Валерия Чернованова - Король желает жениться [litres]

Рассарх беззвучно выругался. Следовало тогда отвести ее к Искре, пусть даже и силой. Следовало!

Но он этого не сделал.

Девушка-загадка. Девушка-наваждение. От нее ему уже, кажется, не было спасения. Раньше он ревновал ее к тому увальню-рыбаку, а теперь, стоило только подумать, что она сейчас находится в одних покоях с посланником Глахарры, как глаза застилала пелена ярости.

Хотелось тут же отдать приказ вышвырнуть графа за ворота, а Мари привести к нему, чтобы… Чтобы что? Вернуть ей должность помощницы? Сделать своей любовницей? Рассарх понимал, Мари на эту роль никогда не согласится. Чувствовал, что она достойна большего, но… большего он дать ей не мог. Она упустила свой шанс, когда отказалась отправиться в храм.

А может, это он упустил свой.

– Выглядишь неважно, – заметил ле Крон, проходя в личные покои его величества – просторную, смежную со спальней комнату, по которой король беспокойно метался всю ночь, словно загнанное в клетку животное.

– Ты тоже сегодня не красавец, – усмехнулся Рассарх, поднимая на друга взгляд.

Было видно, Доран тоже не сомкнул глаз и тоже наверняка всю ночь боролся с искушением пойти и пристрелить иноземного гостя.

– Я не передумаю, – твердо сказал Рассарх. – Я не стану жертвовать счастьем Мельеры, как и твоим, ради чужой прихоти.

– А если это повод? Повод, чтобы начать войну? – обеспокоенно спросил ле Крон.

– Если Глахарра захочет начать войну, она ее в любом случае начнет. Найти предлог несложно.

Капитан королевской гвардии кивнул, а потом чуть слышно выдохнул, испытав облегчение.

– Я вот зачем пришел… Вернулись мои люди из Триуста. Ничего интересного узнать о неали Омон не удалось. Родилась и выросла в семье кожевника, рано осиротела. Ее мать приходится дальней родственницей отцу рыбака, за которого Мари собирается замуж. Три года назад она покинула Триуст и перебралась в Нарт. А оттуда, я так понимаю, переехала уже сюда, к жениху, – выделил последнее слово Доран, как до этого не поленился выделить злосчастное «замуж».

– Отправь своих людей и в Нарт. Я хочу знать о ней все, – распорядился Рассарх.

Доран понимающе хмыкнул.

– Тоже считаешь, что неали Омон может быть… – Замялся, не договорив.

– Кто? Продолжай.

– Шпионкой Глахарры, – осторожно высказался Доран.

Рассарх пристально посмотрел на друга:

– Вы, смотрю, неплохо спелись с Нахрефатом. Один ее недолго думая обвинил в воровстве, ты – в шпионаже.

– Но что она делает с этим… посланником?! – выплюнул Доран, не скрывая своего презрения к де Мартену.

Тоже, по-видимому, был наслышан о его постельных предпочтениях.

– А вот это выясню я, – решительно сказал король, вознамерившийся узнать во что бы то ни стало, кто же такая на самом деле неали Омон.

Яна Громова

Наверное, мне следовало облегченно выдохнуть и успокоиться хотя бы немного, ведь у Марэи появился план. Но успокоенной я себя совсем не чувствовала, да и с выдыханием тоже все было сложно. Грудь, наоборот, как будто сдавило стальными тисками, отчего дышать получалось через раз, если не через все два. Я долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, думая о предложении призрачной русалки.

Ну вот какой из меня зельевар? Я и готовить-то особо не умею – всегда предпочитала заказывать еду ну или отправляла к плите Игоря. Это вам не супчик сварганить на скорую руку, прочитав рецепт в интернете, а сварить аж целое магическое зелье. Да еще и где? Мне что, к королевскому повару на кухню проситься? Мол, я тут собралась немного потравить его величество, вы уж не обессудьте, разрешите воспользоваться вашей плитой. Ну или на чем они там создают свои кулинарные шедевры.

Более того! Пойло для Рассарха нужно было не только приготовить, но еще и заговаривать каждую ночь в течение нескольких суток. Пока оно не настоится и не будет готово – не потеряет свой запах и цвет.

«По виду и по вкусу оно будет как вода», – вспомнила слова мары.

Главное, чтобы по действию не оказалось как отрава.

Мне вот совсем не улыбалось отправить Рассарха к его покойным родителям.

Сон пришел только под утро, да и то спала я беспокойно. Все чудилось, будто у меня под дверью кто-то ходит, тяжело дышит и пытается ко мне проникнуть. Один раз даже проснулась – показалось, будто ручка, отлитая в форме золоченой завихрюшки, дернулась, когда кто-то на нее надавил.

Прислушалась – тихо, после чего, устало выдохнув, откинулась обратно на подушки, снова проваливаясь в сон. А спустя, кажется, всего несколько мгновений меня разбудил короткий стук в дверь.

– Неали Омон, – послышался звонкий девичий голос. – Меня зовут Ансани. Мне велели помогать вам, пока будете гостить в Аскании.

Несколько раз моргнула. Может, я все еще сплю и мне продолжают чудиться всякие глупости? Чтобы у меня была здесь служанка… Нет, определенно, Эмерик не мужчина, а сказка. Куда уж до него Рассарху.

Откинув легкое одеяло, босиком пересекла комнату и распахнула дверь. На пороге стояла улыбчивая девушка лет двадцати или, может, чуть старше. Рыжеволосая, курносая, с россыпью веснушек на румяном лице.

– Неали Омон, – служанка изобразила что-то вроде книксена, – могу я помочь вам собраться?

– Буду очень признательна, – улыбнулась ей и посторонилась, пропуская девушку внутрь.

Теперь я была помощницей, у которой появилась своя собственная помощница. Какое все-таки приятное утро. В отличие от беспокойной ночи.

С Ансани собираться было одно удовольствие. Зашнуровать в одиночку корсет – это вам не джинсы надеть. А уж как ловко она управилась с моими длиннющими волосами: я как зачарованная смотрела в зеркало, наблюдая за тем, как порхают у меня над головой руки девушки, быстро укладывая прядь за прядью. В итоге получилась красивая аккуратная прическа. Упаковавшись в темно-синее платье, в меру строгое, в меру элегантное, я поблагодарила Ансани за помощь и оставила ее в спальне наводить порядок.

Эмерик обнаружился на небольшой террасе, примыкавшей к гостиной и отделенной от нее широкой стеклянной дверью. Посол сидел за накрытым для завтрака столом и читал газету или, скорее, нервно ее перелистывал.

– Доброе утро, – улыбнулась графу.

Садиться за стол не спешила, мало ли, вдруг он предпочитает завтракать в одиночестве.

Его сиятельство бросил на меня короткий взгляд, а потом резко сложил газету.

– Вижу, ты уже познакомилась со своей горничной. – В его голосе отчетливо слышалось недовольство.

Я растерянно кивнула:

– Познакомилась и хотела вас за нее поблагодарить.