Надежда Мамаева - Лучшие парни галактики [СИ]

Ведущий твердил про себя, что раз там были гэбэшники, и если они появились раньше него, значит, с Кэм все в порядке. Успели, предотвратили. И Кэм в безопасности. Думать иначе не хотелось.

А потом у Джея от беспомощности начали трястись руки.

Даже в минуты самой острой опасности он не терял хладнокровия. Даже тогда, когда у его виска было дуло автомата. Что своя жизнь? Смысл за нее трястись? Чему быть, того не миновать. Однако же опускать руки он не привык. И даже когда дело касалось друзей-товарищей, сослуживцев… Джей привык, что близких у него мало, а близких настолько, чтобы переживать за них… Как-то обходилось без этого. И везло ведь — выкручивались, выбирались живыми из любых заварушек. А кто не выбирался… Все ж таки они были военными, понимали, на что шли.

В случае же с Кэм… Отсутствие какой-либо информации о ней просто выводило из себя. И никто не ответил на его вопросы.

— Ждите адвоката. — Это все, что ему сообщили, прежде чем заперли.

Час. Это же недолго? Если только ты не чувствуешь, что тебя поджаривают на огне собственной вины.

Он опоздал минут на пять, не больше. Не успел, и теперь неизвестность вперемешку с отчаянием кислотой растекалась по венам.

Бывший космодесантик с силой потер лицо.

Наконец бронированная дверь открылась, и в комнату зашли двое. Лощеный, уверенный в себе адвокат. И нервный, прячущий руки в карманах слегка мятого костюма, агент ГСБ.

Адвокат быстрым взглядом окинул помещение, просканировал своего подопечного и будто удовлетворенно кивнул:

— Добрый день, господин Бэнс. Я ваш адвокат. Давид Ковач.

Дҗей кивнул в ответ. Пожать друг другу руки они не могли.

Наверняка Мими постаралась — отыскала этого прощелыгу. Вряд ли бы кто еще так быстро побеспокоился. Одно смущало — холеное лицо его новоявленного адвоката было поизвестнее, чем его собственное. Крупная рыба юриспруденции — среди его клиентов целая толпа знаменитостей, правда, попавшихся по тяжелым статьям. Мелкими делами Ковач не занимался. Впрочем, это дело десятое. Сейчас важно другое.

— Меня зовут агент Скотт, — представился гэсбэшник.

И все, никаких имен.

— Не дадите нам минуту переговорить? — спокойно поинтересовался адвокат.

Отказать ему не имели права.

— Даже пять, — заверил Скотт, любезно оставляя адвоката с клиентом одних. Фигурально выражаясь.

Наблюдать-то за ними будут в любом случае.

Прежде чем адвокат начал обрисовывать детали дела, Эйджей быстро спросил:

— Что с Кэмелией?

— Жива, в больнице с огнестрельным ранением.

Облизнув сухие губы, ведущий хрипло уточнил:

— Перспективы?

— Больше подробностей я не знаю.

Джей прикрыл веки. Жива. Остальное — пустое. Главное, она жива. От облегчения он чуть не стек по стулу, пусть даже это и было неудобно.

Ковач, утолив любопытство клиента, начал рассказывать: за что задержали, какой срок грозит в случае самых наихудших перспектив.

— Εсли бы вы не появились у дома госпожи Уджин, вы бы все так же проходили по этому делу, но как свидетель и только. — Адвокат не укорял. Голос его звучал ровно, он лишь спокойно констатировал факты.

— Будете спрашивать, действительно ли я причастен? — невесело усмехнулся Джей.

— Наша общая шебутная знакомая рассказала предысторию.

Ведущий кивнул. Как выберется отсюда, подарит Мими сертификат на неограниченное количество рыбы и пива.

— В таком случае мне нужно всего лишь слушаться вас и говорить только правду. — Джей не спрашивал.

— Приятно работать со столь рассудительным человеком, — хмыкнул адвокат.

Он поднял руку, показав, что закончил разговаривать с клиентом и можно начинать допрос.

Все-таки не зря Ковач снискал свою славу. Одним только взглядом и еле заметным движением брови он давал понять подзащитному, где стоит подробнее ответить на вопрос, а где — ограничиться скупой фразой. При этом совсем не пресекал попытки агента выйти за рамки вопросов, относящихся к делу. И наоборот — поощрял вопросы, касающиеся личной жизни Джея.

Казалось бы, расскаҗи он, что его связывает с Кэм, помимо пережитых приключений на острове, агент лучше бы понял мотивы ведущего. Однако же выворачивать личные отношения и чувства перед гэсбэшником и перед адвокатом не хотелось. Зачем устраивать моральный стриптиз? Поэтому Джей лишь подтвердил, что приходил к Уджин накануне. Всего лишь как товарищ по несчастью.

— Мы многое за те дни вместе пережили. Я хотел убедиться, что с ней все в порядке.

Γэбэшника такой ответ устроил, адвокат же недовольно поджал губы. Джей покачал головой, показывая, что больше из него не вытянуть.

Допрашивали его долго, упорно и дотошно. Бывший космодесантник потерял счет времени, язык уже заплетался, но он продолжал терпеливо отвечать на порой бредовые вопросы. Понимал, что усыпляют бдительность, хотят подловить, однако скрывать ему было нечего. Кроме ситуации в коридоре дома подельника Айзека. Но труп ведущему не припишут уж точно — определить, от чьего оружия погиб тот бандит, несложно. Подумаешь, Джей им прикрывался. Теперь уже ничего не докажут.

Скотт хотел раскрутить цепочку — откуда вообще ведущий достал информацию о том логове. Но и тут Джей выкрутился. Что-то услышал еще там, на острове. Что-то прикинул по старой памяти. Там чуть-чуть, здесь немного. Ничего конкретного, а вон как сложилось.

Впрочем, наверняка гэсбэшник понял, что копать в этом направлении без толку, — предъявить Бэнсу нечего. Приличия ради Скотт попытал Джея еще с час, но после вынужден был отпустить в камеру. Предупредил только, что они еще будут проверять, всю ли правду им рассказал Эйджей.

Его промариновали в изоляторе ещё четверо суток. По подозрению в таком преступлении могли продержать и около месяца. Пару раз выводили на допросы, где, разумеется, обязательно присутствовали адвокат. Но предъявить ничего конкретного так и не смогли.

— Вы свободны. Только до нашего распоряжения не покидайте планету, — напоследок предупредил агент.

Выйдя вместе с адвокатом за пределы здания, Джей глубоко вдохнул, подставляя лицо свежему ветру.

— Подбросите до столицы? — повернулся ведущий к Ковачу.

— Разумеется, — кивнул тот. — У меня же почасовая оплата.

Джей хрипло рассмеялся, покачал головой и пошел за адвокатом на стоянку.

Кэмелию выписали через пять дней, после того как она пришла в себя.

Разумеется, доктор снабдил ее кучей рекомендаций, наставлений и просто пожеланий.

— Берегите себя, — закончил он свою речь.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Кэм. — За все спасибо!

Забирал из госпиталя ее Алекс, на заднем сиденье эфки которого сидела Никки.

— Не хотела лишний раз мелькать, — прокомментировала она то, что не зашла, а ждала на стоянке. За зеркальными стеклами видно ее не было.