Ольга Коротаева - Хочу потрогать тебя, дракон! [publisher: ИДДК, с оптимизированной обложкой]

Я нырнул под него и без особых усилий вскоре оказался сверху. Взрослые драконы уступали по маневренности молодняку. Однако у них было огромное преимущество – магия. Подавив все неуместные порывы, я быстро спикировал на самую высокую башню и перевоплотился. Гайон поступил так же.

– Где она? – спросил, начиная обходить его по кругу.

Мужчина задвигался зеркально. Он не сводил с меня прямого взгляда, разминал кисти рук, готовясь в любой момент атаковать.

– Верни хотори , и уладим конфликт мирным путем.

– Разве у нас намечается конфликт? – усмехнулся Гайон. – По-моему, все просто: ты возвращается в Фаросилиан, а девушка остается у меня.

– Не делай глупостей.

Мужчина рассмеялся. Он расставил руки в стороны, и под нашими ногами закружил песок. Вскоре образовались небольшие горки, скрыв наполовину мою обувь. Я отступил к краю площадки, пошатнулся, однако устоял.

– Гайон!

– Алир, ты слишком молод. Послушай совет почувствовавшего настоящий вкус жизни дракона. Ты еще успеешь найти себе жену, разочароваться в низших и отыскать свое предназначение. Забудь о Стали! Тебе не совладать с ней. Она в тебе не проснется, как и во всех, кто посягал не невозможное, – говорил он, управляя движущимся по полу песком. – Прими наконец свою обычность! А хотори останется здесь. Лети в Фаросилиан, пока не поздно.

Я расправил плечи.

– Она не вещь, чтобы решать за нее.

– Ты прав, она не вещь. Но человечка такая же низшая, только с особенными умениями. Эта девушка станет хорошей женой если не мне, то моему сыну.

– Ошибаешься, – усиленный неведомой силой голос устремился к Гайону, унося с собой всю собранную им магическую пыль.

Я даже не улыбнулся своему успеху, шагнул назад и, сорвавшись, полетел спиной вниз. Волосы разметались, попали в глаза, закрывая обзор на выглянувшего сверху мужчину. От неожиданного удара в спину весь воздух вышел из легких. Я развернулся, вовремя прикрылся руками от тучи плотного песка, поглотившего меня. Он попал в рот. Начал резать кожу. Словно надоедливая мошкара, лип к одежде, рукам, лицу.

Разворот – и рой песка разлетелся от взмаха моих крыльев. Я взлетел, остановился на уровне стоящего на башне Гайона. Видно было, что он настроен решительно. Не всякий дракон начнет драться с другим драконом ради «такой же низшей».

Я заревел. Задребезжали стекла. То изначальное желание разрушить Ланэриасиан никуда не исчезло, усилилось, едва не став наваждением. Вот только моя Влади где-то внутри. Ее сначала нужно отыскать, чтобы ненароком не поранить.

Двинувшись на Гайона, я с помощью крыльев ударил в него потоком воздуха. Виан упал, вскинул руку, устремив в мою сторону уплотненный песок, от которого я с легкостью увернулся. Сделал разворот и на всей скорости понесся к ближайшему окну, чтобы возле него перевоплотиться и начать поиски своей хотори изнутри. Но едва собрался обратиться, как глаза залепило грязью. От неожиданности я дернулся в сторону, вдруг ударился боком о башню и начал падать.

Воздух свистел в ушах. Ничего не было видно. Со всех сторон слышался грохот. Меня кружило и вертело, отчего не удавалось разобрать, где низ, а где верх, в какую сторону нужно рвануть, чтобы не стать причиной новых разрушений.

Неуклюже взмахнув крыльями, сделал только хуже. Меня быстрее понесло к земле. Теперь казалось, что не один мой вес тому виной, а нечто еще – будто сама магия несла меня вниз, делая тело неподъемным.

Обернувшись человеком, вдруг почувствовал упругий удар и услышал треск досок. Обоняния коснулась смесь разных запахов. Глаза уже пылали от жгучей боли. Я усердно начал сдирать прилипшую к ним грязь, тер их, часто моргал, опять тер. Нечеткие силуэты, множество красок и что-то огромное сверху.

Я закрыл глаза, выждал пару мгновений и снова их открыл. Вокруг валялись цветы. Неподалеку охал обеспокоенный устроенным беспорядком эльф. На расстоянии вытянутой от меня руки лежала какая-то служанка, а чуть дальше, за пределами разрушенной повозки была…

– Владислава!

Бросился к ней, приподнял за плечи. Рука хотори безвольно упала на землю, голова опрокинулась назад, будто девушка находилась без сознания или серьезно пострадала. От страха потерять Влади сердце сжалось до крохотных размеров. Я тут же приложил два пальца к ее шее и выдохнул, нащупав пульс. Жива!

Беглым взглядом осмотрел ее, проверил руки, живот и ноги, задержался взглядом на поблескивающем на свету исцеляющем камне, который она благоразумно повесила себе на шею. От возникшей догадки меня бросило в дикий холод. Я поднял глаза в поиске окна, откуда хотори могла вывалиться. Казалось, это я причастен к случившемуся с ней ужасу, ведь по неосторожности разрушил одну из башен. Вот только почему нет крови или переломов?

– Спит она, – подал голос старый эльф, нависнув над нами. – Вон шип от сон-цветка в пальце.

Я выдавил слабую улыбку и прижался лбом ко лбу Владиславы. Та пара секунд, когда испугался за ее жизнь, была самой худшей из всех когда-либо случившихся. Видеть обмякшее тело, не иметь возможности что-либо исправить и просто теряться в догадках – ужаснейшая из возможных участей.

– Владислава, – прошептал, проведя пальцем по ее щеке.

Солнце снова померкло. Я вскинул голову и увидел парящего над нами Гайона. Тут же поднялся, взял хотори на руки и взлетел драконом. Пришло время покинуть это место. Влади нельзя здесь оставаться. Но стоило оторваться от земли, как крылья налились свинцовой тяжестью, отчего не удавалось не то что ими взмахнуть, а просто удержаться даже над деревьями.

Раздался хруст веток. Я схватился задними лапами за ствол и попытался скинуть налипший на крылья песок, с помощью которого воздействовал на них Гайон. Магия побеждала. Меня неустанно тянуло к земле, куда уже падали сучья, листья и сломанные ветви.

Не сдержавшись, проревел. Сделал последний рывок и, махнув крыльями, тут же обратился в человека. Нас с хотори оттолкнуло за ограждение. Ветви деревьев хлестали по спине, в боку резануло острым суком, а после мы и вовсе полетели вниз со скалы, на которой располагался замок Гайона.

Справившись с жжением от неудачного полета, вновь обернулся драконом, чтобы замедлить падение и ненароком не навредить Владиславе. И хоть больше не было тяжести, теперь появилось нечто другое. Жар, холод, даже необычные завихрения в воздухе. Я боролся с самой стихией. Она не щадила, едва не выворачивала наизнанку, била сразу с нескольких сторон, отчего не представлялось возможным предугадать следующий удар и защититься. Даже чешуя не помогала. Через нее ощущались беспощадные потоки раскаленного воздуха, неведомо каким образом сменяющиеся резким холодом.