Елена Кароль - Прикладная демонология [= Практическая демонология] [litres]

На память я никогда не жаловалась, так что прекрасно запомнила не только основные моменты, на которые напирал начальник, но и малейшие нюансы поведения коллег. А в чем сомневалась – записывала в блокнот.

Ловила на себе задумчивые взгляды, оценивающие исподтишка, и пренебрежительные вслед. Заранее запоминала, от кого ждать подлости, а с кем получится свести более близкое знакомство. При этом я прекрасно видела, что сам Киршин – тот еще грозный начальник, внушающий страх и трепет всем без исключения. Он задавал грамотные вопросы по существу, не требовал невозможного, но был суров к тем, кто недобросовестно исполнял свои обязанности.

И что примечательно – за все три часа, пока мы обходили кабинеты, он ни разу не повысил голос. Из-за меня или вчерашний день был скорее исключением из правил, чем обыденностью? Правда, провинившимся хватало и взгляда, чтобы начать трепетать перед Киршиным и клятвенно заверять, что все будет доделано-исправлено-запротоколировано в сию же секунду.

Да, грозный у меня шеф.

– А теперь перейдем к приятному. – Ироничная усмешка скривила мужские губы, и Киршин лично распахнул передо мной дверь кабинета с табличкой «Приемная». – Знакомьтесь, ваша куда более близкая коллега, чем все остальные, – миссис Азалия Хрипкинс, мой секретарь. Азалия, а это та самая бесстрашная мисс Дарх, о которой я говорил вам вчера.

– Доброе утро, миссис Хрипкинс. – Я первой поздоровалась с немолодой дородной дамой, которую уже видела вчера. Именно она направила меня в центральную лабораторию.

Вчера мне не было нужды рассматривать ее внимательно, зато сейчас ничто не укрылось от моего цепкого взгляда: ни яркий, практически вечерний макияж, не скрывающий ни дряблую кожу, ни морщин; ни вульгарно алый деловой костюм меньшего, чем необходимо для ее полной фигуры, размера; ни излишне выбеленные волосы, потерявшие здоровый блеск и уложенные в крупные локоны, абсолютно не подходящие к форме ее лица; ни жуткие ногти: неестественно длинные, заточенные как птичьи когти и покрытые красным лаком.

Думаю, ей было не больше пятидесяти, но нелепая попытка выглядеть моложе благодаря кричащему макияжу и ярким вещам, напротив, старила ее еще больше. Ей бы перекраситься хотя бы в естественный русый, немного похудеть и побегать по утрам, чтобы подтянуть дряблое тело, одеться неброско, но элегантно – и было бы куда как лучше.

– Доброе утро, детка. – Сегодня секретарь одарила меня более ревностным взглядом, словно я собиралась отнять у нее самое ценное. – Ну, какая я тебе миссис? Зови меня просто – Азалия.

Я сдержанно хмыкнула, прекрасно видя, что ко мне не испытывают особой приязни, но перед начальством хотят показать себя с самой лучшей стороны. А смысл? Он ей за это вторую премию даст, что ли?

Не люблю лицемеров.

– Простите, миссис Хрипкинс, но боюсь, это невозможно. – Я смотрела ей прямо в глаза и прекрасно видела все ее эмоции: недовольство, раздражение и даже легкую зависть. Последнее меня заинтересовало особенно. – Я воспитана в строгих правилах, а вы моя коллега по работе, к тому же намного старше. С вашей стороны надеюсь больше не услышать «детка», это непрофессионально. Я окончила академию по курсу демонологии и являюсь аттестованным специалистом. Меня зовут Селин Дарх, для вас – мисс Дарх. В будущем рассчитываю на плодотворное сотрудничество и ваше благоразумие.

По мере произносимого я увидела закономерную вспышку гнева, но секретарю хватило ума промолчать и даже кивнуть под конец. К тому же за нами внимательно наблюдал Киршин и, уверена, забавлялся.

Я же, покончив с минимальной вежливостью, прошла в кабинет, находящийся справа, на двери которого уже сияла табличка: «Селин Дарх, первый помощник К. Киршина». Оперативно и недальновидно. Неужели он настолько уверен, что я задержусь тут надолго? Хотя, учитывая его частые взгляды на Хьюго…

Послушный моему мысленному приказу пес деловито просеменил следом и с важным видом сел у окна, откуда было очень удобно грозно взирать на происходящее.

– Ваше рабочее место, мисс Дарх. – Киршин прошел следом и плотно закрыл за собой дверь. То ли по привычке, то ли не желая, чтобы миссис Хрипкинс нас подслушивала. – Точнее, рабочее место помощника, потому что в центральной лаборатории вам будет выделен еще один кабинет, но уже как младшему научному сотруднику. Вы ведь возьмете под крыло нашу будущую мамочку и ее малышей? Кроме них, хотелось бы озадачить вас еще и кошмарисом, но это не к спеху. Гончей же желательно заняться как можно скорее.

– Конечно. – Я не смотрела на начальника, но и без этого знала, как он мысленно потирает руки. – Я ведь здесь, можно сказать, только ради нее.

Не интересуясь реакцией, которую оказали на начальство мои слова, я внимательно изучала кабинет. Неплохо, очень неплохо. Все очень аккуратно, даже педантично. Большое светлое помещение, добротная мебель, вдоль одной из стен – стеллажи, сплошь уставленные подписанными папками разных цветов и толщины, отдельная полочка под инфокристаллы. У другой – шкаф для верхней одежды и неширокий диванчик. Стол большой, но практически пустой: на углу лишь лоток с чистой писчей бумагой и стаканчик с магическими перьями.

Наверняка до меня тут трудился настоящий профессионал, и мне придется хорошенько постараться, чтобы не уронить высоко задранную планку личного помощника.

Что ж, как говорит дед, главное – начать.

– А пожрать тут дают? – все-таки не вытерпел неугомонный Томми, спрыгнув с моего плеча на стол и начав важно мерить его шагами, хищно зыркая по сторонам.

– Накажу, – тихо произнесла я, напоминая об утреннем уговоре.

– За что?! – возмутился бес и в притворном ужасе прижал лапки к мохнатой груди, собираясь падать в обморок. – Он же свой! А ты упоминала только посторонних!

– Господин Киршин – наш начальник, – сказала с нажимом. – А обед – по расписанию. Бери пример с Хьюго.

– Жестокая! – Бес все-таки упал навзничь, пафосно прикладывая пальчики ко лбу. – Куда катится мир… Беса заставляют жрать мясо!

– Я имела в виду его выдержку и послушание.

Обычно я не обращала на ужимки беса большого внимания, но рядом с Киршиным, который уже откровенно посмеивался надо мной и моей попыткой приструнить привереду, начинала ощущать злость и беспомощность.

А беспомощной я быть не любила.

– Или ты сейчас же прекращаешь, или больше я тебя на работу не беру.

Томми резво подскочил, уставился на меня широко распахнутыми глазами, в которых застыл искренний ужас, и даже икнул от переизбытка чувств.

– Мисс Дарх, – в самый неподходящий момент вмешался Киршин и уничтожил весь воспитательный момент подчистую, – не будьте к нему столь строги. Это же бес. Бес-искуситель. Они априори не умеют вести себя сдержанно.