Юлия Фирсанова - Чудачка [litres]

– А это порча была, – решительно призналась Надя. – Чья, не знаю, но видеть кое-что порой получается, потому меня чудачкой и дразнят.

– Кто-то навел на меня порчу? – испугалась и одновременно ужасающе восхитилась Любка. – Кто бы это мог быть? Светка, у которой я парня отбила? Хотя нет, она уже другого нашла… Блин, тогда надо эту пакость с концами убрать. К бабке-шептунье, что ли, съездить, в Бобровке, говорят, хорошая живет, только берет дорого… А что и как ты видишь?

Девушка, оставив страх, тараторила без остановки, забалтывая свои переживания и строя планы. Благо прикушенный язык уже почти не болел.

Надя же достала из тумбочки шкатулку со швейными принадлежностями и тюбик с ранозаживляющим гелем. Нитку с иголкой, поскольку сама с ними не дружила, вручила Любаше для зашивания юбки, а сама принялась мазать колени подруги.

– Я цветами и запахами порой вижу. У тебя запах плохим стал и цвет грязным, а сейчас все по-прежнему. Снялась порча. Наверное, она на одно действие нацелена была, а как не вышло, так и распалась, исчезла. Сейчас на тебе никакой порчи нет.

– Точно? – прищурилась Люба.

– Точнее не бывает, – заверила Надежда.

– Тогда пошли в парк, – позвала подруга, решительным пинком отбрасывая панические мысли.

– Пошли, – согласилась девушка, только теперь по-настоящему начиная понимать анекдот на тему «порой на что-то согласиться бывает проще, чем объяснить, почему не хочешь». Настроения гулять после мерзкого случая с какой-то пакостью, попавшей в духи, не было, но раз обещала…

Впрочем, оптимизм неунывающей Любки оказался столь заразителен, что Надежда отложила на время все свои заботы и получила истинное удовольствие от совместной прогулки. Любаша ухитрилась затащить ее не только на колесо обозрения (это-то ладно!), но даже в тир. В палатке Надя так безбожно мазала дротиками по надувным шарикам, что вызвала своей косорукостью настоящее восхищение у дедушки-продавца. Дескать, видал я мазил, но таких мастеров отродясь не попадалось! От щедрот восхищенной снайперской души старикан даже выдал Наде награду: колбочку с мыльными пузырями, за что получил от двух девушек по звонкому поцелую в каждую щеку.

Подруги баловались как дети, выдувая стайки радужных пузырей. Те посверкивали в лучах закатного солнца, просачивающегося сквозь пестрые, точно мелированная головка модницы, деревья. А потом девушки подарили остатки пузырей первому попавшему карапузу, чьи завидущие глазенки выдали его желания. Пацаненок в ответ всучил щедрым дарительницам по жевательной конфете из кармашка и вприпрыжку помчался к бабушке хвастаться подарком.

Домой после восьми вечера Надя входила с улыбкой, которая тут же сползла с губ от вида огорченной матери. От той веяло горькой календулой и синей печалью.

– Что случилось? – выпалила девушка с порога, едва прикрыв дверь. Сердце екнуло, опасаясь новой беды.

– Адениум погиб, – горестно пожаловалась дочке цветовод-любитель. – Еще с утра зелененький был, с бутонами розовыми в обсыпку, а сейчас черный. А я ведь его так хорошо полила. Специально для него бутылочку поменьше отмыла, чтобы в поддон лить, а не под корни.

– Мама, ты из ведра бутылку синенькую с оранжевой крышкой доставала? – мертвым голосом уточнила Надя, проверяя очень нехорошее предположение.

– Ну да, – пожала плечами Вера. – Я же ее горячей водой ошпарила, прополоскала. Там же не газировка или другая какая дрянь, обычная минералка была.

– Ох, мамочка… – только вздохнула Надя и попросила: – Бутылку вместе с водой в мусор выброси и больше ничего из нее не поливай. Там отрава была.

– Какая отрава? – всполошилась мать.

– Не знаю, и откуда бутылка, тоже не скажу, а начну гадать, ты снова решишь, что я не в себе, – повела плечом девушка и попросила: – Свари лучше пельмешек.

– И то верно, я же и сама еще не ужинала, – спохватилась Вера, решив больше не приставать к дочке с расспросами. Она поспешила на кухню, изо всех сил отодвигая мысли об однокласснике Ванечке, услуги которого могут в ближайшее время пригодиться не только Надюшке, но и ей самой. Вот только бутылку она для начала выкинула, как и просила Надя. Сумасшествие сумасшествием, но ведь цветочек и впрямь погиб! Не пригрезилось же ей это!

Чтобы поскорее закипела вода, Вера наполнила кастрюльку прямо из горячего чайника. Чиркнула спичкой у конфорки. Надя помыла руки, накинула халатик и подтянулась к маме на кухню, чтобы посидеть рядом с дорогим человеком и просто помолчать, если нельзя ничего рассказать.

Вера залезла в банку с солью, зачерпнула и щедро метнула в закипающую воду чайную ложку с горкой. Вода в эмалированной старой кастрюльке взметнулась горбом, как волна при шторме, стала грязно-голубой и опала, оставив вонь паленого волоса.

– Мама, мне кажется, пельмени в этой воде варить нельзя. Ее надо вылить, а кастрюльку выбросить, – дрогнувшим голосом резюмировала Надя.

– Я воду из чайника наливала. Его тоже выбросить? – только и спросила Вера.

– И его, – отрешенно согласилась Надя.

– Дочка, мы ведь не сумасшедшие? – все-таки осторожно уточнила мама.

– Нет, – чуток подумав, твердо объявила Надежда свой ответ на слишком популярный этим вечером вопрос.

– Тогда что происходит? Это все как-то связано с твоими рассказами про… – Матушка замялась, но все-таки произнесла, буквально заставила себя сказать то, что выговариваться никак не хотело: – Про кулон и Силы.

– Я не знаю, но попробую узнать. Я их сейчас позову. Только ты все равно не увидишь и не услышишь ничего, лишь мои слова.

– Если они объяснят, почему погиб цветок и вода испортилась, я попробую поверить, – нетвердо пообещала Вера, присаживаясь на табуретку рядом с дочерью.

Надя положила ладошку на подвеску, которую теперь не снимала даже ночью, потому что с ней было как-то уютнее и надежнее. Вздохнула и позвала:

– Силы Двадцати и Одной! Пожалуйста, мне с вами очень надо поговорить!

– Плетущая? – Звала? – Что случилось? – У нас проблемы! – Огорчение! – Неприятности! – Хорошо, что позвала, посоветуемся! – раздался в сознании Нади уже привычный слаженный разноголосый ответ.

– Посмотрите на воду в кастрюле и чайнике. С виду была обычной, мы хотели сварить пельмени…

– Нельзя! – одновременно и единогласно завопили Силы, а потом их голоса смешались: – Отрава! – Опасность! – Радужная смерть! – Откуда? – Кто сотворил заклятие?

– Мам, они подтверждают, что в кастрюле и чайнике яд, – первым делом проинформировала Веру дочка, не добивая родительницу эффектными словами «радужная смерть», и уточнила уже у Сил: – Какое заклятие? Вы же сами утверждали, что в этом мире не действует магия.

– Говорили. – Так и есть! Заклятие древнее! Злое! – Великие маги или боги на него способны. – Нити Мироздания видишь ты. Тот, кто радужную смерть плетет, иным путем идет! Нити надрывают те чары, узлами тайными завязывают. Потом исчезает плетение. Семикратно сплетенное заклятие удар наносит, но узреть его нельзя, лишь действие и след цвета потом остаются, – выдали оглушительную информацию собеседники, вновь вещая хором.