нужен человек далекий от интриг верхушки Кронов.

— Мы втроем и Вампиресса останемся в этой комнате, — уверенно заявил Гелиот.

— Ты кому не доверяешь Гелиот? — зло прошипела Вера. — Мне или своей вампирке?

Вампиресса обиженно поджала губы.

— Всем! — Гелиот достал сотовый и, набрав номер, сказал, — Айвен.

В следующую секунду хрупкая девушка-проводник появилась за их спинами.

— Вы меня звали? — при этих словах она поклонилась троим Старшим.

— Да звал. Стих «Ринуации» ты уже выучила, я надеюсь?

— Да, — кротко сказала она.

— Тогда выходи из зала через дубовые двери, становись с той стороны, считай до двадцати и начинай читать, без остановки и запинок.

Айвен кивнула и, не сказав ни слова, направилась к дверям.

— Айвен, четко и ясно читай.

Она снова кивнула и вышла вон.

— Гелиот, ты много на себя берешь, — взревела Вера.

— Вампиресса, на какой цифре Айвен? — не обращая внимания на Веру, спросил Гелиот.

— Пять, — просто сказала она.

— Вера пора начинать, — с легкой ухмылкой произнес Гелиот.

Гелиот и Матвей отошли на небольшое расстояние, а Вера направилась к верхнему лучу гексаграммы. Она даже не скрывала своего раздражения от самоуправства Гелиота. Оказавшись прямо напротив Вампирессы, Вера произнесла:

— Начинай повторять за Айвен, пришла пора принимать решение.

— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, — громко стала повторять Вампиресса, — двадцать.

Древний язык Кронов был набором букв и звуков. Повторять было несложно, Айвен произносила слог и делала паузу, слог — пауза. Вера в свою очередь тоже начала читать свой стих и неожиданно набор звуков приобрел смысл. В момент, когда Вампиресса делала паузу, Вера вставляла свой слог, получалось слово.

Все стихло. Вера и Вампиресса, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Секунда, другая, ничего не менялось.

— Ну же действуй, — еле шевеля губами, воззвала Вампиресса к своей стихии.

Сила Крона — неописуемое наваждение, ощущение могущества и непобедимости. Страшная сила не только в руках вампира, а любого.

Вампиресса стала себя тормозить. Как же так, она подвергла себя стольким опасностям, чтобы разорвать этот круг и теперь медлит. Ей необходимо покончить с этим. Ей не нужна сила Крона. Волна холода прокатилась от кончиков ушей до пальцев ног. Ее стала бить крупная дрожь.

— Холодно, очень холодно, — прошептала Вампиресса, падая в центр гексаграммы.

Гелиот рванул вперед, Матвей попытался его остановить и схватил за плащ. Гелиота развернуло, и он врезался на всей скорости в угол помоста с креслами. Удар оказался такой силы, что Гелиот потерял сознание и остался лежать на полу. Вера даже не повернула головы в сторону шума, она всецело отдалась обряду.