Юлия Фирсанова - Чудачка [litres]

Занятный характер, но эту пигалицу невольно хотелось защитить от всей грязи мира, закрыть собой, чтобы ни одна мразь не посмела запятнать ее чистоты. Странное чувство! И при всем при этом какой-то нерассуждающей частичкой души Дмитрий Шельга понимал – этой особенной девочки грязь мира коснуться не сможет. Она и по болоту пройдет как по бульвару, даже не подозревая о топях и хищных тварях, таящихся в глубинах. А твари будут лежать и пытаться понять, кто это такой странный и, наверное, несъедобный, нахально бродит вокруг.

Машина сбросила скорость и плавно свернула во двор Надиной пятиэтажки, почти пустой, не считая совершающего моцион тощего деда с палочкой, пары сплетничающих мамаш с колясками у скамьи, пузатого мужичонки с лохматой шавкой на поводке и худенькой светловолосой девушки с полным мусорным ведром.

«Ну хоть полное, к удаче», – мысленно сделал пометку телохранитель.

– Ой, мама, – ойкнув от неожиданности, выпалила девушка.

– Чего испугалась? – удивился Дмитрий, пытаясь понять, что именно встревожило пассажирку. Версии про деда и мамаш с колясками Шельга отмел сразу. Может, Надя собак боится? Или какое дурное предчувствие посетило, из тех, после которых надо не то что в соседний двор откочевывать, а лучше дать деру из района или вовсе из страны?

– Ничего, – замотала головой чудачка, развеивая не успевшие окрепнуть подозрения. – Вот моя мама с ведром. Мусор в контейнер выносит.

– Где? – не понял Дмитрий. Выйдя из машины, мужчина закрутил головой. Двор по-прежнему, не считая мамаш, дедка, пузана и девушки, был пуст.

Надежда тоже вышла из машины, и девушка с синим пластиковым ведром тут же сменила курс, заспешив к внедорожнику.

– Надюш, что-то случилось? – тревожно выпалила девушка, буквально ощупывая Надю взглядом. Только теперь, присмотревшись к светловолосой худышке внимательнее, Дмитрий заметил несколько мелких морщинок в уголках губ и у глаз, каких не бывает у соплюх. Хотя мысль о том, что у этой милой молодой женщины есть относительно взрослая дочь, все равно показалась дикой. Вера и Надя выглядели скорее как сестры – старшая и младшая – нежели как мать и ребенок. А еще у Веры были удивительно внимательный теплый взгляд, изящный носик и красивые руки. Почему-то захотелось отобрать у нее тяжелое ведро и отнести на помойку самому.

– Все в порядке, мама! – улыбнулась Надежда, не спеша пугать родительницу подробностями похищения и обрушения строений. – Это Дмитрий, хороший знакомый, я тебе о нем рассказывала. Он меня подвез до дома после нашей с Любой прогулки!

И тут же, без паузы на осмысление, последовало второе представление:

– Дмитрий, это Вера, моя мама.

– Очень приятно, – промямлил резко засмущавшийся мужчина.

– Взаимно, – откликнулась собеседница.

Что удивительно, смущение оказалось заразной бациллой. Вера зарозовела щеками и вцепилась в ручку мусорного ведра, как в спасательный круг или якорь реальности. Наденька же, переведя взгляд с мамы на Дмитрия и обратно, растерянно и радостно протянула:

– Ой! А вы знаете, я не против! Правда-правда, мама, Дмитрий! Вы подходите друг другу!

– Сватаешь? Надька! – ошалело выпалила Вера. – Я ж не девчонка уже!

– Тебе всего сорок, больше тридцати с виду никак не дашь, а Дима твой ровесник. Отлично все! Если поженитесь сразу, еще мне братика или сестричку подарить успеете!

– Надя-а-а… – беспомощно простонала мать.

А обыкновенно скромная и тактичная девушка нахально пихнула Дмитрия локтем и нарочито громко зашептала:

– Скажите чего-нибудь, а то она сейчас убежит!

– Я за пацана! – выпалил Дмитрий и покраснел, как помидорка, чувствуя себя не сорокалетним мужиком, а прыщавым подростком на первом свидании.

Надя, ткнув пальцем в небо, угадала. Он и с бывшей-то женой разошелся в первую очередь потому, что мечтал о детях, а Ленка даже слышать о малышах не хотела, лишь о карьере думала. Все фигуру берегла.

– Вы Виктору Леонидовичу позвоните, скажите, что у меня задержитесь, и ступайте домой чай пить, а я еще погуляю, – дипломатично выбывая из компании, предложила Надежда. Она решительно отобрала у мамы мусорное ведро и отправилась к контейнеру.

Все еще беспомощно краснеющий Дмитрий поднял взгляд на Веру. Когда неловко кому-то другому, то часто столь же или еще более неудобно становится тебе самому, но не в этот раз. Вид растерянного крупного мужчины, напротив, взбодрил Надину маму и помог ей сориентироваться.

– Пойдемте-ка, Дмитрий, чай пить. Расскажете, во что на сей раз Надюшка моя влипла, – предложила женщина. – Если не хотите чаю, могу налить кофе.

Телохранитель смешался, не зная, что именно он может и должен рассказывать. И не погонят ли его прочь из дома и со двора после новостей о похитителях девиц – прямых подчиненных Шельги.

– Не волнуйтесь вы так, – почти правильно истолковала замешательство мужчины Вера и сочувственно прибавила: – У Нади без приключений и чудес редкий день проходит. Такой моя девочка уродилась! Я привыкла!

– Она у вас удивительная, – искренне согласился Дмитрий. – Будь у меня такая дочка, я бы, наверное, гордился неимоверно и так же страшно боялся за нее каждую секунду.

– Вы знаете, Дима, – Вера подошла к мужчине и удивительно уместно, будто частенько так делала, положила ладонь на его так же машинально подставленный локоть. – Это странно, но мне кажется, за такими, как моя Надюшка, кто-то там наверху присматривает отдельно. Поэтому я, конечно, за нее переживаю, но не до дрожи в коленках и не до сердечных колик. А иначе бы, наверное, уже давно поседела.

Рассказывать об отраве и странных видениях на кухне, оставивших смутный отпечаток в памяти, собеседница не стала. Дима не Ванечка, вряд ли проявит соответствующий интерес, но прозвучали слова Веры весьма убедительно.

После взрыва плазмы у шефа и дачки Сереги, развалившейся по кирпичику, Дмитрий был готов поверить во что угодно, кроме, пожалуй, того, что Надя сама заложила взрывчатку в обоих случаях и, как профессиональная суицидница, подорвала их вместе с собой.

– Спасибо за приглашение на чай, Вера, с удовольствием его принимаю. Только, простите уж, Надя права, мне сначала надо сделать один звонок.

– Конечно, я понимаю. В вашей работе выходных порой не бывает, – безмятежно согласилась женщина и предложила: – Поднимемся в квартиру, из столовой позвоните. А я пока чайник поставлю.

Больше отпираться Шельга не стал. Вдвоем, рука об руку, будто так и ходили всю жизнь, словно так и надо, и только так уместно и правильно, мужчина и женщина пошли к дому.

Между тем у Надежды, стоявшей напротив площадки с мусорными контейнерами лицом к синему и зеленому массивам с неблагоуханным содержимым, тоже шел преинтереснейший разговор.