Валентина Савенко - Чародейка по ошибке [litres]

– Почему?

– Я не знаю, живы ли те, кто на нас напал… Но чародеи ведь вызывают всех демонов, – заговорила я, стараясь собрать в единое целое то, что разрозненными островками плавало в душе, не давало спокойно командовать рогатыми. Не позволяло забыть, что они не наемные помощники, а существа, которых вынудили подчиниться. – Представь, сидишь дома, что-то делаешь, тебя выдергивают в другой мир и начинают приказывать. А ты не можешь сказать «нет», что бы от тебя ни требовали. Это жестоко!

Я оторвалась от изучения туфель, подняла голову. Взгляд Эва казался совершенно бесстрастным, но было в нем что-то странное. Словно темный преднамеренно затолкал под глыбу равнодушия какое-то чувство. Что там было? Презрение? Непонимание, как я могу сочувствовать демонам?

– У нас более двадцати веков нет рабства. Почему же никого не волнует, что чародеи так себя ведут? – упрямо закончила я.

– Занятные рассуждения для чародейки. – Эв усмехнулся, провел кончиками пальцев по моей щеке, оставив теплый след, непонятную нежность и недоумение. – Но демоны, Дана, существа не из нашего мира. Это первое.

Я возмущенно открыла рот, чтобы возразить, но мужская ладонь накрыла мои губы, заставив удивленно проглотить слова.

– Во-вторых, далеко не все договоры заключаются на поле боя, – продолжил Эв, в глубине его зрачков клубилась пугающая чернота.

О чем он? О договоре демонов и чародеев? Но согласно историческим трактатам именно на поле боя правитель демонов вручил Оллистеру корону, признав его победу и дав власть над своим народом.

– В-третьих, историю пишут сильные. – Эв убрал ладонь, задумчиво провел пальцами по моим волосам, совершенно сбивая с толку и смущая неожиданной и непонятной лаской. – А в-четвертых, политика – плохая тема для ночной прогулки, не находишь? Лучше скажи, как ты представляешь себе цербера?

И эта упрямая скала зашагала по дорожке, уводя меня за собой. Понятно было одно: Эв тоже сочувствовал демонам, но признаваться не хотел. Или не мог. Все же он придворный служащий, если отбросить титулы. Кто знает, каким боком магу смерти выйдут такие убеждения? Я бы, конечно, никому не сказала, но, как говорила тетя Миранда: «Неизвестно, куда ветер унесет твои слова». Может, тут уши за каждым кустом. И вообще, одно дело, когда о демонах болтает какая-то девчонка, и совсем другое – королевский маг. Так что я не обиделась. Ну разве что капельку.

– Что, никак не представляешь церберов? – напомнил Эв, сворачивая на аллею высоких – да что там высоких, просто громадных, выше моего темного спутника – декоративных кустов, подстриженных в форме диковинных зверей.

– Представляю! И даже в книге картинку видела, – гордо ответила я. И с жаром начала перечислять: – Жуткие монстры! Три вытянутых морды страшнее крокодильих! Массивное тело, слитое из трех собачьих! Двенадцать ног с ужасными когтями, – уже тише добавила я. Света поливалок хватило, чтобы заметить, как подрагивают уголки губ Эва: он с трудом сдерживал смех. – Жало на хвосте… – неуверенно закончила я.

– М-да, – выдохнул темный, когда я замолчала. – То, что ты тут так красочно описала, – лесной заморлок, нечисть. Хотел бы я устроить автору твоей книги встречу с тем «цербером»! Пусть бы попробовал вырастить его в домашних условиях, не скормив ему пару «лишних» конечностей.

Мы остановились у куста в форме трехголового пса, большого, тупомордого. С четырьмя лапами.

– Вот это и есть цербер, – кивнул темный. – У нашего садовника куда лучше получается его изображать, чем у твоего автора. Тем более призрачный оригинал поблизости бегает. Опал! – Эв громко свистнул. – Иди сюда, безобразник!

Он здесь? В саду? Я с любопытством закрутила головой, высматривая призрачную копию куста. Но либо сильно крутила, либо плохо смотрела, а появление псины пропустила.

Призрачный цербер был на удивление мелким (примерно мне по колено), но коренастым и крепким. Сплошные мышцы! Три остроухих головы с широкими приплюснутыми мордами заинтересованно смотрели на меня тремя парами умных блестящих глаз. Ни тебе когтей громадных, ни выступающих клыков. Куцый обрубок хвоста задумчиво замер на середине приветливого взмаха – пес ждал команды хозяина.

– Даяна, это Опал. Опал, Дана своя. – Эв присел, потрепал цербера по спине. – Не просто допущена в дом.

Собачий хвост радостно заметался из стороны в сторону, псина придвинулась ко мне, под руки нагло нырнули две головы, третья обиженно заворчала.

– Что значит «не просто допущена в дом»? – спросила я, с опаской глядя на недовольную третью морду.

– Ты из семьи, тебя нужно охранять, – пояснил темный.

Дыхание перехватило, и я забыла, что хотела спросить. Смешалась. Часть семьи? Но ведь я не семья. Я – головная боль, которая выпала невесть откуда, послала к демонам мирный вечер в компании мары и заставила гоняться за хамоватым светлым по всему королевству! Но, светлые боги, как приятно! Я запуталась в нахлынувших чувствах. И, чтоб не выглядеть глупее, чем уже есть, осторожно погладила прозрачную мягкую шерсть.

Эв улыбнулся, положил мои ладони на макушку третьей головы, подмигнул:

– Не бойся, этот хулиган любит, когда его чешут!

Осмелев, я присела на корточки и чуть не свалилась от радостных собачьих объятий: все три головы цербера решили меня облизать.

– Нет! Я невкусная! Выплюнь! Я уже умывалась! – Со смехом отпихивая головы, я попыталась призвать к порядку призрачного вредителя. – Сидеть!

Опал отступил и сел, поглядывая то на меня, то на посмеивающегося Эва.

– Он со всеми такой дружелюбный? – стирая ладонью со щек собачьи «поцелуи», пробурчала я.

Надо же, призрачный, а облизывает, как настоящий.

– Нет. – Эв подманил пальцем цербера и начал неторопливо гладить. – Опал чувствует, кто мне симпатичен.

Прозвучало двусмысленно. Сразу вспомнилась примерка кольца… Эв у моих ног, его шутка про помолвку… Так, стоп! У меня тут целый цербер!

– Я думала, что церберы большие. – Я поднялась на ноги.

Пошевелила левой ступней. Кольцо ощущалось чем-то непривычным, чужеродным, но не мешало.

Эв почесал за ухом одну из голов.

– Опал, покажешь?

Пес тихо тявкнул. Сразу всеми головами. Отбежал от нас шагов на десять, уперся лапами в землю, словно на него вот-вот налетит порыв ураганного ветра. А потом вырос. Причем момент превращения из мелочи в громадную, почти с меня ростом псину ускользнул. Цербер будто перетек из маленькой формы в большую. Но изменился не только размер – уши стали острее и издалека больше напоминали рога, вдоль хребта проросли шипы. Хвост стал длинным. И да, жало, напоминающее кинжал, тоже было.

– Хоть с жалом художник угадал, – выдохнула я, с восторгом разглядывая цербера, – а живые тоже так могут? Ой, извини, я не хотела обидеть.