Анна Орлова - Брак на выживание [litres]

– Да, сэр! – Горничная бросилась выполнять поручение, а целитель, присев у окна, принялся что-то черкать в блокноте.

– Доктор, можно вас на минуту? – кашлянув, позвал Ричард.

– А? – Доктор удивленно на него покосился, но послушно засеменил вслед за Ричардом в коридор.

Что это значит? От меня опять что-то скрывают?!

Разволновавшись, я отбросила одеяло и на цыпочках выбралась из постели, молясь, чтобы не скрипнула половица. Прижалась ухом к двери и поежилась на сквозняке. Светлые боги, я же умру со стыда, если меня застанут за этим неблаговидным занятием! Но и оставаться в неведении я не могла. Из-под двери немилосердно дуло, зато удалось кое-что расслышать.

Ричард говорил так тихо, что ни слова не разобрать, зато фальцет доктора нет-нет да и прорывался.

До меня доносились отдельные реплики доктора, что-то втолковывающего Ричарду.

«Поберечься… воздержаться… супружеский долг… опасность…»

Неясные ответы Ричарда. И снова – звонкий голос доктора: «Никаких зелий!»

Что?! Я вцепилась пальцами в дверной косяк, не желая верить услышанному. Почему Ричард не рассказал обо всем открыто, зачем отозвал доктора? А главное, я не помню, чтобы мне давали какие-то лекарства! Выходит, Ричард подсунул мне какое-то зелье? Тайком?

Муж был так нежен, так заботлив, что к концу ужина все подозрения в его адрес стали казаться сущей нелепицей. Или это тоже действие зелья?! Эклеры! Должно быть, эта гадость была в них. Ричард отлично знал, что я не удержусь и попробую.

Меня вдруг сильно затошнило. Прижав руку ко рту, я бросилась в уборную. Там меня и застала вернувшаяся Мэгги.

– Миледи, да что же это такое?! – всплеснула руками она. – Милорд! Доктор! Сюда! Миледи, миледи, как вы?

Ответить я не могла. Обессилев от скручивающих желудок спазмов, я судорожно сжимала край умывальника, пока горничная вытирала мое лицо смоченным в прохладной воде полотенцем.

Муж ворвался в уборную, едва не снеся дверь с петель.

– Эмма, любимая, что случилось?

От притворного «любимая» к горлу вновь подступил ком. Должно быть, я сильно побледнела. Ричард без слов подхватил меня на руки и отнес в постель, рядом с которой уже приплясывал доктор, тряся козлиной бородкой.

– Ну-ка, ну-ка… – Он потер руки и принялся рисовать в воздухе непонятные символы. Знаки вспыхивали то зеленым, то золотым и медленно таяли, как сахар в остывшем чае. – Так я и думал. Вы просто переволновались. Нельзя же так, милая моя леди!

Я проглотила горький смешок, не глядя на хмурого мужа. Нельзя, кто бы спорил.

– Вам, леди Блэкмор, нужен покой. Понимаете, полнейший покой! – приговаривал доктор, сердито щелкая застежками портфеля. – Никаких волнений. Прогулки на свежем воздухе. Здоровая пища. Побольше фруктов, свежее молоко, яйца.

Ричард сосредоточенно кивал в такт его словам. И тут тираду разошедшегося доктора прервал тихий звон.

– Извините, – произнес Ричард, обращаясь ко всем сразу. – Я на минутку, срочный вызов.

Он широкими шагами устремился к двери, на ходу вынимая из кармана кристалл дальней связи. С помощью таких можно переговариваться с людьми в разных концах страны. Вещь редкостная и дорогая, не всякому лорду по карману. Блэкморы могли себе это позволить, а Ричард не считался с затратами ради связи с дорогой мамочкой.

Я прикусила губу, сдерживая злость, и обратилась к доктору, который как раз держал меня за руку и считал пульс:

– Доктор, какое зелье дал мне муж?

Поскольку времени в обрез, приходилось действовать в лоб.

Он вздрогнул и высоко задрал седые брови.

– Милая моя леди Блэкмор, с чего…

– Ваша пациентка – я, доктор. И я хочу знать!

Доктор пожевал губами, глядя на меня с сомнением.

Пришлось поднапрячься и выдавить слезу, хотя такие дамские приемы всегда казались мне недостойными.

– Доктор, вы же сами говорили, что мне нельзя волноваться! Как я могу быть спокойна, если не знаю, в чем дело?! Буду гадать, сомневаться… Вдруг это повлияет на ребенка?

Я очень натурально всхлипнула, глядя на целителя с надеждой. Во всяком случае, я очень надеялась, что взгляд мой отражает именно мольбу, а не желание вцепиться в его бороденку.

– Что вы, дорогая моя леди! – Он покровительственно похлопал меня по плечу. – Средство исключительно натуральное. Уверяю вас, никаких последствий.

Я капризно оттопырила губу и пролепетала звенящим от слез голосом:

– Тогда почему мне стало после него плохо?! Доктор, вы что-то от меня скрываете!

Доктор вздохнул. Нет ничего хуже воображения скучающей дамы! Она такого себе насочиняет, такие болячки обнаружит, что потом целый консилиум не разберется.

– Нет-нет. Безобидное слабенькое зелье, совсем слабенькое! Весьма полезное для… э-э-э… супружеских отношений. При беременности оно не противопоказано. Ваш супруг соскучился, вот и потерял голову… Пожелал, так сказать, скорее с вами помириться.

Ричард – и потерял голову?! Такого не бывает.

– Но ведь боли… – Я картинно прижала руку к животу.

Доктор снова вздохнул, явно не чая от меня вырваться.

– Милая моя леди, в вашем положении такое бывает. Возможно, реакция на, кхм, плотское желание. Возможно, магическая непереносимость. Усталость. Сложно судить. Одно я заявляю вам со всей ответственностью: вы и ваш малыш в полном порядке и нуждаетесь лишь в покое и отдыхе.

Последние слова услышал вернувшийся Ричард.

– Не беспокойтесь, покой и отдых я жене обеспечу. – Он попытался улыбнуться, но вышло как-то криво. – И очень прошу вас, доктор, подобрать для Эммы двух надежных девушек, которые могли бы дежурить посменно.

Осознала я не сразу. Доктор успел заверить «дорогого лорда Блэкмора», что завтра же пришлет лучших своих медсестер, но все же счел нужным добавить:

– Это необязательно. Милая леди здорова, да-да.

Я с ужасом поняла, что вскоре круглосуточно буду под надзором, и запротестовала:

– Дорогой, мне вовсе не нужны сиделки!

– Эмма, милая, – несмотря на ласковое обращение, тон Ричарда звучал жестко. Муж присел рядом и взял меня за руку холодными пальцами. – Маме стало хуже. Мне придется уехать, но я не могу оставить тебя тут без присмотра.

«Так не уезжай! – хотелось крикнуть мне. – Мне тоже нужна твоя поддержка!»

Или наоборот, пусть уезжает поскорей? Ох, я совсем запуталась.

Что же делать? Пытаться сбежать? Устроить скандал? Но что я могла предъявить Ричарду, кроме смутных сомнений и – о ужас! – подслушанных разговоров? Даже если Ричард признает, что подмешал мне какое-то зелье, что с того? Он мой муж перед богами и людьми, зелье же, по свидетельству доктора, безвредно. Ричард заявит, что сделал это ради меня и ради нашего супружеского согласия. Так зачем задавать вопрос, ответ на который известен заранее?