Елена Гуйда - Айрин. Искра [СИ]

Сердце ухнуло в пятки. Как ни крути, а хищник — есть хищник. Ему плевать, кого жевать — простого путника или почти дипломированную ведьму.

— Фу! Фу, животное, — дрожащим от страха голосом заговаривала я… клыки животинке, попутно шаря в сумке и выискивая хоть что-то, чем можно защититься от дикого зверя. Ну или хотя бы отвлечь, пока буду на дерево карабкаться. Хотя тут, как на зло, ни одного дерева нормального не наблюдалось.

Животное считало, что не такая я уж, на первый взгляд, и «фу!», щерилось и надвигалось, желая проверить наверняка.

— Эргель, прекрати пугать девушку! — раздалось за плечом и я, ни разу не испугавшись, подскочила на месте и завизжала во всё горло, как умалишённая.

— Тише…

— ВЫ?! — кажется, я уже знаю, кому не спится в ночь глухую.

— Какого тёмного?.. — щёлкнул он пальцами — и над нами повис небольшой световой пульсар сиреневого цвета. Он придавал мужчине некоторый потусторонний ореол, отчего меня мороз продрал по коже.

Вот кого я точно не ожидала встретить среди ночи в лесу — так это моего недавнего спасителя. И от неожиданности, не иначе, пропищала:

— Вас дожидаюсь! — не думая, выдала я. — Я же это… вас не отблагодарила… за то, что вы для меня сделали. Вечером.

— Прф… Пф… — отплевываясь и потирая уши, на месте волка стоял уже мужчина.

— Ой! — снова взвизгнула я.

— Не надо! Пожалуйста! — мученически простонал волк. — Вил, скажи своей подруге, что при оборотнях так орать не надо — у нас со слухом и так всё замечательно.

— Ой-ёй! — снова пропищала я, уже тише, но не менее страдальчески.

— Девушка, какого демона вас здесь носит в ведьмин час? — полюбопытствовал, рыча не хуже своего друга в зверином облике, тот самый чужак.

— В столицу иду! — честно призналась я, обнявшись со своей котомкой и почему-то желая раствориться и не попадаться этому человеку на глаза больше никогда.

— Гхм… Она ненормальная? — решил уточнить оборотень.

— Не ненормальней вашего, между прочим, — натурально обиделась я на его слова.

— Может это… она? — задумчиво протянул он, наклонился ко мне и потянул носом. Зря он это сделал. Натурально зря.

Похоже, он и сам это понял. Вот только поздно. Тот, кого величали Эргелем, фыркнул, потёр нос и звучно чихнул.

Испуганно вспорхнула стайка мелких птичек-шалёвок с ближайшего дерева.

— Чтоза? Апчхи… Какого?.. Апчхи… Вил… Демонова печень… Пчхи…

— Это… Через час у оборотней обычно проходит. Мама говорила.

— Задушу! — прорычал оборотень, и я, снова взвизгнув, попятилась, пока не наткнулась на дерево.

Интересно, за что? Можно подумать, это я его заставила себя обнюхивать.

— Это не она! — встрял в наш разговор Вил. — И не забывай, кто ты.

Оборотень тут же замер, посмотрел на меня кровожадненько так, но есть передумал.

— Ладно, Вил. Ты тут со своей… в общем, разбирайся тут. А я продолжу. С вашего позволения, — согнулся он в шутовском поклоне и через миг по тропе в сторону деревни бежал волк.

Ох… Как здорово! Я аж онемела, глядя вслед чёрной тени. Даже забыла, что он секунду назад хотел меня съесть. Всё же впервые живого оборотня видела.

— Вы так и будете столбом стоять? — полюбопытствовал спаситель. Уже второй раз спасает, между прочим.

— Я могу дальше идти. Это же вы меня задерживаете!

Лицо Вила приобрело такое выражение, что мне захотелось догнать волка. Он не такой уж и страшный, оказывается. Если присмотреться.

— Вам другого пути нету? Или времени другого? — процедил сквозь зубы чужак.

— Так ведьма же, — пожала я плечами. — Разве лучше время придумаешь?

— И правда, если жить надоело, то лучше и не придумаешь времени по лесу таскаться, — уже спокойней заметил он.

— Да ладно! Я этот лес как свои пять пальцев знаю…

— И конечно же, ожидали здесь встретить двух чужаков! — насмешливо поддел меня он.

Поймал! Ну и ладно!

— Ведьму никто не тронет. Остерегутся, — уже не так уверена в том, что до столицы доберусь живой, пропищала я.

— Ну да. Ну да, — покивал то ли мне, то ли своим каким-то мыслям мужчина. — Ладно, ступайте тогда. Светлой дороги.

Что, правда?! Вот так просто отпустит?

— И вам светлых дней! — пожелала я ему, сначала пятясь, а после развернувшись и чуть не бегом пипустила подальше от странного незнакомца.

И только когда уже лес перешёл в пролесок, деревья поредели, а солнце очень кстати выглянуло из-за горизонта — оглянулась. Шагах в двадцати стоял огромный чёрный волк и смотрел мне вслед.

И мне снова стало не по себе. Упаси Светлый мне ещё их когда-нибудь встретить. Странные какие-то… Нормальные люди ночью по лесу не шастают.

Точно вам говорю.

В трактире «Пятый угол» яблоку негде было упасть. И точно не из-за первого весеннего холодного дождя. Мужики собирались за столами в большие компании, обнимали кружки с элем и что-то очень живо обсуждали. На меня никто и внимания не обратил. Что само по себе странно, потому как гости Сиорна — чуть не личные гости каждого его жителя. Традиция такая.

Стянув на ходу уже намокший, но ещё не промокший насквозь плащ, я в первую очередь возблагодарила мысленно тётку Шарину за предусмотрительность, а после, передёрнув плечами, окликнула хозяина:

— Гермель, ау! Ты где там? — позвала я довольно громко через пустующую стойку.

Странно. В трактире народу — не протолкаться, а его нет. Заболел?

— Ришка? — выпрыгнул из-под стойки юркий, как уж, Гермель. — Ох, напугала!

Гермель — старый материн знакомый, выходец из горного клана тихорнов. Что уже само собой подразумевает, что хозяин трактира «Пятый угол» из тех людей, которые считают день, прожитый без капельки обмана и не совсем честной выгоды — прожитым зря. Но в остальном такого отзывчивого и доброго дядьку в нашем мире редко встретишь. Мать всегда говорила, что если не заказывать у него выпивку, то лучше друга не найдёшь. Как и все тихорнцы он был низкий, худой, даже слишком, но эта немощность была обманчивой, так как пятидесятилитровую бочку с элем Гермель не только сам на плечи поднимал, но и нести мог чуть ни со столицы. Если ещё и досталась она ему за полцены…

— Опять эль водой разбавляешь, пока никто не видит? — насмешливо поинтересовалась я.

— Цыц! Раскудахталась! — замахал на меня руками трактирщик, позабыв, что так и сжимает в руке орудие преступления, то есть кувшин с водой, и расплескав её по полу и на себя. — Вот чёртова тень. Принесла тебя нелёгкая…

— Высохнет! — решила я успокоить старого пройдоху. — А что это за совет? — кивнула я на оживлённо беседующих мужиков. — Никак что-то случилось?

Гермель вздохнул, поставил кувшин с водой на столешницу под стойкой и грустно ответил:

— Случилось, Риш. Беда случилась, — поднял он на меня серые, как камень в горах, глаза. — В лесу люди пропадать начали. Чую-чую, всех убили. Вчера Севену нашли. Неживую. Радвел видел, мужик убивал. А потом — оп! — растворился, как не было! Севену единственную и нашли, ибо вспугнули убивца. Ох-хох! Ришенька, беда у нас. Беда… — и тут же трактирщик напрягся, как-то странно взглянул на меня и спросил: — А ты тут как оказалась?