Анна Филатова - Джейн, невеста императора [СИ]

Вообще-то, пролет над резиденцией был не то чтобы официально запрещен, но крайне затруднен, ну не леталось здесь обычно ничему, кроме дворцовой охраны. А вот именно сегодня, именно над ней — пожалуйста. Значит, очень скоро ее ждет очередной приток подписчиков и вой на тему «Руки прочь от нашего Императора, коварная иностранка». Надо снять здесь какой-нибудь цветок, потом зарифмовать этот снимок с картинкой из прессы, где она снимает этот цветок. Наверняка такая у них найдется, если пробыть в нужной позе достаточно долго и дать им ее заснять.

Джейн присела, постаравшись как можно красивее (тоже цветком) расправить юбку, и навела фокус на прекрасные красно-белые розы (сорт «Имперский», в имперских же цветах).

— Зачем мне охрана? — удивилась она. — Мне показалось, у вас тут, в Кастелье, просто образцовый мир и порядок, и это неудивительно: как-никак здесь ваша резиденция. А выезжать за пределы города я пока что не собираюсь.

— А вдруг соберетесь? И вдруг соберетесь спонтанно? — не согласился Император-Томас. — Да и в городе вовсе не для всех так спокойно, как вам, возможно, кажется. Вы постепенно приобретаете известность среди местных жителей. Скоро вам прохода давать не будут.

— Может быть, вы и правы, — вздохнула Джейн. — Поначалу они были как-то более дружелюбно настроены, а сейчас злые такие стали…

— Просто они начали понимать, к чему я веду. Многие ведь осознают в глубине души, что если я захочу скрыть от них роман с кем бы то ни было, я скрою, как бы они ни старались отследить все мои перемещения и встречи. А вас я демонстрирую, и они подозревают, что это неспроста.

— Ну, между прочим, не такая уж это откровенная демонстрация. Мы с вами даже за руку ни разу не держались, кроме тех моментов, когда вы мне помогали выходить из машины.

— О, за руку я вас возьму не раньше, чем мы официально объявим о помолвке. У нас по-другому не принято. Да и зачем лишний раз вас нервировать?

Тут он был прав. От мысли о физическом контакте с Императором Джейн испытывала некоторую внутреннюю дрожь и оторопь. Все-таки было в нем что-то жутковатое, корабельное такое. Вышедшая в реальность аватара, вот он кто.

— А вы не боитесь, что вон те камеры нас подслушают?

— Нет, все глушится, — как нечто само собой разумеющееся сказал Император. — Снимать пусть снимают, а звук я им не дам.

— Понятно, — все-то у него продумано, ужас! — Итак, что вы предлагаете? Кто и как будет меня охранять?

— Один человек, я познакомлю вас сегодня, чуть позже, и один корабль. Я предлагаю вам переехать из гостиницы обратно в порт и разместиться в Змее.

— Думаете, жить в гостинице может быть небезопасно? — Джейн заинтересовалась (вернее сказать, почуяла неладное) по-настоящему. — Там же неплохая внутренняя охрана, как я поняла. Мне Макс сказал, а он-то наверняка в этом разобрался.

Император неопределенно пожал плечами:

— Считайте это моей причудой. Я параноик, это всем известно. Гостиница ваша — действительно отличная, и это говорит не только мой патриотизм. Но все же, если возможно, я попросил бы вас переехать в корабль. Это точно будет безопаснее.

— Ладно, как скажете. Что представляет из себя эта Змея? Почему именно она? — так странно на полном серьезе спрашивать о корабле: какая она, чем занималась? Не все ли равно? Но нет, здесь корабль не будет ее беспрекословно слушаться. Со Змеей придется, о ужас, поладить!

— Она член одной из самых опытных боевых групп, и сейчас у нее отпуск. Она согласилась провести его в порту, составляя вам компанию. Насколько я понял, она планирует тур-прогулку по Столице, по всем местам, которые уже оборудованы под присутствие корабельных аватар. Но она может делать это, не покидая порта и не теряя контроля над ситуацией.

— Хорошо, — сказала Джейн. Честно говоря, ничего хорошего она не видела. Не шпион, не разведчик, не курьер, не семейный корабль-компаньон — боевой корабль с большим опытом! Император что, действительно настолько параноик? Или он боится чего-то определенного? — Когда переезжать?

— По возможности сегодня, — а она только наконец-то разобрала чемодан и рассовала все по шкафам!

— А почему не в какой-нибудь охраняемый дом?

— Неприлично, — поморщился Император. — Сразу раскопают, что он мой либо связан со мной. Афишировать до помолвки плохо, прятаться — тоже плохо, все равно раскопают, но еще и припишут нам какую-нибудь «порочную связь», потом придется ваш имидж отмывать от этого пятна… С кораблем гораздо проще. Он, конечно, тоже связан со мной очень тесно, но реагируют на это совсем иначе, чем на снятое для кого-то жилье. Интересно, они сами осознают, что это непоследовательно?

Интересно, он всех так разбирает и прогнозирует? И ее тоже будет?

— Ладно, корабль так корабль, — покладисто согласилась Джейн. — Змея, да? Это он или она?

— Она. Должен предупредить, характер у нее непростой, она довольно несдержанна и остра на язык. Но она никогда не навредит человеку, которого должна охранять.

Вот так подарочек! Неужели никого получше не нашлось? Наверняка ведь кандидатуры были, но без «боевого опыта» Императору не годились, ага.

Звякнул коммуникатор. Джейн мельком посмотрела уведомления, увидела приток подписчиков и сделала вывод, что какая-то часть сегодняшней съемки уже ушла в сеть, иначе с чего бы такой рост? Потом проверила, какое именно из уведомлений выдало звуковой сигнал. Это было письмо на ее личный адрес.

— Ну вот, началось, — грустно сказала она. — Вы именно этого ожидали, да?

Она открыла полный текст письма и протянула Императору. Тот взял, промычал что-то неопределенное и стал внимательно читать. Сама Джейн выхватила взглядом только несколько строк: «мерзкая шлюха», «изнасилуем, убьем и трахнем труп», «выдавим глаза, вырвем зубы, отрежем пальцы и заставим сожрать» и еще что-то про грудь, легкие и сердце. Читать это внимательно совсем не хотелось.

Ей не впервой было получать подобные письма, в Абрианской Республике она тоже нравилась далеко не всем и привыкла, что люди от зависти, неприязни и черт их знает почему легко бросаются угрозами, за которые, по-хорошему, надо бы тащить в полицию, да вот никто почему-то не тащит. Но градус накала и степень физиологичности все же были другие. Обычно ей обещали, конечно же, изнасилование, это вполне объяснимо; размозжить голову, облить кислотой; проклинали, желали разбиться, разориться, заболеть, «чтоб поняла, каково нам» и прочее. Но очень мало кто писал угрозы вот так: не «я бы убил» или «да чтобы ты сдохла», а «мы сделаем». И единственный человек, который писал именно так, в итоге все-таки засветился, следя за ней, попал в полицию, потом на экспертизу, а оттуда на принудительное лечение. Поэтому, как бы ни хотелось Джейн сделать вид, что ей никакие угрозы нипочем, ей стало страшно. Она давно уже перестала задаваться вопросом, почему некоторые люди так ее ненавидят, давно поняла, что кто-то будет ее ненавидеть в любом случае, что бы она ни сделала, просто потому что она молодая, богатая и известная — там, у себя в Абриане. Она не обдумывала ничего такого сложного, вроде «почему» и «зачем». Ей просто было страшно, что этот человек, который пишет «мы убьем» и так далее, действительно попытается это сделать. И вдруг у него получится?