Елена Гуйда - Душа в подарок [litres]

– Увы! У меня есть все основания полагать, что или в вашем кабинете, или в экипаже находится прослушка.

Брови вице-канцлера медленно, но уверенно поползли вверх.

– Это шутка, я надеюсь? – решил уточнить мой собеседник. – Если так, то не самая лучшая.

– Боюсь, что это очень серьезно. Понимаете, мистер Холт…

– Джереми…

– Простите?

– Называйте меня – Джереми. Это перечисление всех имен и титулов жутко ворует время. А я, как вы успели заметить, не очень люблю им разбрасываться.

Если учитывать его вечную спешку, то конечно же заметила.

– Хорошо, ми… Джереми. Так вот, о тех поделках, что вы мне показывали. Я вам сразу сказала, что меня кое-что в них смущает. Так вот, я поняла, что именно: это попытка подделать мой почерк. – И, не дождавшись никакой реакции от вице-канцлера, решила пояснить: – Понимаете…

– Прекрасно понимаю. Мать нечто такое рассказывала. Как и то, что подделать почерк почти невозможно.

– Всегда есть это «почти». Но тут все складывается и подтверждает мою изначальную догадку о том, что убить должны были вас, а мне прочили стать козлом отпущения.

– Почему именно вам?

– Кто знает? Может, у того артефактора получилось подделать именно мой почерк. Случайность. А может, и нет! Ну и если предположить, что меня спустили с лестницы не просто так, а с особой целью, то, скорее всего, этот человек знал, что я вам помогаю в расследовании. Мне так кажется по крайней мере.

Не очень убедительно прозвучало. Но не говорить же вице-канцлеру империи, что я выставила премьер-министра только из-за того, что у меня возникло предчувствие.

– Превосходно! – процедил сквозь зубы Джереми.

Я не очень понимала, что тут такого превосходного, но на всякий случай решила промолчать.

– Ну что же… Поднимайтесь, Алиса! Пойдем искать прослушку, о которой вы говорите. Хотя я сомневаюсь, что она там есть.

А вот я была уверена в обратном. Хотя говорить этого сейчас не стала.

– Ничего не понимаю, – пробормотала я, в сотый раз проходя по кабинету и пытаясь прочувствовать хоть какой-то магический фон или найти хоть что-то, что могло служить прослушкой. – Я была уверена, что она здесь.

И все же предчувствие не отпускало, а жизнь научила меня прислушиваться к своему шестому чувству. Потому, несмотря ни на что, снова прошлась вдоль шкафа, медленно проводя пальцами по полкам. Благо хоть мебели здесь было не так много. Иначе я точно сошла бы с ума, обыскивая кабинет вице-канцлера.

В экипаже, к слову, тоже ничего не нашлось. И оттого мне жутко хотелось кого-нибудь укусить. Ну или хоть огреть горшком с геранью. Но на глаза, увы, попадалась особа неприкосновенная, а значит, нужно было держать себя в руках.

– Попробуйте на четвереньках. Может, так станет понятней, – раздраженно предложил Джереми, сидя за письменным столом. Он в обыске участия не принимал.

Ну… уже не принимал, потому как объявил это напрасной тратой времени еще в экипаже.

– А вы могли бы и сами хоть как-то поучаствовать. Или промолчать, а не издеваться. Я, между прочим, для вас стараюсь.

Ну и немного для того, чтобы опять среди ночи не шастать по темным улицам. Вот связь разорву, потом пусть что хочет, то и делает. А с другой стороны… вдруг его и правда убьют в следующий раз?! Я себя не прощу тогда, зная, что могла сделать больше, но не сделала.

– Алиса, вы просто хотели, чтобы ваша догадка подтвердилась, – нервно, но уже гораздо мягче заметил Джереми. – Я вообще не очень хорошо представляю, как это можно сделать.

– Можно, – устало обронила я, оставив бесплодные попытки что-то таки отыскать и даже обрадовавшись возможности немного просто поговорить. – И даже совершенно несложно. Там принцип плетения будет проще, не нужна завязка на прием, а только на передачу. Потому плетение можно сократить вдвое. А соответственно, и размер изделия может быть… меньше, чем моя брошь.

– Хм, – не сразу нашелся что на это сказать мистер Холт. Кажется, я немного его озадачила принципом работы артефактов связи.

Вообще, еще никому не удавалось разработать достойный внимания артефакт связи. Были попытки. И даже у мастера Санда. Но все равно возвращались к бумажным вестникам. Потому как артефакты не работали или работали недолго.

Это, к слову, еще одна причина, по которой я все еще не получила патент. Даже несмотря на то что написала курсовую с подробными схемами плетения, патент мне обещали лишь тогда, когда мне даст рекомендации опытный артефактор спустя как минимум год бесперебойной работы моего изделия. И вот год подходит к концу, а все три артефакта все еще работают. А все оттого, что в качестве передающе-принимающего материала я использовала мягкий и податливый янтарь. Ладно, речь сейчас не о том…

– Вы и правда настоящее сокровище, Алиса. Всегда восхищался талантом к артефакторике. Когда был юным, мог часами просиживать в мастерской матери, наблюдая за ее работой. Любая магия – невероятное умение, но артефакторика… Плетения, как ажурные кружева… – Голос Джереми стал мягким, немного восхищенным, немного мечтательным. – Кхм, ладно, – откашлялся вице-канцлер, а после снова своим привычным сухим тоном добавил: – Мы можем еще раз осмотреть экипаж.

– Нет. Кажется, от этого не будет толку, – поморщилась я. – Сдаюсь! Все могут ошибаться. – И, похоже, я зря выставила за дверь премьер-министра. Хотя в этом преступлении каяться как раз хотелось меньше всего. – Но версия имеет право на жизнь.

– Конечно! – кивнул Джереми. – Как ваши успехи в работе с артефактом связи душ?

– Никак! – честно призналась я. – Увы, в вашей библиотеке нет ни слова о родовом артефакте. И об этом я тоже хотела бы с вами поговорить. Похоже, мы ищем не в той библиотеке. Это дом вашей матери, а артефакт, я так понимаю, достался вам от отца.

Вице-канцлер поморщился, но согласно кивнул:

– Да, мне стоило подумать об этом сразу. Тут моя промашка. Сейчас же напишу канцлеру и запрошу разрешение посетить дворец.

Я едва смогла сдержать удивление. Хотя, собственно, почему? И к простому смертному приличия не позволяют врываться вот так запросто, а уж к канцлеру империи… Там, поди, и дети на аудиенцию записываются за неделю. Хотя тут я, наверное, все же перегибаю.

Ладно, не будем акцентировать излишнее внимание на внутрисемейных отношениях Джереми Холта.

Я устало упала на диван и снова, уже издалека, обвела взглядом книжные полки, стол… Ничего такого, что могло бы служить магическим прослушивающим предметом.

Джереми достал из ящика стола лист бумаги с золотым тиснением и гербом Холтов в самом углу. И вынул из внутреннего кармана пиджака самопишущее перо из темного дерева, украшенное маленькой янтарной птичкой.

Я так и замерла, таращась на это невероятно красиво выполненное изделие. Не в экипаже… и даже не в кабинете…