Елена Труфанова - Под знаменем черной птицы [СИ]

Он подошёл к Айвен, посмотрел в глаза, зачем-то попытался проверить рот, ощупал мышцы на руках, шумно принюхался и произнес:

— Сильна. Охотник, а не лисичка. Но больше гм… нескольких из вас она вряд ли одолеет, так что можете поиграть. Но один раз, дальше отдадим ее дракону, он любит всякие диковины.

После слов о «нескольких одолеет» число жаждущих патремского тела несколько сократилось, но не так сильно, как хотелось бы Айвен.

— И колокольчик на нее повесьте, — бросил он, затем развернулся и ушел.

Почти сразу к змею подбежал тощий малец с толстым кожаным ошейником, наподобие которых надевают на домашний скот. Серый Калеб застегнул его на шее Айвен, не поленившись ради такого дела проколоть в толстой коже неведомого зверя новую дырку. После повесил по центру колокольчик, и дал знак освободить Айвен. Правда, руки развязать ей никто не спешил. Трусы какие.

— Тридцать секунд, — напомнил Серый Калеб и толкнул ее в спину, намекая, что игра началась. Мужчины вокруг обрадовано закричали, наперебой предлагая выбрать себя и не бегать слишком быстро.

Но Айвен уже не вслушивались, если не успеет уйти достаточно далеко, всем ее планам конец. Бежать со связанными руками через лес оказалось той ещё задачей. Ветки кустарников цеплялись за куцую одежду, царапали кожу, но Айвен специально выбрала наиболее заросшую часть леса, так есть хоть небольшой шанс скрыться. Кричали уже рядом, но пока получалось держать дистанцию, если и дальше не сбавлять скорость, то…

Внезапно Айвен дёрнуло назад. Проклятый колокольчик дзинькнул и начал оттягивать шею не хуже камня. Айвен попробовала взломать магию ошейника, но та не подчинялась и не давала пройти дальше определенной черты. Похоже, делали артефакт для домашнего скота, чтобы не разбежался от хозяина, и воры его не увели. Или сами местные зверушки не сломали «колокольчик», те тоже через одну обладают природной магией. Айвен же пришлось бежать по кругу, хоть так удерживая дистанцию. Но преследователи подбирались все ближе, целенаправленно загоняя жертву к границе действия ошейника.

Затем на нее прыгнули и повалили в траву. Правда, в последний момент удачливый ловец аккуратно подстраховал Айвен, подставив свою руку и скорее опустил, чем уронил на землю. От него пахло мылом и совсем немного — сливочницей. И рычал этот кот тоже очень знакомо.

Айвен мысленно выдохнула и расслабилась. Это же ее котенок, аха-ха, всё-таки нашел и прибежал. Надо будет разузнать, как он здесь оказался. Но потом, пока что можно просто порадоваться. Кто бы знал, что она будет так радоваться коту.

— Где тебя носило? Знаешь, как тяжело приходится девственнице одной в диких краях? А ведь ты хотел использовать меня в своих целях. Грязно и коварно. Бесстыдно. Вдруг бы не успел? Очень безответственно. Я разочарована. Найду себе другого кота.

Айвен для вида попробовала спихнуть кота, но он ещё сильнее вдавил ее в траву и зарычал на ухо. Мог бы и ответить на ее мысленное послание, хотя бы своей любимой пошлой картинкой. Между тем вокруг них начали собираться менее удачливые загонщики.

— Ей, так не честно, ты даже участвовать не хотел!

— Наша девка!

— Да все знают, что шаман-то не по бабам. И вообще не по кому.

— О, а ты и здесь знаменит. Подумать только. Казалось бы, такая глушь, но и здесь наслышаны о твоих проблемах, зря, зря отказался от таблеток, — бросила она ему мысленное послание.

Котенок же вместо ответа влез к Айвен под майку и нагло ощупал ее грудь. Знаменитую, левую! Мог бы и правую, она ничем не хуже, но хотя бы вписавшийся в ребра сук отодвинул, и на том спасибо.

— Ручки греешь, да? А твоя любимая девственница-тварь лежит на холодной жестокой траве.

— Тупой кот! Сниму с тебя шкуру и повешу на стену! — выкрикнула она, затем мысленно добавила: — я тебе, конечно рада, но мог бы и сбавить обороты.

Он медленно поднялся и потащил ее за собой. Затем аккуратно намотал волосы на руку и развернул к себе лицом. Айвен тоже изо всех сил изображала, как пытается вырваться, даже пнула кота по голени. Ощутимо так, пусть знает, как лапать! Странно, но такая игра в некотором роде забавна. Айвен даже чувствовала что-то похожее на возбуждение. Или голод. Здесь не поймёшь, раньше с ней такого точно не случалось.

А после кот прижал ее к дереву и жадно поцеловал. Айвен даже растерялась вначале, решая, не пора ли начать боятся и кота, но когда остальные преследователи начали медленно расходиться, расслабилась и привалилась к дереву. Неужели все закончилось?

В этот раз котенок целовался совсем иначе: жарко, жадно, прижимая всем телом к стволу дерева. Но при этом следил, чтобы не сделать ей больно и не придавить связанные руки. Глупая ситуация: она стоит посреди леса, связанная и с колокольчиком на шее, целуется с котом, вокруг бродят разозлённые, не получившие своего мужчины, а все мысли — пусть этот момент не кончается. Чтобы вот это странное чувство, когда хочешь на время раствориться в другом человеке, не исчезало. Только бы руки освободить и зарыться пальцами в волосы котенка, которые он все же вырастил за прошедшую неделю, а после погладить по плечам, Айвен хорошо помнила, насколько они крепкие, рельефные, такие не появятся сами собой, только благодаря тренировкам. А человек, который столько времени уделяет физическому развитию, потенциально интересен в плане секса. И татуировка, та самая…

Котенок отстранился, как будто бы с трудом, поцеловал ее в щеку, затем снова в губы, но уже осторожно, только обозначив прикосновение. И ещё раз, чуть настойчивее, а Айвен поймала себя на том, как тянется вслед за его губами, пытается поймать их, снова почувствовать вкус, ласкать его язык своим, и совсем не так, как было в инструкции о правильных поцелуях, а хаотично, как вздумается, ради самого процесса.

— Животное, скотина, урод, — надо же все-таки создавать видимость борьбы.

— Молчи, тварь. Ты моя…

— Нет, надо так, гррр. Затем взвалить на плечо и потащить в пещеру. Кстати, а у тебя есть пещера? Просто без нее вот это «Моя!» не производит должного эффекта.

Анрир и вправду зарычал, но не на Айвен, а на одного из волков, подобравшегося к ним ближе, чем на три метра. После взвалил ее на плечо и потащил к лагерю. Вот, и стоило ему подавать идею? Но пережитый испуг и усталость за прошедшую неделю не давали нормально соображать.

— А в пещере ты, как настоящий дикий самец, должен грязно надо мной надругаться, часа три подряд, все как хвастался. Три часа — это долго, столько мы шли к реке. Просто напоминаю, на всякий случай.

Сразу же прилетел ответ в виде горящей спички.

— Уважаю тебя за честность. Другой бы постеснялся, приукрасил, добавил часов двенадцать. Но не ты. Минута и все. Тут действительно и не проснешься.