Валерия Чернованова - Король желает жениться

— Превращения? Я стала…

— Ты осталась собой. Новой собой, — вкрадчиво уточнил король.

Ощупав себя, поняла, что это все та же новая я. Ну то есть не Яна — Яна, а Мари — Яна.

— А как же Марэя? — спросила, чувствуя, как от беспокойства за мару сжимается сердце.

— А вот она я! — услышала за спиной до боли знакомый голос и обернулась.

Голос однозначно принадлежал Машке, а вот все остальное…

— Ты что с собой сделала?!

— А что я? — захлопала длиннющими ресницами Марэя. Такими же длинными, какие были у Рени.

Роскошная черная грива, как у Клариссы. Грудь… где-то я такой пышный бюст тоже уже видела. И глазищи эти ярко-зеленые… Была же среди невест девица с кошачьего цвета глазами.

В общем, передо мной стояла очень, ну просто очень красивая девушка. Но это была не Марэя. Еще и потому, что хвоста у нее тоже теперь не имелось.

— Это все Сердце океана, — весело улыбнулась мара, демонстрируя всем собравшимся очаровательные ямочки на щеках.

Та-а-ак, кто там у нас на отборе с ямочками был?

— Оно исполнило желание Сельвеи и сделало всех нас счастливыми. Поэтому я с ногами.

— И с грудью кряк знает какого размера.

— Не завидуй! — рассмеялась Машка и кокетливо повела плечами. — По-моему, всем нравится.

Моряки согласно закивали.

— Но самое главное — теперь я тоже двуногая!

— А я по-прежнему хотел бы жениться, — кашлянул Рассарх, отрывая меня от нового варианта Машки, и взял за руку, увлекая за собой к оплетенной цветами арке.

— Что, сейчас?!

— А когда? — искренне удивился его величество. — Священник здесь. Ты и я тоже. Ужин праздничный уже подан. Зачем тянуть?

— Но я же голая, — шепнула ему смущенно.

— На тебе мой мундир.

— Ну так а под ним…

Рассарх привлек меня к себе, жаром опалив мои губы:

— А что под ним — я скоро выясню.

Месяц спустя

— Можно мы теперь вернемся во дворец? — простонал Рассарх, добрых полчаса проторчавший в бутике графини де Бальмен.

Кларисса взяла на заметку мою идею и все-таки открыла свое дело. На пару с Марэей. Они как-то очень быстро сдружились на почве общей любви ко всему прекрасному и возвышенному — к тряпкам там, косметике и аксессуарам — и теперь гребли деньги лопатой.

В отличие от Рассарха мне в их магазинчике очень понравилось. Но его величество под личиной солдата (это чтобы не привлекать лишнее внимание) страдал все то время, пока я выбирала себе духи и знакомилась с ассортиментом декоративной косметики.

Мужчина, что с него взять.

— Нет, давай еще погуляем. — Я взяла мужа под руку. — Торчать во дворце в такой приятный вечер — самое настоящее преступление.

— Главное, чтобы не по магазинам, — вздрогнул его величество.

— Обещаю, больше никаких магазинов, — чмокнула его в щеку и весело улыбнулась одинокому прохожему.

Так как на мне тоже была личина, можно было не опасаться, что нас кто-нибудь вычислит.

— А я ночью с Сельвеей общалась. По водоскайпу.

Я продолжала рассказывать мужу о своем мире, каждый день он узнавал от меня что-нибудь новое, поэтому больше не удивлялся странным словечкам, которыми я порой вгоняла в недоумение наших с ним советников и придворных.

— Как протекает семейная жизнь с тираном?

— Да все с Невором в порядке, — вступилась я за мара и легонько пихнула в бок нетирана. — Гарем распустил? Распустил. Запретил марам нападать на корабли? Запретил.

Корабль родителей Рассарха затонул, к слову, из-за трагической случайности. Возвращаясь в столицу из другого уголка Сантора, они попали в сильный шторм. К гибели короля и королевы мары не имели никакого отношения. Конечно, осознание этого не вернет Рассарху отца с матерью, но, по крайней мере, теперь он знает, что обитатели моря нам не враги.

— И данное мне обещание, кстати, Невор тоже выполнил.

— Это которое?

— Это я о Козлове. Невор все-таки наказал его.

Не сдержавшись, я тихонько прыснула со смеху и рассказала Рассарху о коварном плане морского владыки. Уж не знаю как, но ему удалось связаться с подводными обитателями Земли. И не только с теми, что водятся в морях и океанах, но и с жителями аквариумов.

В общем, теперь все рыбы, медузы и даже кораллы разговаривают с Игорем, ругая его и напоминая, как подло он со мной поступил. И что самое интересное, Козлов их понимает. Бедняга.

А ведь у нас в офисе стоит такой большой аквариум.

Рассарх долго смеялся, представляя, как Козлова отчитывает морская черепаха или обличают какие-нибудь там золотые рыбки.

Что же касается другого злодея, Эмерика де Мартена, с разрешения Фертана Четвертого его судили здесь, в Санторе, и приговорили к десяти годам заключения в замке на вершине скалы, этакой тюрьме строгого режима. Посланника Глахарры лишили не только титулов, но и магии, а значит, теперь он уже точно никому не сможет навредить.

Мы настолько увлеклись разговором, что даже не заметили, как вышли к храму.

— Зайдем? — предложила с улыбкой.

— Зачем? — удивился Рассарх.

— Я хочу поговорить с этой вашей Искрой. Как девочка с девочкой.

— Поговорить о чем?

Мы поднялись по ступеням.

— О ее вредности. Хочу спросить, чем это я ей не угодила.

— Но, Яна, это ведь уже не важно. Мы женаты. — Рассарх взял меня за руку, переплетая наши пальцы. — Женатыми и останемся.

— Но я жажду объяснений.

— Не пугай бедную Искру. — Его величество снова рассмеялся.

— Ты так говоришь, будто я сюда пришла с бензопилой.

Или что там способно благотворно повлиять на несговорчивые булыжники.

— Дай-ка я еще попробую. — Отпустив руку мужа, подошла к кристаллу, тускло мерцавшему в полумраке, и, откашлявшись, начала: — Многоуважаемая Искра… Ай! Чего это она током бьется?! — обернулась к Рассарху. — Я ведь ее даже не трогаю.

Удивление, промелькнувшее на лице мужа, сменилось задумчивой улыбкой.

— Знаешь что… а ты тронь. Попробуй приложить к ней ладонь.

— Чтобы меня еще сильнее жахнуло?

Добрый он.

— Ну ладно…

Пожелав себе удачи, прижала руку к прохладной поверхности кристалла, и та… В общем, я чуть без глаз не осталась — так ярко она засияла. Холодное свечение волной прокатилось по храму, хлынуло по ступеням и дальше, разгоняя вечерний сумрак.

— Но… я не понимаю. Почему тогда в первый раз заартачилась?

Стоило мне отнять руку, как сияние стало сходить на нет, серебристыми искрами собираясь в жилах, пронизывающих весь камень.

Рассарх обнял меня, привлекая к себе.

— Зато понимаю я. Это было испытание.

— Она испытывала меня?