Юлия Фирсанова - Чудачка [litres]

В лиственном лесу было светло. Деревья с глянцевитыми светло-коричневыми стволами не походили на земные, зато форма листа – почти идеальный круг с волнистыми зубчиками по контуру – напоминала осину. Полосатые черно-желтые брюшки пауков просматривались в белом сплетении нитей паутины явственно. Так же как крупные нежно-лимонные цветы в паутине и листве.

– Насколько они ядовиты? – неприязненно уточнил Дарсен.

– Укус пишара не смертелен. Незначительная опухоль и зуд, – поспешили уведомить Силы. – Но, если порвать одну паутину, укусить нарушителя постарается каждый паук из соседних сетей.

– А чем они питаются? Я совсем не вижу насекомых. Ни пчел, ни бабочек, ни мух… Уже всех съели? – задумчиво уточнила Надя.

– Пауки едят нектар уличи, – растолковали Силы.

– Так они все заплели, чтобы конкурентам к цветам было не подобраться? Однако! Ты еще скажи, что эти разожравшиеся полосатые чудовища превращаются в бабочек сказочной красоты! – удивился Дарсен.

Вместо ответа Силы показали очередное чудо: большую, с ладонь, бабочку, чьи крылья переливались всеми цветами радуги.

– Что, правда? – изумился попавший пальцем в небо законник, отставив бокал на край стола. – А чего сразу не сказали?

– Нам нужно беспристрастное суждение, – ответили Силы, явственно неравнодушные к бабочкам.

Судя по всему, Силы Двадцати и Одной попали в капкан неразрешимых противоречий: с одной стороны, им, бесспорно, нравились прекрасные создания с оригинальными стадиями развития, с другой – путь к храму для паломников не должен быть усложнен непреодолимыми ядовитыми препятствиями. Думать о высоком, когда тебя массово жалят пауки, разъяренные разрывами художественно сплетенных сетей, очень непросто. Таких испытаний для своих почитателей Силы не планировали.

– А раньше пауки сильно мешали? – осторожно уточнила Надя.

– Нет, обыкновенно их немного, они прячутся высоко в кроне, в глубине леса и не доставляют хлопот.

– Вспышка численности… Наверное, год был теплым и дождей вволю, вот ваши уличи и расцвели с небывалой щедростью, а вслед за ними паучков прибавилось. – догадалась девушка.

– И теперь они покусают всех, до кого доберутся? – торжествующе воскликнул Дарсен, упрямо гнущий свою линию на массовое убийство.

– Природа – до определенной степени саморегулирующийся механизм, – в свою очередь возразила Надя, обожающая биологию, зоологию и прочую «-ию». На страницах учебных трудов по этим предметам, так же как и в точных науках, почти не встречалось откровенного вранья. – Теперь надо всего лишь немного подождать. Нектара на всех пауков не хватит, потому прирост численности сменится спадом.

– И паломников тоже поубавится, – тихонько хмыкнул Дарсен.

– Да… – задумчиво вставили Силы Двадцати и Одной, реагируя на слова Нади и почти демонстративно не слыша язвы-юриста. – Иногда, если вблизи нет цветов, они едят друг друга…

– Это они правильно делают! – радостно потер руки законник. – А если еще и отравы добавить…

– Может, просто окружить дорогу пологом или тоннель с непроницаемыми стенками сделать, чтобы пауки не смогли добраться до людей? А для паломников предупреждение повесить: пусть в лес не суются.

– Тебя от собственного душевного благородства не тошнит? – сварливо уточнил Дарсен у коллеги.

– Нет, – заулыбалась Надежда. – Я пауков тоже не очень люблю, но из здешних бабочки красивые получаются. У нас от пауков только пауки рождаются, а здесь такая прелесть! Пусть живут и радуют глаз!

Радужный вихрь энергий стал ответом на предложение девушки. Вопрос, тяготивший Силы, было так просто решить! Воистину, Плетущая Мироздание, волею случая угодившая в мир без доступа к могущественному искусству плетения великих нитей Ткани Реальности, оказалась столь талантлива в расплетании сложных проблем, что ликование переполняло Двадцать и Одну, выплескиваясь во внешний мир фейерверками искр.

Дарсен аж зажмурился, не снеся светобуйства, и пробурчал:

– Тоже мне радость, паучков сберечь!

Но, кажется, остался доволен хотя бы самим фактом скорого решения вопроса. От него-то Силы отстанут наконец со своими глупыми проблемами и дадут возможность вернуться к выпивке!

Высшие создания прекратили трансляцию из паучьего леса и отключили связь с законником, но уходить не спешили. Все продолжали радоваться. Надя же осторожно уточнила:

– Силы, а Дарсен всегда столько пьет? Он так не сопьется?

– Мы заключили договор. – Он дал клятву помогать. – Взамен мы обещали по истечение годичного контракта дать увидеть ушедших в иную инкарнацию родных. – Чуть-чуть виновато объяснили суть сделки с юристом работодатели.

– Возможно, стоило уплатить ему аванс – показать любимых, а в графу зарплаты поставить не возможность увидеть, а возможность поговорить с ними? – сразу простив юристу скверный нрав и все алкогольные закидоны, принялась уточнять Надежда.

Почему-то теперь чашка с компотом в руках казалась издевкой над скорбью Дарсена. Пусть полный, сварливый и мрачный, он все-таки обладал отменным чувством юмора, острым умом и, вероятно, иными скрытыми талантами. Будь законник тупицей-алкоголиком, вряд ли Силы взяли бы его к себе на службу. Все-таки тоска по близким – причина куда более уважительная, чем скука или патологическая тяга к блаженному забытью, даруемому туманом спиртного.

Предложение девушки заставило Силы задуматься и признаться, завиваясь радужной дымкой:

– Нам сложно просчитать! – Предугадать! – Судить!

– У нас в мире так принято: оплата труда делится на две части: аванс и зарплату. Аванс стимулирует работника. В иных мирах иначе?

– Так часто… – Бывает… – Но… – Нематериальные создания замялись и признались: – Мы не можем просчитать, как поведет себя законник после лицезрения тех, кто некогда был его семьей. Пока он живет надеждой, стремлением снова быть им нужным…

– Значит, вы его мучаете обещанием даже не встречи, а взгляда, – заключила Надя. – Ничего удивительного, что Дарсена тянет к выпивке. А от нее, между прочим, отмирают клетки головного мозга. Эффективность работы снижается!

Вот теперь, подстегнутые веским аргументом, Силы завертелись в шальном круговороте, споря не то между собой, не то с самими собой. Когда ты один, то подчас согласия не достичь, а когда тебя больше двух десятков?

«Бросит работу… – Жалко… – Плохо думает… – Надо помочь… – Аванс… – Разочаруется? – Плетущая о нас плохо думает… – Попробуем, как она предложила?» – Все эти обрывки мыслеречи, долетающие до Надежды, звучали одновременно, создавая такой ментальный гам, что у девушки начала болеть голова.

Однако стоило ей поморщиться, как Силы спохватились, испугались, что опять нанесли урон хрупкой избраннице, и смылись, как мышка в унитазе. То есть, бульк – и нет!