Елена Звездная - Свет Черной Звезды

Ожидала много чего, но Араэден внезапно подтвердил, пристально глядя на меня:

— В твоем, нежная моя.

И даже никаких споров не будет?

Подтянув одеяло повыше, сонно заметила:

— Могли бы и возмутиться, хотя бы для приличия.

— А смысл? — он улыбнулся мне тонкими, и такими чувственными губами.

И мне вдруг перестало быть холодно… в смысле подобная формулировка устраивала куда больше, чем к примеру — бросило в жар местами. Причем определенными. Ярко, остро, отчетливо настолько, что перед глазами вдруг возникли черные точки, заметались, не осознавая, что вообще происходит. Резко сжала колени, до отрезвляющей боли, и в принципе до возвращения самообладания. И все это под заметно сверкнувшим, пристально наблюдающим взглядом мужчины, который… кажется, собственно упивался происходящим.

— Не кажется, — улыбнулся император Эрадараса, все так же пристально глядя на меня, и сжимая пальцами бокал с вином.

О, я хорошо помнила, на что способны эти пальцы.

Слишком хорошо. Достаточно хорошо, чтобы ощутить, как кровь прилила к щекам… Секунда, мгновение, краткий миг — и я заставила себя вспомнить, кто передо мной. Возбуждение смело ледяной волной этого осознания.

— Зачем, нежная моя? — пристально глядя на меня, обманчиво мягко спросил кесарь.

О, и эту обманчивую мягкость я знала так же, как впрочем и отдавала себе отчет о том, что скрывается за ледяной мягкостью.

— Как уже было сказано — потому что я не желаю быть вашей игрушкой, мой кесарь, — ядовито улыбнувшись, довольно жестко ответила я.

Эта жесткость пресветлому определенно не понравилась. Я внутренне напряглась, ожидая удара, и он последовал:

— Ты уже моя игрушка, Кари, ты стала ею еще до своего рождения, — и кесарь сделал медленный глоток так, словно выпивал мою жизнь, причем с явным удовольствием.

С не меньшим парировала ему:

— Тот факт, что я была вашей игрушкой, вовсе не означает, что я желаю оставаться ею и далее.

Улыбка императора стала… ласковее.

Моя… еще ласковее.

Мы играли на равных, и если говорить об удовольствии — я получала гораздо большее, нежели кесарь.

— Ты не права, нежная моя, — с нескрываемой нежностью и на этот раз действительно мягко произнес Араэден, — быть с кем-то на равных всегда было моей мечтой. До твоего рождения – несбыточной.

Я устроилась удобнее на подушке, внимательно посмотрела на него и спросила:

— А высшие?

Про темных не спрашивала — сейчас единственным, кого действительно стоило брать в расчет был Акъяр, и то, говоря откровенно — против нас с кесарем ему не выстоять. Меня он бы мог стереть с лица Сатарэна не глядя, кесаря с огромным трудом, и если только он действительно гений, но вот нас двоих — нереально. Я и кесарь вместе, мы были той силой, которая плевать хотела даже на высших, что собственно мы и продемонстрировали.

— Именно, — супруг отсалютовал мне бокалом, сделал глоток, — высшие были бы на равных, не окажись в твоем мире тебя, нежная моя. Было забавно наблюдать за столкновением бывших богов с моей персональной богиней.

«Моей персональной богиней» — невольно улыбнулась.

— Но что бы вы делали, не окажись у меня способностей управлять Светочами? — поинтересовалась я.

И осеклась.

Потому что на губах кесаря играла настолько коварная улыбка, что становилось кристально ясно — он знал, что у меня эти способности есть. Он абсолютно точно знал.

— Когда-то ты сказала, нежная моя, что я разрушаю все на своем пути, в то время как твой удел – созидание. Ты была практически права — твой дар созидание, и то, что я способен считывать и уничтожать, ты способна создавать.

Мысли.

Кесарь их легко читает, а я… я их создаю!

Резко села на постели, обняла колени руками, закрыла глаза и отчетливо представила себе стража, стоящего слева у входа в мою башню. Приказ: «Принеси императрице камень» я отдала мысленно. Распахнула ресницы и внимательно посмотрела на сидящего практически напротив, ну условно напротив, кесаря. Мы ждали вместе, я — не веря в то, что происходит, и он — с улыбкой отслеживая все мои тревоги, сомнения, неверие, и осознание, когда раздался стук в двери и после прозвучал голос стражника:

— Пресветлая императрица я принес вам… камень.

Я вздрогнула как от удара. Кесарь, все так же улыбаясь, отсалютовал мне бокалом, и выпил все вино до дна.

«Поставь у двери и уходи» — мой мысленный приказ.

— Человеческая психика хрупкий инструмент, нежная моя, играть следует мягко, осторожно, пластично, — сказал кесарь.

— Этван, поставьте камень у двери, благодарю вас, — повысив голос, приказала я.

Раздался стук поставленного камня, затем удаляющиеся шаги и невнятное бормотание явно ошарашенного случившимся стражника.

Я рухнула на подушки, пристально глядя на супруга. Что ж, вот теперь начинаю ощущать себя поистине богиней. Впрочем нет — игрушкой… все так же игрушкой откровенно упивающегося происходящим кесаря. Играли ли мы на равных? Боюсь, что нет. Пока нет.

— Практически да, и это то максимальное «да», на которое ты… пока способна, Кари, — мягко уведомил кесарь.

Поспорим?

— Полагаешь, есть смысл? — вопрос, и едва заметный азартный блеск в глазах.

Хотелось бы, да, но… не сейчас.

— На данный момент в приоритете высшие, — напомнила я.

— В приоритете ты, всегда, — абсолютно серьезно произнес кесарь.

И это дьявольски льстило, конечно, но…

— Высшие, дороги, отмена рабства, — отбросив все сантименты, жестко сказала я.

Кесарь улыбнулся и произнес:

— Над первым пунктом работаю. Сладких снов, нежная моя.

И кристалл самоуничтожился, оставив на моей постели розу, на этот раз темно-алую. Это было удивительно – от кесаря я почему-то если и ждала цветов, то белых, а тут яркий цветок с невероятным ароматом, заполнившим всю комнату.

Я заснула, положив цветок на соседнюю подушку, и всю ночь мне снились бесконечные зеленые степи Миграда и Адрас… И даже во сне было безумно горько от осознания, что я способна оживить практически кого угодно, но только не того, кому так сильно хотела бы вернуть жизнь.

***

Арахандар Властитель ночи откровенно пожирал меня глазами. Он бы меня в принципе сожрал, причем в буквальном смысле, и даже без предварительной прожарки или иных способов приготовления — просто не мог. Да, иногда вот так бывает – ты вроде как разобрался с властителем соседней и единственной вообще конкурентноспособной станы и посадил на его место марионетку и уже практически праздновал победу, как вдруг свежеубиенный взял и вернулся, да не один, а с женой, которая ко всему прочему, еще и не дура. Совсем не дура.

— Итак, — процедил явно ненавидящий меня всеми фибрами отсутствующей души главный арахнид, — вы предлагаете в качестве мировой валюты унцию серебристого перца?