Юлия Васильева - Волшебство обмана

Белка пожала плечами, не желая углубляться в тему.

Предложение помочь баронессе с хранилищем, высказанное Вольгой как раз вовремя, чтобы увести обсуждение подальше от Ланы, вызвало неожиданный прилив энтузиазма у детей.

— Я могу, — поднял голову Буреслав, до этого хлебавший суп с такой скоростью, что было непонятно, как он умудряется оставаться таким худым.

— И я, — поднял руку Ждан. — Ради баронессушки ничего не жалко. Заодно найду то, что мне надо.

Лицо Лукреции вытянулось: еще никто не называл ее так, тем более в глаза. Что еще за баронесса-несушка?

— Да и я не против, — с ленцой протянула Надира, придирчиво рассматривая кончики своих длинных кос.

— О, неужели? — протянул Ждан. — Разве мы достойны одолжения с твоей стороны? Ты не перетрудишься?

Смуглая волшебница даже не повернулась в его сторону.

— Конечно, перетружусь. Вы же вдвоем не сможете опознать волшебную вещь, даже если она превратит вас в двух дворняжек.

Леди Лукреция выразительно посмотрела на Вольгу, уже представляя, как все эти волонтеры переругаются при ней в хранилище.

После обеда Лукреции в голову пришла гениальная по своей простоте мысль, и она решила вернуться в хранилище. Весьма маловероятно, что большая часть находящихся там вещей была создана просто от скуки. С их помощью волшебники решали свои насущные проблемы, и вряд ли каждый раз это было спасение мира или ловля единорогов в лесу. Промокающие ботики в равной степени выведут из себя и волшебника, и простого смертного. А поскольку половина волшебников, несомненно, была волшебницами, то уж наверняка хотя бы одна из них озаботилась проблемой быстрой смены гардероба.

Подхватив на выходе из столовой Ждана под локоток, баронесса ласково проворковала:

— Не поможешь мне спуститься в хранилище? Уж больно там крутая лестница.

— Конечно! — с энтузиазмом воскликнул Ждан. — Я вообще удивляюсь, как вы ходите после сегодняшнего падения. Ох и криков-то было!

Лукреция хотела спросить своего спутника, что же такого натворил в ее отсутствие Вольга, но тут они подошли к лестнице, ведущей вниз в хранилище.

— Не будем рисковать! — решительно заявил паренек и, прежде чем пожилая дама успела уточнить, чем именно, присел, подхватил ее под коленки и поднял на руки.

Баронесса едва удержалась, чтобы не взвизгнуть, забыв обо всех приличиях. Она бы непременно потребовала поставить ее на пол, если бы Ждан, полностью игнорируя потрясенное выражение лица аристократки, не начал невозмутимо спускаться по лестнице. Лукреция была слишком предусмотрительна, чтобы качать свои права, когда положение и так шаткое.

— У вас, северян, очень странное понятие о риске, — сдавленным голосом заметила она и перекинула свою руку мальчику за шею, чтобы тому было удобнее нести.

Ее самообладание было оценено по достоинству.

— Все-таки вы потрясающая женщина! — в который раз восхитился Ждан и поставил Лукрецию на пол прямо перед хранилищем.

Баронесса прикрыла улыбку рукой и тихонько засмеялась, так что, если бы не возраст, можно было подумать, что леди флиртует.

— Просто рыцарь на страже перелома шейки бедра! Премного благодарна.

— Всегда к вашим услугам! — Ждан потешно поклонился. — Могу внести вас к ужину!

Настроение у Лукреции совсем приподнялось; поклонник — это всегда приятно, а уж в преклонном возрасте вдвойне. Пусть даже все это не более чем шутка. Она достала из кармана веер и игриво стукнула паренька по руке.

— Какой ты шустрый! Раз так, не мог бы ты мне помочь еще кое в чем? — И баронесса, не дожидаясь ответа, втолкнула Ждана в хранилище.

Зимний день уже перевалил за середину, и света, лившегося из окон под самым потолком, становилось мало. Лукреция уже начала жалеть, что не взяла с собой спички, как Ждан уже зажег один из светильников. Вот только пожилая дама не успела заметить, с помощью спичек или как-то по-другому. Действительно рыцарь, но без доспехов и хороших манер.

— Только не просите протирать здесь пыль, — страдальчески протянул рыцарь.

— Я не настолько бессердечна, чтобы подвергать кого бы то ни было такому страшному испытанию, — серьезно ответствовала баронесса. — Просто помоги найти какую-нибудь вещь, которая решила бы мою проблему с переодеванием.

Парень изобразил на лице недоумение.

— Видишь ли, у нас, у баронесс, принято, — с немалой долей иронии сказала Лукреция, — переодеваться минимум по два раза на дню. И я никак не ожидала, что здесь в моем распоряжении не будет горничной.

— Вам нужна горничная, чтобы просто переодеться? — с изумлением спросил Ждан, делая такое ударение на слове «горничная», будто Лукреция требовала галеру, полную рабов.

— Хах, молодой человек, вы имеете очень смутное представление о туалете светской дамы.

Ждан хрюкнул:

— Неужели кто-то обязательно должен полировать ваш золотой горшок?

Баронесса замерла и посмотрела на своего помощника с некоторым недоверием, не зная, чего опасаться больше — того, что это шутка, или того, что нет.

— Тебе никто не говорил, что слово «туалет» имеет несколько значений? — осторожно спросила аристократка, вставая на скользкий путь просвещения.

— Ну конечно, есть будочка, та, что прямо за конюшней…

— Слово «туалет», — с нажимом произнесла Лукреция, решительно прерывая речь ребенка, которая могла обернуться лекцией об устройстве северных отхожих мест, — также означает одежду. Определенное количество вещей, которые надевает на себя человек. Туалет придворной дамы иногда может насчитывать до двадцати.

— Потрясающе! — восхитился мальчик. — Вы просто невероятная! И вы каждый день надеваете их все? Можно мне посмотреть?

Лукреция окинула его мрачным и неодобрительным взглядом.

— Ладно-ладно, понял. Женские штучки и все такое. Давайте я помогу искать вам, а вы — мне.

— И что же ты ищешь? — с неподдельным интересом спросила баронесса, немедленно сбросив маску осуждения.

— Что-нибудь, в чем есть душа.

— Прошу прощения?..

— В большинство вещей здесь вложили волшебство. Но есть еще и предметы, в которые волшебник может поместить часть своей или чужой души.

— И что тогда?

— Тогда предмет становится как будто бы осмысленным, иногда даже может разговаривать.

Лукреция представила говорящие сапоги, жалующиеся на несвежесть носков своего хозяина, но даже не улыбнулась.

— И зачем тебе такая вещь?

— Это эксперимент! Я хочу сделать волшебное животное!

— Надеюсь, не лошадь.

Лошадь, указывающая своему седоку, куда ехать, тоже была бы весьма анекдотична.

— Сначала попробую на куницах.

— А это законно? — с сомнением спросила баронесса, которую волновала также и моральная сторона вопроса.