Карен Линч - Убежище [ЛП]

— Эмма, насчёт нас... — начал я.

Она подняла руку.

— У меня была целая неделя, чтобы обдумать случившееся. Сначала я была расстроена и зла на тебя, но думаю, что понимаю, почему ты не рассказал мне о своём волке. Я не буду притворяться, что знаю, как думают мужчины-оборотни, но Шеннон и Эйприл сказали, что вы не думаете и не ведёте себя как люди. Мне потребовалось несколько дней, чтобы понять, что они имели в виду и твои слова насчет того, что я отталкиваю тебя. Ты был прав. Я делала это, но не потому, что не хочу быть с тобой.

Взгляд её карих глаз задержался на мне.

— То, что произошло между нами в субботу вечером, не было односторонним желанием. Я хотела этого так же сильно, как и ты, и не знаю, смогла бы я остановить нас, если бы ты этого не сделал.

Я сглотнул при воспоминании об её теле, лежащем на мне.

— Я бы не позволил этому случиться. Мы бы не сошлись раньше, чем ты узнала бы о запечатлении. Я бы так с тобой не поступил.

— Спасибо тебе за это. Мне тоже нужно кое-что рассказать тебе о своём прошлом, и было бы нечестно по отношению к тебе продолжить наши отношения, прежде чем ты всё узнаешь.

Я слышал, как она говорила что-то о своём прошлом, но я зацепился за другую фразу.

— Наши отношения?

— Да. Если ты всё ещё захочешь быть со мной после того, как услышишь, что я расскажу.

Моё сердце бешено заколотилось.

— Как ты можешь о таком спрашивать? Я пришёл сюда, чтобы умолять тебя простить меня и дать нам шанс.

— Тебе и не нужно просить о таком, — она посмотрела на свои руки. Когда она снова подняла на меня глаза, они были пустыми и беззащитными, как будто она обнажала передо мной свою душу. — Я люблю тебя, Роланд.

— Ты?..

От потребности прикоснуться к ней я пересел на середину дивана. Взяв её за руку, я притянул её к себе, пока она не села ко мне на колени. Она повернулась ко мне лицом, и я увидел блеск слёз в её глазах, а потом прикоснулся губами к её губам.

— Я тоже тебя люблю, — сказал я хриплым голосом. — Так сильно, что я умру, если не поцелую тебя сейчас.

Она прижалась ко мне, и это было разрешение, в котором я нуждался. Я губами накрыл рот, и она открылась мне, целуя меня в ответ с такой настойчивостью, что у меня закружилась голова. Я жаждал её всю.

Она пальцами запуталась в моих волосах, посылая дрожь через меня, и от ощущения её лёгкого веса на моих коленях моё тело стало изнывать. Если мы продолжим, я отнесу её в спальню, и на этот раз мы не остановимся.

Мне потребовалась минута, чтобы почувствовать солёный вкус слёз на наших губах. Прервав поцелуй, я посмотрел на полные слёз глаза Эммы и её влажные щёки.

— В чём дело? Я тороплюсь?

— Нет. Я...

Она сжала губы и отвернулась от меня. Потом она расправила плечи, слезла с моих колен и снова сесть на свой край дивана. Её слёзы и страдание на лице смутили и напугали меня после её признания и того, как она поцеловала меня.

— Что не так?

Я протянул ей руку, и она покачала головой, вытирая щёки. Я постарался не обращать внимания на этот отказ. Гораздо важнее было то, почему она вдруг так расстроилась.

Она сделала глубокий вдох и выдохнула.

— Прежде чем мы сможем быть вместе, мне нужно рассказать тебе кое-что о себе, о моём прошлом. Я боюсь... — у неё перехватило дыхание. — Боюсь, ты не сможешь чувствовать ко мне то же самое, когда услышишь, что я скажу.

— Я люблю тебя. Ничто из того, что ты скажешь, не изменит этого.

— Это изменит.

Уверенность и страх в её глазах заставили мои внутренности сжаться. Я знал, что с ней случилось что-то плохое ещё до того, как она приехала сюда, но почему она думает, что это изменит мои чувства к ней? Холод охватил меня, когда я представил себе худшее.

— Эмма, тебя кто-то обидел? — хрипло спросил я.

Её молчаливый кивок пронзил моё сердце ножом. Мои руки сжались в кулаки, и я хотел выследить мужчину и убедиться, что он никогда не причинит вреда другой женщине. Я беспомощно смотрел на неё, не зная, что делать.

Прошло несколько минут, прежде чем она заговорила снова, её голос был хриплым и напряжённым.

— Мне очень трудно говорить об этом, особенно с тобой. Всё, о чём я прошу, это чтобы ты не уходил, пока я не закончу. Пожалуйста.

— Я никуда не уйду, — поклялся я.

Её грустная улыбка говорила мне, что она не верит в это, хотя и хотела бы верить.

Господи, что они с тобой сделали?

— Я не та, за кого ты меня принимаешь, — медленно начала она. — Меня зовут Эмма, но моя фамилия Чейз, а не Грей. И я не кузина Сары, хотя она и Нейт для меня как семья.

— Что? — прохрипел я.

— Мне нужно было где-то жить, желательно в тихом месте, и Сара предложила свой дом. Я согласилась приехать при условии, что она никому не расскажет правду обо мне. Вот почему мы придумали историю о том, что я её кузина.

— Сара знала? — тупо спросил я, пытаясь осознать сказанное ею.

— Пожалуйста, не сердись на неё. Я взяла с неё обещание никому не говорить. Ты же знаешь, Сара никогда не нарушает обещаний.

— Почему ты сменила имя? От кого ты прячешься?

— Ни от кого... и от всех, — она прерывисто вздохнула. — Иногда мне кажется, что я бегу от самой себя.

— Я не понимаю.

— Я знаю, — она потёрла руки о бёдра. — Это так трудно объяснить.

Она выглядела готовой выбежать из комнаты, поэтому я смягчил свой тон.

— Откуда ты знаешь Сару?

Я был с Сарой до января, а после этого она несколько месяцев жила в особняке фейри в Калифорнии. Что-то не сходилось.

— Я познакомилась с Сарой в Лас-Вегасе в марте. Она... исцелила меня.

— Ох.

Теперь это обрело смысл. Сара была в Вегасе в марте, искала свою мать, и у них была стычка с большой группой вампиров. Странно, она не упомянула о встрече с девушкой там, или о том, что теперь может исцелять людей.

Я вспомнил, какой бледной была Эмма, когда впервые приехала сюда, и подумал, что это из-за её болезни. Мысль о том, что она могла быть настолько больна, что нуждалась в Саре, чтобы исцелиться, заставила меня содрогнуться.

— Ты была очень больна?

— Это было не такое исцеление, — она отвернулась, прикусив губу. — Сара исцелила меня так же, как она исцелила Нейта.

Я уставился на неё.

— Нейт? Но он был...

— Вампиром, — закончила она за меня едва слышным шёпотом.

Мой желудок болезненно сжался. Нет. Она не могла быть вампиром. Я бы знал. Разве нет?

Я подумал о Нейте. Я не видел его вампиром, но был рядом в тот день, когда Сара снова сделала его человеком. Я обратился и принюхался к его запаху, но на нём не осталось ни намека на вампирскую природу.

Но это был Нейт. Одно дело, когда Сара помогает своему дяде, который был вампиром меньше недели. Но зачем ей было исцелять незнакомого вампира, учитывая всё происходившее тогда? Каждый кровосос в стране искал её, как и сам Магистр. Это не имело смысла, если только она не знала Эмму до того, как та изменилась. Должно быть, так оно и есть.