Диана Соул - Семь грехов лорда Кроули [publisher: ИДДК, с оптимизированной обложкой]

Мы едва не дошли до войны с теперь уже соседней страной, но в последний момент вмешалась судьба. Его величество безвременно почил от сердечного удара и освободил трон принцессе Иоланте.

На этом весь конфликт, можно сказать, был исчерпан: Иоланта вести войну с нами была неспособна, хотя и пыталась поднять народ на борьбу за возвращение территорий. Однако ничего у нее из этого не вышло.

Возможно, она была неплохой девушкой, ведь я так и не смогла ее хорошо узнать, но никто не стал слушать взошедшую на престол принцессу, чьими указами в итоге стала передача большинства полномочий по управлению королевством новому Верховному отцу.

Предыдущего, после почти трехсот лет жизни и бесконечных омоложений, казнил король за интриги, которые тот плел за его спиной – история с Роксаной так и не была им позабыта.

Сама же мадам Роксана поживала лучше всех.

Я так и не сумела простить ей смерти моего отца, и уж тем более после всего не могла позволить ей жить рядом с нами. Но и сама мадам не стремилась к этому, вопреки моим ожиданиям она добровольно согласилась уехать в деревеньку, где мы жили с ней долгие годы.

Свою, теперь уже окончательную, старость она решила провести в тишине и покое на свежем воздухе. Раз в полгода ее навещал Кроули, и хоть я не желала ничего слушать о его матери, но он все равно рассказывал, например из последнего: мадам Роксана умудрилась охомутать какого-то купца из соседней деревни.

Впрочем, это ее дело.

– Ты была у целителя? – тихо на ухо спросил муж, невесомо касаясь дыханием кожи.

Я едва заметно кивнула и улыбнулась. Вот мы и подошли к той теме, о которой мне так не терпелось ему поведать.

Я бы могла сразу вывалить эту радостную новость, едва подошла, но мне хотелось преподнести ее как-то по-особому.

– Была.

– И как? Кто там? Мальчик или девочка?

Я едва заметно улыбнулась.

– Там и мальчик, и девочка, – ответила я. – Похоже, мы наверстаем за один раз все, что упустили за три года.

– Двойня? – не поверил Винсент, разворачивая меня к себе. – Издеваешься?

В его глазах читалось неверие.

– Кажется, я резко перестал быть готовым к детям, – серьезно произнес он.

И я недоуменно заломила брови, а потом легонько толкнула этого чурбана в грудь, на что Винсент расхохотался и, подхватив меня на руки, закружил.

– Поверила?!

Вместо ответа я еще раз стукнула его и расхохоталась сама.

За эти годы Кроули мне все уши прожужжал про детей, да и я в конце-то концов была уверена, что он станет превосходным отцом.

– Только у меня к тебе одна просьба, – откружив и поставив меня на ноги, с очень важным лицом произнес муж. – Только восприми ее очень серьезно.

Я насторожилась.

– Только не говори, что уже придумал имена нашим детям.

– Нет, покачал он головой. – Я очень тебя прошу, милая. Только не заставляй меня принимать еще и твои роды. Второго раза моя психика этот процесс не переживет.

Закатив глаза, я припомнила «первый раз», когда Кроули пришлось брать огонь на себя, пока я беспомощно стояла рядом с крестьянкой, не понимая, что делать. Кажется, тогда я поклялась, что никогда и ни за что не стану рожать.

Но как говорят, не зарекайся.

– Знаешь, о чем я сейчас подумал, – вновь приобняв меня, произнес Винсент. – А ведь тогда я тебе так и не исповедался до конца. Почти шесть дней рассказывал о своем прошлом, да и за все эти годы ты узнала обо мне почти все, поддельная аббатиса.

– Решил очистить совесть? – улыбнулась я.

– Можно и так сказать, решил исправить одно упущение перед Беллатрисой де Сент, – произнес он.

– Беллатрисой Кроули, – поправила его я, а муж продолжал:

– Я ведь влюбился в тебя еще тогда, когда не знал, кто ты на самом деле. Просто признавать не хотел, что меня будто магнитом тянет к старушке-аббатисе.

– Грязный извращенец, – припомнила ему, как он подглядывал за моим переодеванием в зеркале. – Только к чему все это?

– К тому, что я и люблю тебя, Беллатриса. Больше всего на свете, мой самый большой, любимый, тайный – седьмой грех…

Конец

Доброго времени суток, любимый читатель.

Вот и подошла еще одна история к концу, надеюсь, тебе понравилось.

В чем-то эта книга вышла юморной, в чем-то серьезной, хотя, когда я ее начинала, мне казалось, эта история будет чуть более мрачной, чем она получилась. Ведь я вдохновлялась личностью Козимо Медичи*, когда описывала персонаж лорда Кроули.

Мне хотелось привнести хоть толику образа этого легендарного человека в книгу, и надеюсь, у меня это получилось, а вам понравилось, что вышло в итоге.

Ведь как мы знаем из истории, семейство Медичи достигло небывалых высот, поднявшись с самых низов, и вскоре им принадлежала едва ли не вся Европа, а имена деятелей из этого рода мы знаем и помним до сих пор.

Так что нам остается только додумать, куда именно приведет судьба Винсента и Беллатрис, но одно я могу сказать с уверенностью – у них в жизни все будет хорошо.

* Немного Википедии: Козимо Медичи Старый (Cosimo di Giovanni de’ Medici, Cosimo il Vecchio) – один из самых выдающихся людей своей эпохи, обладавший незаурядным характером и проживший яркую, интересную и долгую жизнь.

Его имя неразрывно связано с историей средневековой Италии и всей Европы. Он был родоначальником знаменитой династии Медичи, отчего получил прозвище Старый (или Старший), богатейшим человеком, купцом, банкиром, финансистом, государственником, сумевшим, грамотно использовав свое состояние, стать очень влиятельной фигурой, сыгравшей значимую роль в экономике, политике и культурной жизни Флорентийской республики.

Кишнот – головной убор монашки.

Епитимья – вид церковного наказания для мирян в христианской Церкви; имеет значение нравственно-исправительной меры.

Ами́нь (др. – греч. ἀμήν, от ивр. ‏אמן‏‎, Аме́н – «верно», «да будет так»; в западноевропейской традиции лат. amen, Аме́н) – обычно завершающая формула в молитвах и псалмах в иудаизме, исламе и христианстве, призванная подтверждать истинность произнесенных слов (на арамейском значит «правда»).