Мария Власова - Монстром буду я [СИ]

— Ты ответишь? — напомнил, что это допрос монстр.

— Скажу так, — чувствую гнев от того что меня заставляют отвечать, — в каждой девушке должна быть загадка и это моя.

Ему не понравился мой ответ, на мгновение он скривился и сжал зубы так, что задрожали скулы. Сдерживается?

— А твой муж? Кто он? — спрашивает он со стальными нотками в голосе, и я недоуменно поднимаю на него глаза.

В смысле кто? Ты же, чудило! Так, хорошо, что я это вслух не ляпнула, на слабо, что ли, берет? Никогда я так не поведусь и не признаю его бред!

— Кто отец твоих детей? — еще больше завелся монстр.

Детей? Каких ещё детей? А, он про сестренок моих что ли?

— А тебе какое дело?

Вот теперь я точно его разозлила, ибо, зачем он потянулся к боку, где обычно у него висит меч в ножнах? Хорошо, что он его где-то забыл, а то уже бы угрожать начал. Желание спрятаться под стол от его ледяного взгляда останавливает, только это не поможет в случае чего.

— У меня нет и не было никогда мужа, — с нажимом на то, что его и сейчас нет отвечаю.

— А дети? — все не отстает монстр.

— А дети не только от брака появляются, не знал? — издеваюсь над ним, за что и получаю.

Он буквально секунду размышляет, а затем смотрит на меня по-новому, словно я какая-то падшая женщина, не меньше. На мгновение мне захотелось возмутиться, но затем решила, неважно, что он там думает, я то знаю правду. Ожидаю, когда он сменит тему на менее личную и по делу, но он решает, что этого мало.

— Ты его любила? — странный вопрос, но формулировка ещё страннее.

В смысле любила? Я что сейчас любить кого-то не могу?! Да что он себе позволяет?!

— Не твоё дело! — стукнув рукой по столу поднимаясь на ноги. — И вообще, зачем вызывал? Допрос устраивать? В тюрьме с крысами и то общаться приятнее!

От слишком решительного взгляда монстра становиться не по себе и чисто инстинктивно подаюсь назад, но не успеваю. Он резко приподнимается со стула и хватает меня за руку, тянет на себя. Сваливаюсь на него, пытаюсь подняться с его колен, но у меня не получается. Его одна рука больно сжимает мои оба запястья, а вторая прижимает за талию, чтобы не могла подняться. Слишком близко, его дыхание обдает теплом лицо, пока я испуганно смотрю в бездонные черные глаза и словно снова вижу искорки в бескрайней темноте.

Не успеваю пикнуть, его прохладные губы касаются моих, и меня затягивает куда-то во тьму.

Запах странный, от него кружится голова, а затем чувствую, как бешено стучит в груди сердце, словно у загнанного зверя. Я и есть загнанный зверь. Листья бьют по лицу, не кричу от боли, хотя кожа на лице словно горит огнем. Мне надо бежать, просто бежать, иначе смерть. Я задыхаюсь, но все равно мчусь сквозь темные заросли леса. Чувствую под ногами вязкую землю и мелкие камешки вперемешку с жухлыми листьями. Ощущение странное, я словно бегу снова от монстров, но при этом я… легче? Легче, проворнее, сильнее, словно я не я вовсе. Что я здесь делаю, от кого бегу и почему чувствую этот жуткий ужас? Мне страшно, я загнанный зверь, убегающий в лесу от охотника.

Ветка больно ударяет по животу, нога подворачивается и скользит по мокрой земле. Я падаю, не издав и звука, даже стона. Даже когда качусь по склону и останавливаюсь, врезавшись в ствол дерева животом, не издаю и звука, кроме резкого вздоха. От боли кружится голова, в боку странно тянет. Судорожно дыша, отодвигаюсь от дерева с веткой, торчащей из живота. Сердце бешено стучит в висках, кроме него ничего не слышу. Зажимаю грязными руками рану возле ветки и впервые понимаю, что я ребёнок, судя по штанам и узким бедрам — мальчик лет двенадцати. Мальчик? Что за? Сжимаю зубы и рывком достаю из живота ветку. Открываю рот в немом крике, но не издаю и звука громче своего сердцебиения. Зажимаю рану руками, но кровь хлещет через пальцы и не смывает грязь, потому что мои руки не грязные, они серые. Я маленький серенький мальчик. Это ещё одно ведение, которое насылает на меня монстр? Точно, он же меня снова поцеловал! Какие же у него мерзкие поцелуи то! И главное жестокие, боль такая, что я или же мальчик не может встать. Он ползет вниз, оставляя кровавый след по земле, с упрямством, на которую я вряд ли способна. Внизу большая лужа, скатываюсь в нее, судорожно дыша, и переворачиваюсь на спину. Холодная, вода ледяная, а перед глазами листья и ветки деревьев, которые закрывают белоснежное небо без единого облачка. Несколько раз моргаю, зажимаю рукой живот и чувствую секундное разочарование и обреченность. Сердце продолжает биться в ушах, но не двигаюсь, словно чего-то жду. Странный звук, похожий на визг какого-то животного, раздается в лесу. Земля и вода в луже дрожит, что-то приближается и чувство обреченности становится невыносимым. Кряхтя, сажусь из последних сил, рука вязнет в луже, когда становлюсь на колени и медленно, еле держа равновесие, двигаюсь дальше.

— И — ха!!! — мужской крик совсем рядом заставляет вздрогнуть и остановиться, но слишком поздно.

Громадная змеиная голова ударяет в бок с такой силой, что пролетаю несколько метров и падаю в сухую листву, лицом вниз. Наяна? Это же была она? Монстр показывает мне, как убивает детей?! Да как он…

Сжимаю грязь и траву в кулаки, резко сажусь и шиплю на громадную голову странной ящерицы. Это не Наяна, у этой золотистая чешуя, да и она больше немного. Ящерица шипит в ответ, а тот, кто сидит на ней в седле противно смеётся. Он слезает с громадной ящерицы одним прыжком и достает длинный вытянутый клинок.

— Какой это уже раз, маленький повелитель сбегает? — издевательски интересуется человек, точнее существо, которое я ненавижу.

Огромный, куда больше человека, метра в три росту, плечистый рыжий мужчина, с длинной бородой и усами и с выбритыми висками, а остальные волосы завязаны в рыжую косу. На нем красные одежды похожие на наряды сереньких, но при этом совсем другие, наплечники из золота и плащ из черной шкуры животного похожего на Наяну. Но самое главное, что привлекает внимание — бесчисленное количество шрамов на всем теле, он выставляет их, словно предмет гордости, а не дефект. Мои руки дрожат от бессильной злобы, я совершенно ничего не могу сделать, мальчик не может ему сделать. Незнакомец резко выхватывает меч, а в следующее мгновение разрезает воздух возле моего лица, и только тогда я впервые слышу голос мальчика. Он вскрикивает от боли и падает в лужу, хватаясь за лицо, которое просто пылает болью наравне с животом.

— Это восьмая твоя попытка, такими темпами, меленький повелитель станет таким же монстром, как и мы, — рыжий великан заходится смехом.

Ящерица толкает мальчика и меня заодно в лужу, из которой выныриваем с трудом, опираясь на руки. Вода в луже покрывается рябью, а затем успокаивается, и мы с мальчиком смотрим на свое отражение. Большой, ещё не заживший шрам пересекает все лицо и переносицу, рядом с ним, на щеках, бороде ещё несколько. Свежий же красуется под глазом, залил кровью пол лица, и кровь уже капает в лужу. Монстр! Это и есть монстр! Даже шрам этот узнаю, эти черты, пухлые пока что не изуродование шрамом губы, которые дрожат от злости. Он ненавидит это отражение, и я ненавижу его тоже, всем сердцем.