Елена Гуйда - Айрин. Искра [СИ]

Я слабо улыбнулась и решила промолчать, дабы опять чего не ляпнуть.

— Ладно! Отдыхай. Илджель поставит тебя на ноги меньше, чем за день. И ты успеешь догнать все, что пропустила.

Наверное, мне нужно было что-то сказать. Потому как повисла неловкая пауза и вообще… Но спросить то, что действительно хотелось, не позволял инстинкт самосохранения, а больше ничего в голову не лезло. И вообще, как-то с мыслями собраться, оказалось крайне сложно. Они все время разбегались и путались.

— Хорошего отдыха и вам! — пожелала я.

Орем натянуло улыбнулся и словно нехотя отпустив мою руку, тяжело поднялся с края моей койки.

— Поправляйся, Айрин. И не волнуйся ни о чем, — дохнул озоном, замельтешила лиловая магия. И Орем исчез.

— Спасибо! — я уже сказала опустевшей палате, одинокой вешалке и пустующему стульчику.

Но едва собралась валяться и отдыхать, как в окно влетел Иден и сходу, уподобившись большому, полупрозрачному воробью, разместился на спинке у изножья кровати.

— Жива! Слава Тьме! — с каким-то подвыванием заключил Иден. — Я уже испугался, что будем вместе с тобой тут… работать.

— Подсматривать в женской душевой я точно с тобой не буду, — искренне радуясь его заботе и визиту в принципе, поддела я призрака.

— Ой, давай не начинай! — поморщилось привидение. — Один раз было. И то… Вжихе привиделось больше, чем там было. Орала, как умалишенная. Так теперь еще и ты… Я может, тут едва не завыл от тоски, пока ты прохлаждалась в целительской. Скучал. Волновался…

— Давай по существу, — прервала я его стенания, приправленные душещипательными вздохами, от которых у меня, почему-то волосы на голове начинали шевелиться. Вот есть такая у призраков особенность — вздыхать и стенать они умеют до мурашек на коже.

— В общем, я работал, пока ты спала. Подслушал там. Подсмотрел тут…

— Иден!

— Химеру посадили в клетку. Сказали, что сама будешь решать ее судьбу. А вот кто ее тебе презентовал — друг или недруг, пока не ясно совершенно.

Что-то я сомневаюсь, что это был подарок от доброго друга.

— И да. Охранки не сработали потому, что химеру никто не проносил в стены Академии, — это уже очень интересно. — Сначала, я подумал, что ее заключили в артефакт, но тогда бы взвыла система безопасности. А вот если открыть портал…

— А это возможно? Вот так просто, кому попало попасть в Академию?

— Да счас же. Даже твой Орем не смог, когда тебя отправил поступать. Потому и блохастого своего отправил, чтобы тебя никто не украл по дороге от ворот до комиссии. — слава Свету, Эр этого сейчас не слышит. — Потому я с большой вероятностью могу утверждать, что твой… как же это правильней сказать? Ладно, назовём его «дарителем»! Твой даритель просто сейчас находиться в Академии.

Отличная новость.

От которой у меня мороз прошел вдоль позвоночника. Сон как рукой сняло, а у меня был один единственный вопрос:

— И у тебя есть подозреваемый?

Подозреваемого у Идена ожидаемо не оказалось. Потому он клятвенно пообещал скоро вернуться и оставил меня изнывать от скуки и жуткого зуда в раненной ноге.

Магистр-целительница забежала ко мне лично, приведя за собой хоровод студентов третьего курса, дабы те могли увидеть живую жертву химеры. Сей визит вызвал во мне исключительно негативные эмоции и я пожалела, что у меня не случилось чисто случайного, абсолютно неконтролируемого выброса силы. Шутка конечно, но право слово — этот горящий взгляд маньяка возжелавшего проверить, а все ли внутренности у тебя на том месте, что надо. Да еще и в исполнении десятка молодых и здоровых студентов.

В общем, к закату я с доброй долей ностальгии и тоски вспоминала вечерние пробежки, энергичные отжимания, приседания, ходьбу гусиным шагом и прочие прелести закалки наших тощих синющных организмов под чутким руководством оборотня. Подумалось, что у меня сегодня медитации. А лорд Орем… пропал. Хоть бы наведался.

Но наведался тот, кого я не ожидала увидеть.

Ближе к ночи, когда уже погасили магические фонари в палатах, а я разглядывала замысловатые рисунки-отблески на потолке, прорывающиеся с освещенного парка Академии в открытое окно, думала о быстротечности жизни одной определенной недомагички и о том, что где-то совсем рядом бродит доброжелатель, едва не отправивший меня в мир иной. И от этих размышлений и тени в углах зловещей становились, и шорохи какие-то… подозрительные, жуткие. И даже луна, предательски прячась за облако, выныривала так резко, словно старалась на меня нагнать жути.

И вот, когда я уже практически набралась сил и храбрости, проверить, что за темный шуршит под дверью в душевую. Героически переборов свернувшийся в животе ледяной ужас и чесотку в ноге, опустила босые ступни на холодный кафель пола.

«Цок!» — ударилось что-то о пол и покатилось с характерным звуком.

А не ожидавшая такой подлянки я, завизжала во все горло.

И тут же дверь в мою палату распахнулась, впуская свет с коридора, а после и в палате зажегся магсветильник, и на миг меня ослепил, а на пороге появилась всклоченная и заспанная дородная дама преклонных лет в съехавшем на бок чепчике.

— Чего орёшь? — хрипло спросила она, рассеянно оглядывая помещение и выискивая взглядом преступника, покусившегося не столько на мой, сколько на ее сон.

И, конечно же, не обнаружив того, кому обязана ночным бдением, наградила меня таким взглядом, что будь у нее хоть капелька моего магического дара, то от меня остались бы одни обгорелые головешки.

— Да так… — пожала я плечами, испытывая жуткую неловкость от того, что и правда подняла такой гвалт на пустом по сути месте. — приснилось…

Дама поправила чепчик, поджала губы и вздохнула. В этом вздохе очень отчетливо прозвучала вся тяжесть монотонного труда, большая любовь к немощным и обделенным, и невыносимое просто-таки желание, послать меня… нервы лечить. Желательно надолго.

— Спать ложись, — коротко скомандовала она, но подумала, и, видимо, опасаясь, что я повторно решу поорать сбредившим петухом, предложила: — может тебе накапать чего… ну… чтобы не приснилось?

И, может если бы я до этого не страдала острым приступом паранойи, я возможно и согласилась бы на столь щедрое предложение. Но тут подумалось, что со мной могут сделать, пока буду валять в беспамятстве…

— Нет! Я как-нибудь так… обойдусь, — вежливо отказалась я, и дабы не обидеть заботливую сестру-целительницу, добавила: — Благодарю вас. И простите за… все!

Женщина тут же оттаяла, даже заулыбалась. Участливо так.

— Да не страшно! Ты зови если что.

И не ожидавшая такой внезапной перемены, я просто кивнула, едва не уронив челюсть.

Свет снова погас. Дверь закрылась, и снова стало тихо и зловеще.