Александра Черчень - Идеальная жена. Мифы и реальность

У меня было ощущение, что в тихий мирок моей души с аккуратными домиками пришла страсть и не оставила даже камня на камне. И теперь на развалинах царило смятение.

Оно металось по обугленными камням душевного равновесия и заламывало руки, не зная, что делать дальше.

Вопреки ожиданиям девушка в отражении была разве что несколько бледна, а глаза сверкали слишком уж лихорадочно. Волосы слегка растрёпанны, но в пределах допустимого, так же я могла бы выглядеть после нескольких быстрых танцев. На белоснежном лице выделялся ярко-алый рот. Я коснулась его кончиками пальцев и тотчас отдернула руку, словно обожглась. Перед внутренним взором вновь полыхнула картина, где Найджел властно покусывал губы, тотчас заглаживая свою грубость легкими и нежными поцелуями.

Никто и никогда ко мне так не прикасался. Разве это вообще можно?! Вот так вот с женщиной.

И как мне могло это понравиться?

Хотя… разгадка проста. Я оттянула край платья и недоуменно уставилась на кожу. Совершенно чистую кожу, если не считать двух едва заметных красных точек.

Как?! Я же не владею ускоренной регенерацией!

Но почти сразу в голове полыхнула догадка – я ничего не знаю о расе Найджела Орла. Даже не слышала о виде животных, которые именно так привлекают своих самок. Может у них слюна лечебная?

Что это за чудище такое?

И самое главное, как сказать Шэр-Ану?

Твой закадычный дружок на оставил попыток меня добиться и в стремлении получить желаемое не стесняется никаких методов?

Я уже говорила мужу после первого поцелуя Найджела, что тот ведёт себя непозволительно.

И что ответил мне Шэр-Ан? Не может быть, скорее всего я просто неправильно поняла.

После того раза я была настолько зла на мужа, что даже не стала рассказывать подробности этого “неправильно”.

В конце концов, в тот раз все приставание заняло три секунды. Орл быстро наклонился, прижимаясь ко мне губами, а я отпрянула и сразу же дала ему по морде.

Сегодня все было иначе. И я не знаю, что будет потом.

Как поступить?!

Страх того, что муж высмеет, а не поможет, не отпускал.

В конце концов, кто ему я? Обуза длиной в два года, что ставит палки в колеса и уже надоела своими мелкими пакостями.

А Найджел Орл у нас друг, коллега и доверенное лицо! Которое, разумеется, никогда бы не повело себя не по-джентльменски.

Я резко открыла оба крана на максимум, и вода с шумом полилась в раковину. Засунув под струю обе руки, я сгорбилась, тупо смотря как стекают по ладоням теплые потоки. Пузырьки воздуха щекотали кожу, и я прислушивалась к этим приятным в общем-то ощущениям, концентрировалась на них. И думала-думала-думала.

Что делать?

Когда я наконец-то нашла в себе силы выйти из ванной комнаты, то была уже в идеальном порядке. Платье, прическа, даже выражение лица. Разве что глаза немного покрасневшие, но мало ли отчего могла скатиться хрустальная слеза у барышни тонкой душевной организации.

– Идиль? – стоящий у окна Шэр-Ан развернулся на звук открываемой двери.

– Шэр, – моей улыбке могли бы позавидовать самые искусные лицедеи. Ровная, доброжелательная, спокойная. Никакая.

– Что случилось? – супруг склонил голову на бок.

Я несколько секунд смотрела ему в глаза, а после решительно ответила:

– Ничего страшного. Я просто расстроилась.

– Расстроилась, – эхом повторил муж, и кривовато усмехнувшись, добавил. – Да, именно поэтому ты с выражением шока и паники неслась по коридору и страстно просила увезти тебя домой.

– И я по прежнему прошу это сделать. Что касается моего состояния – действительно все в порядке.

Супруг дернул уголком рта и, запустив руку в волосы, с неожиданной злостью признался:

– Терпеть не могу, когда вы, женщины, так себя ведете. Я не менталист, я не могу понять, что у тебя в голове, если ты не скажешь! И решить твою проблему, если ты ее замалчиваешь, не смогу тоже. Идиль, иногда, если тебя что-то не устраивает, про это нужно говорить, а не рассчитывать, что все догадаются сами!

– Шэр-Ан, поехали домой, – упрямо повторила я и часто-часто заморгала, потому что в глазах предательски вскипели слезы, в любой момент грозя пролиться.

Да, милый, можно рассказывать о своей проблеме. Но как быть, если ты ее таковой не считаешь?!

– Хорошо. У меня нет желания с тобой спорить. Если образумишься – я всегда открыт для диалога.

И он резкими, порывистыми движениями натянул сюртук, который снял пока меня ждал, и пошел к выходу из комнаты. А я, мелко переступая ногами, двинулась за ним, ощущая лютую, просто ужасную неправильность происходящего.

Словно я совершаю глупость и ошибку.

Но я уже рассказывала ему о приставаниях Найджела, и он ничего не сделал! Сейчас мне по прежнему нечем подкрепить свои слова.

Но горько, почему же все равно так горько…

Домой мы ехали в тягостном молчании.

Каждая минута наедине казалась мукой, и я считала кварталы и дома, надеясь так хоть немного себя отвлечь. Шэр-Ан в окна не смотрел, он практически всю дорогу пристально пялился на меня, нервируя этим еще больше. Если таким образом муженек планировал мотивировать на откровенность, то несколько просчитался с методами. Это тебе не тайная канцелярия!

В общем, оказавшись в своей комнате, я вздохнула с облегчением. Почти сразу пришла Адель, помогла раздеться и расплести сложную прическу.

Добытый артефакт я спрятала еще до прихода служанки. Банально, под подушку, но с другой стороны уж там-то никто не станет любопытничать.

Я смотрела на кровать, в недрах которой был спрятан ключ от знаний, и испытывала самые странные чувства.

– Ай-с-с, – зашипев от внезапной боли, я решительно отобрала у Адель щетку для волос и сообщила. – Знаешь что, иди наверное спать. Я сама.

Девушка сначала покраснела, после побледнела и наконец рассыпалась в извинениях, но я была непреклонна.

Оставшись одна, я быстро разобрала спутавшиеся пряди и заплела их в плотную косу.

Достала свою сегодняшнюю добычу и задумчиво провела пальцем по металлическому, сверкающему в свете бра краю.

Ответ на мои вопросы.

Это так странно, держать в руках ключ в от всего и не ощущать в себе решимости им воспользоваться.

Юлин-Ун умер, и я уже с этим смирилась. Я отплакала и дважды похоронила. Сначала мысленно, когда меня силком увозили из столицы после его смерти, а после и окончательно. Когда я его… отпустила.

Чувства угасли, боль улеглась. И сейчас у меня было ощущение, что я расковыриваю с таким трудом зажившую рану.

Нужно ли? Что мне это даст?

И для чего так откровенно вестись на провокации анонима.

Ладно, хватит рефлексировать!

Я вынула из-под подушки заветный артефакт, который достался таким трудом и стрессом, и окровавленный платок.