Милена Завойчинская - Невест так много, он один

— Ах, да подумаешь! — отмахнулся непробиваемый и беспутный при жизни аристократ. — Мы с Ла́урой считали, что это будет не только весело, но и полезно. Сами подумайте! Ведь так мило было бы, если б наши дети заключили брак. А уж снятие проклятия, так это вообще. Всё же муж моей дорогой Лауры был потрясающей скотиной! Так нагадить и проклясть моих ни в чем не повинных потомков... Правильно я сделал, что прикончил этого рогоносца на дуэли. Но никто же не предполагал, что столько поколений в наших с ней родах будут рождаться потомки одного пола, которых никак нельзя поженить.

Я исподтишка погрозила ему кулаком, при этом мило улыбаясь Марио:

— Так вы меня проводите? Я бы хотела отдохнуть с дороги.

— Если вы не боитесь привидений, леди?..

— Леди Эрика ди Элдре.

— Леди Эрика, то можете поселиться в правой башенке. Только в ней не прибрано, а слуги все отбыли.

— Ничего, я подожду, пока вы пришлете кого-то. Послать за портнихой и служанкой много времени не займет. А я пока осмотрюсь.

Не давая Марио времени на то, чтобы найти еще причины не предоставлять мне именно эти покои, я положила руку на локоть Лекса и скомандовала:

— Веди, о мой юный проводник! И если ты будешь хорошо себя вести, я научу тебя ползать по-пластунски так, чтобы зад не торчал вверх. Иначе тебе его отстрелят, и будешь ты всю оставшуюся жизнь изображать червяка.

— Леди?! — поперхнулся воздухом дворецкий.

— Что?! Да ты! Да я! Я не червяк! — аж задохнулся от возмущения пацан.

— Но можешь им стать... Жизнь так непредсказуема, — вздохнула я утрированно тяжело и подтолкнула того. — Веди!

И юный обитатель виллы повел. При этом по пути ворчал и бубнил тихо, но так, чтобы я слышала:

— Ты ужасна!

— Порой.

— За что мне такая кара?! Ты — моя будущая мачеха!

— А вот это не точно. Я, знаешь ли, тоже не горю желанием ею становиться.

— И всё равно... Ты не леди и ведешь себя... неправильно.

— Ха! А ты весь такой благовоспитанный отпрыск благородного семейства.

— Я не виноват в том, что бастард! — огрызнулся он. — Но маркиз меня признал.

— Да при чем тут это? — фыркнула я. — Бастард, не бастард... Мне вообще это безразлично. Слава богам, я не твоя мать. Ой... Прости.

— Дура!

— Сам дурак! — рассердилась я. — Что ты себе позволяешь? Даже если тебе не нравится, что я вроде как невеста маркиза, это не дает тебе права так разговаривать со взрослыми. А к тому же я девушка. И аристократка.

— Это ты-то взрослая?! — Мальчишка даже остановился, обернулся и осмотрел меня с ног до головы. — Да я выше тебя!

— Подумаешь! Не аргумент, — уперла я руки в боки. Я знаю, что мой облик смотрится юным, ну и что.

На фамильное привидение старалась не смотреть, поскольку он плыл рядом и бессовестным образом хохотал весь наш диалог.

— А я... Я одет в чистые вещи! В отличие от некоторых.

— Ты? В чистые? В каком месте они у тебя всё еще чистые? — ткнула я пальцем в зеленые коленки.

— Зато у меня... волосы мытые.

— Вот это уже аргумент, да, — поправила я широкий длинный шарф, замотанный на голове и полностью скрывающий шевелюру. — Но попрошу учитывать, что я с дороги. Ты ведешь себя недостойно лорда. Указывать леди на ее неидеальный внешний вид — дурной тон.

Лекс открыл рот, чтобы совсем по-детски снова сказать гадость, потом закрыл. Отвернулся и буркнул:

— Я не лорд и не буду им. Я бастард и титул не наследую.

— Ерунда, заработаешь. Корона дает дворянство за многое. Сделаешь что-нибудь эдакое и получишь. Или женишься на какой-нибудь обедневшей, но титулованной мышке.

Такого ответа мой собеседник не ожидал. Споткнулся от неожиданности, полетел вперед, неуклюже загребая ногами и размахивая руками, но всё же шлепнулся на четвереньки. Вот ведь недоразумение ходячее. Я не единожды видела таких вот стремительно и внезапно вымахавших буквально за пару летних месяцев мальчуганов, которые еще не научились справляться с новой длиной конечностей. И они обычно отличались редкостной неуклюжестью, пока не привыкали к своим новым габаритам.

— Э нет! — погрозила я ему пальцем, переводя всё в шутку. — Вставать передо мной на колени совершенно излишне. У меня один жених уже имеется, с ним-то не знаю что делать. На меня в этом плане не рассчитывай. Ищи себе другую нищую мышку-дворянку для женитьбы.

— Язва! — захохотал призрак. — Ох, ну какая же язва! Прелесть просто! Ты похожа на Лауру, моя девочка тоже могла ужалить словом.

— Ты! Я не... Я не собирался делать тебе предложение! — залившись румянцем до самых волос, воскликнул мальчишка и вскочил на ноги, сжимая кулаки и глядя на меня, словно взбешенный котенок.

— Ты такой милый... — с улыбкой покачала я головой. — Красавчик. Но вообще-то, мог бы и не говорить, что не собирался делать мне предложение. Это как-то обидно. Я вообще-то хороша собой и тешу себя надеждой, что нравлюсь мужчинам. Скоро мы придем?

— Ты невыносима, — сдулся Лекс. — Тебя в детстве не колотили за вредный характер?

— Регулярно пытались, — усмехнулась я. — Так что? Пришли? — указала на дверь, перед которой мы стояли.

— Почти.

Открыв дверь, мальчишка сначала заглянул в нее, не торопясь переступать порог. Помялся, глянул на меня и уточнил:

— Не передумала? Всё же комнаты призрака?

— Главное, чтобы он не подглядывал за мной, пользуясь своей невидимостью, — многозначительно произнесла я, взглянув на этого самого призрака.

— Да никогда! — приложив руку к груди, тот с самым честным лицом куртуазно поклонился.

И я поняла, что подглядывать будет. Абсолютно точно. Придется быть начеку. С другой стороны, он и так безнаказанно за всеми подсматривает, в его распоряжении вся вилла.

Отодвинув мнущегося в коридоре Лекса, никак не решающегося сделать последний шаг, я вошла в башенку.

На первом этаже располагалась комната, которая одновременно являлась и гостиной, и кабинетом, и столовой, судя по обстановке. Круглый обеденный столик и два стула занимали э́ркер с окном. Справа от него — секрете́р7, сейчас закрытый. Но на верхней открытой полочке стоит набор писчих принадлежностей. По обеим сторонам от входной двери — книжные шкафы, забитые старинными свитками и фолиа́нтами8. Слева камин, над ним завешенный грязным от времени полотном большой прямоугольник — то ли зеркало, то ли портрет в раме. Напротив небольшой диван на изогнутых ножках, кресло и низенький столик с пустым серебряным кувшином, потемневшим от времени. По центру ковер. Ну и завершала обстановку винтовая лестница наверх.

Всё покрыто толстым слоем пыли, на бархатные шторы, ковер и обивку мягкой мебели страшно смотреть. Окна изнутри не мыли, как я понимаю, последние пару столетий.

Осмотревшись, я освободила край шарфа, намотала его так, чтобы спрятать нос и рот. А после, осторожно ступая, чтобы не поднимать с пола копившиеся тут двести лет следы времени, направилась к лестнице.