Елена Звездная - Город драконов. Книга третья

— Ставший владельцем дома в Городе Драконов, автоматически становится заложником своего состояния.

Мне было сложно произнести эти слова. Безмерно и безумно сложно. Закон Вестернадана перечеркнувший всю мою жизнь. Поставивший крест на ней! Ведь я могла бы остаться в столице. Я могла бы жить там, среди людей, а не… нелюдей, могла продолжить карьеру ученого, возможно, с течением времени, смогла бы выйти замуж, завести семью, детей… но все это у меня отобрал всего один неимоверный закон драконов. Закон, о котором не распространялись, но который драконы же и соблюдали.

— Ненавижу драконов! — выдохнула совершенно искренне.

Воистину — ненавидела.

Тем проще было продолжить:

— И четвертый пункт «Уничтожай ржавое семя», судя по всему, был запечатлен профессором Стентоном неверно, либо не полностью, там должно было быть еще «Контролируй свое семя».

Я вновь посмотрела на листок, прочла в который раз слово «Зверь», и озвучила сделанный мной вывод:

— Вас действительно вывели путем селекции, и императорской семье это известно. А так же, — я взялась за перо, и начала рисовать цветок на листке, — императорской семье известно, что вас сотворили максимально плодовитыми и максимально же управляемыми.

В кабинете послышался отчетливый скрежет зубов.

— Не нервничайте, — посоветовала, начиная прорисовывать второй лепесток.

— Вам легко говорить, — отозвался лорд Арнел.

— Мне? — горько усмехнулась. — Мне сложно, мне гораздо сложнее, ведь именно я заложник положения введенного вашими предками, но… — прорисовываю третий лепесток, — я, как ученый, не могу не отметить следующего факта — человеческое общество контролировать невозможно.

И положив ручку на листок, я откинулась на спинку кресла, сложив руки на груди и глядя на с трудом сдерживающего глухую ярость дракона.

— В каком смысле? — уточнил лорд Арнел.

— В прямом, — еще одну горькую усмешку подавить не удалось. — Контролировать людей очень сложно, лорд Арнел. Мы прогибаемся под обстоятельства, принимаем ситуацию, но затем ищем выход и находим его. Это продемонстрировала вам я, использовав заклинание на порядок слабее, чем табуирующее «Uiolare et frangere morsu», но в то же время в каких-то аспектах более эффективное, и это же все человеческое сообщество империи продемонстрировало империи, едва обществу стало известно о зверствах магов старой школы.

Лорд Арнел вопросительно вскинул бровь.

— Дело о магах старой школы «Генверт», — любезно пояснила я. — Видите ли, маги старой школы изначально были сильнее обычных магов, у нас, понимаете, уровень магических сил поменьше, а для того, чтобы начать изучать «старую школу», требуется дар не менее десятого деления на шкале магизмерителя. Так что изначально маги делились на элиту, прошедшую обучение гораздо более существенное и усложненное, и нас — простых магов. Это было естественное положение вещей, априори — не было смысла спорить, все знали, что они сильнее. Как видите, имелся устоявшийся порядок, и ему не противились. Но все изменилось, когда один из лаборантов университета Генверт обнародовал факты проводимых там опытов над людьми. И едва появились утренние газеты с ужасающей правдой — на улицы вышли все. Абсолютно все! Человечество ощутило угрозу, человечество пришло в ужас от бесчеловечности произошедшего, человечество сплотилось в едином порыве — добиться справедливости.

Арнел подошел ко мне, встал, едва ли в шаге, и поинтересовался:

— Почему вы сделали акцент на слово «справедливость»?

Я не сдержала улыбки, и спокойно ответила:

— Потому что вам, драконам, как я имела возможность не раз убедиться, справедливость неведома. И прошу вас, отойдите на шаг назад, иначе все дальнейшие выводы, вы будете делать в одиночестве и без моего участия!

Лорд Арнел демонстративно сделал шаг назад, предоставляя мне пространство и возможность продолжить.

— Благодарю.

И все же я помедлила еще мгновение, прежде чем озвучить главное. И я озвучила, устало, но вместе с тем уверенно глядя в нечеловеческие глаза подчеркнуто внимательного… все-таки зверя.

— Драконы плодовиты и управляемы, — я знала, что эта фраза неимоверно злит мэра Вестернадана, но именно в ней заключался ответ, а потому безжалостно повторила: — Плодовиты и управляемы. Люди — нет. У нас бывают вспышки рождаемости, но так же случаются и пандемии — массовые заболевания, собирающие кровавую и многочисленную жатву, в то время как драконы — сильнее, устойчивее, выносливее, и… — я вспомнила дневник монахини матушки настоятельницы Исабель, — гораздо меньше болеют.

Да, тогда я едва ли обратила на это внимание, но сейчас… Детей ведь оставляли в приютах святого Мартина едва рожденными, но… даже в книгах свахи миссис Томпсон, я не встретила ни одного упоминания о смерти. Дата рождения и только. Никаких смертей. Дети выживали. Все. Драконы действительно были выносливее, достаточно вспомнить миссис МакАверт, в которой крови драконов было на одну шестнадцатую, но экономка Арнелов отличалась прекрасным здоровьем и выносливостью… Боже, какой ужас.

— Знаете, — я вновь взяла ручку и вернулась к рисованию цветка, — когда вскрылись все эти ужасы о продаже детей, о подпольных родах, о том, что незаконнорожденных детей вывозили из Города драконов, уже тогда я подумала, что подобное ведь невозможно без…

Я сбилась, подавила желание перечеркнуть цветок и продолжила:

— Без информированности о происходящем властей. Просто невозможно. Не может существовать преступность подобного масштаба, без того, чтобы о ней не было осведомлено правительство. Каюсь, в тот момент я была уверена, что содействие преступникам оказываете вы с лордом Давернетти, но сейчас…

Лорд Арнел промолчал.

Я закончила рисовать бутон розы, и приступила к стеблю, одновременно возвращаясь к разговору:

— Драконы плодовиты и управляемы…

— Да прекратите же вы! — прошипел дракон.

— Правда сурова, и мы уже говорили об этом, — пресекла его возмущение, пребывая в слишком потрясенном состоянии, чтобы даже хотя бы испытать страх.

Страха не было. Ничуть. Было осознание.

— Драконы плодовиты и управляемы, — повторила я, и продолжила, несмотря на судорожный выдох Арнела, — и императорской семье это известно. Знаете, — я грустно усмехнулась, — там, в приюте, сестра Мариса сказала: «Мы считали дракониц кукушками, бросающими свое потомство, а вышло… они уже тогда готовились к геноциду». Забавно, мы все считали, что речь идет о геноциде драконов, но на самом деле…

Договаривать я не стала.

Не имело смысла. Здесь и сейчас, я сидела и смотрела на листок, где в заголовке значилось «Зверь», а ниже была нарисована роза… и ей требовалось еще пару листочков, как, впрочем и мне, несколько штрихов для завершения данного расследования.