Анна Платунова - Тот, кто меня убил [litres]

– Не бойся, дитя, – сказал он, но как тут не бояться: мурашки побежали по коже от его голоса. – Посмотри на меня.

Я не хотела, но ослушаться не смогла. Против воли я подняла лицо и поняла, что смотрю прямо в бездонные, зеленые, точно смарагды, глаза Зула Виларда.

– Ты знаешь, почему тебя хотят убить?

Я так удивилась, что растеряла все слова.

– Отвечай на вопрос, Маргарита! – Король возвысил голос, и мурашки на моей коже превратились в покалывания разрядов статического электричества.

– Я не знаю, – пролепетала я.

И почувствовала, что мою голову точно сдавливает обруч. Я поняла, что это значит: его величество Зул Вилард пытался забраться в мои мысли. Между мной и королем словно натянулась в воздухе невидимая струна.

– Действительно, – сухо сказал король, все еще не выпуская меня из своего магического захвата, а голова между тем кружилась и болела все сильнее. – Но кому же ты настолько поперек горла, дитя, что он не пожалел магии, направив выверн на гору Ньорд?

– Они прилетели, чтобы убить меня? – выдавила я. – Но… зачем?

– Если бы я знал, дитя…

«Отпустите меня!» – хотела взмолиться я: голова разрывалась от боли, но первым заговорил Скай.

– Маргарита ничего не знает! – крикнул он. – Если нужно, я сам накажу ее.

Скайгард пытался казаться суровым и безразличным, но я слышала страх в его голосе.

– Нет такой необходимости. – Как ни странно, старший лорд тоже пришел на выручку.

– Да-да… – рассеянно согласился король, точно он обо мне попросту забыл: тиски, сдавливающие голову, исчезли. – И кстати, поздравляю вас. Я не причиню вреда вашей невестке. Опасаться нужно не меня. Будьте начеку.

Я покачнулась: сил совсем не осталось. Но тут Скай обхватил меня здоровой рукой, поддерживая.

– Я отнесу ее, – сказал старший лорд, но я испуганно дернулась, и муж прижал меня к себе.

– Нет, я сам провожу. Ри устала после дороги.

Мы медленно побрели к лестнице под колючими, пристальными взглядами гостей. Уставшие, оба еле живые. Как хотелось уже немножко покоя и тишины. Так нет же, каждый новый день приносил только новые неприятные сюрпризы. Выходит, кто-то специально зачаровал выверн, чтобы убить меня. А потом пытался отравить. Это просто не укладывалось в голове. Зачем кому-то презренная человечка? Отравить, конечно, могли из-за банальной ненависти к Младшему народу, но выверны… Кто-то не пожалел усилий, чтобы добраться до жены эм-лорда.

Когда мы миновали пролет лестницы, Скай тут же притянул меня к себе свободной рукой. Я спрятала лицо на его груди, вдыхая запах. Как я соскучилась по нему за эти часы. А Скай целовал мои волосы и тоже надышаться не мог.

– Неари… Я чувствовал тебя все время рядом, пока бился. Ты снова меня спасла. Выверны…

– Я поняла, приходили за мной…

– Ничего не бойся, я не дам тебя в обиду.

Я верила ему, конечно, верила. Скай не обманывал. И все же какая-то мысль, какая-то неясная тревога мучила меня.

Почему-то запахи обладают способностью воскрешать наши воспоминания, делая их яркими и живыми. Помню, в детстве я всегда любила аромат сосновых веток, который возвращал меня в тот день, когда папа катал меня на плечах в бору. Я привыкла, что папа строгий и всегда занят, но не в тот день – самый счастливый в моей жизни. Тогда я чувствовала только любовь.

А сейчас, когда мы вошли в спальню, совсем иные чувства охватили меня. Страх, отчаяние, ненависть, боль… Я даже зажмурилась: так внезапно все это обрушилось на меня. Ощущение, что я в ловушке. В мышеловке…

– Ри! Маргарита! Голова болит? – Скай коснулся губами лба и, осторожно поддерживая меня, довел до постели. – Приляг, радость моя.

Радость моя… Я на ощупь нашла его руку. Он не причинит мне вреда. Все в прошлом. Это просто дурной сон, который со временем забудется.

– Ляг со мной.

Скай послушался, устроил мою голову на здоровом плече, положил ладонь на мою макушку, тихо перебирая волосы.

– Спи спокойно. Я не уйду.

– Когда мы улетим отсюда? Пожалуйста, давай поскорее улетим.

Стены спальни давили на меня. Я всегда буду вспоминать свою беспомощность и танец теней на потолке.

– Очень скоро, неари. Как только заживет крыло. Верь мне!

– Я верю…

Драконы быстро излечиваются. Скай за несколько дней оправился от куда более жутких ран, а уж один укус выверны одолеет за сутки. Скоро мы будем далеко-далеко отсюда.

Я чувствовала себя совершенно разбитой и сама не заметила, как задремала в объятиях мужа. Все самое страшное позади: мы сняли осаду с замка, прогнали выверн, а главное – поняли за эти дни, что можем простить и полюбить друг друга.

Мне снился маленький дом, выкрашенный ярко-желтой краской, стоящий в тихом, сонном, нагретом солнцем переулке. По стене его вился плющ, а у калитки, немного скрипучей – Скай, сколько раз я просила тебя смазать петли! – рос пышный розовый куст. Я знала, что если пойти дальше по дороге меж такими же маленькими уютными домами, то обязательно выйдешь к морю. Идти лучше босиком, чтобы ноги чувствовали щекотку травы, маленькие острые камни и мягкость песка, которого становилось все больше с каждым шагом: ветер за годы постепенно все дальше разносил его с пляжа. «Вот только плавать я не умею», – смущаясь, говорю я мужу, а он, улыбнувшись, целует меня в губы. «Ничего, неари, я буду держать. Я не отпущу тебя». Мы шли, взявшись за руки, но чем дольше шли, тем темнее становилось небо, камни под ногами резали ноги, холодный ветер пробирал насквозь. И вот впереди появился не уютный песчаный пляж, а каменный, бесприютный и пустынный, где на берегу лежали обломки скал. И само море было грозовым, пугающим, таким, каким оно становилось на севере от Небесных Утесов. И я понимаю, что никуда мы из Небесных Утесов не ушли. Они не выпустили нас. Холодное море вдруг хлынуло на берег темной волной, поглощая меня, накрывая с головой. «Скай!» – закричала я, захлебываясь.

Проснулась и никак не могла отдышаться. Мне все чудилось, что мои легкие наполняет черная вода. Скай безмятежно спал рядом все в той же позе, в которой обнимал меня. Лицо его разгладилось во сне. Когда он бодрствовал, то казался взрослее, чем сейчас. Когда я села, он неосознанно перехватил правой рукой под локоть раненую левую руку, привязанную к груди, и поморщился: больно, наверное.

Тихо, стараясь его не потревожить, я поднялась на ноги. Очень хотелось пить, но графин в комнате оказался пуст. Придется спуститься на кухню и налить воды. За окнами уже наступил вечер: из-за битвы мы перепутали время суток и проспали весь день.

Я надеялась, что драконы во главе с королем убрались восвояси или хотя бы разбрелись по гостевым спальням. Приоткрыла дверь и прислушалась: в доме царила тишина. Хорошо бы и на кухне никого не встретить. Я соскучилась по Гвен, и по кухарке, и даже по молчаливой Урхе, но сейчас не было сил разговаривать с ними. Завтра, все завтра.