Юлия Васильева - Волшебство обмана

Парнишка посмотрел на нее недоуменно.

— И не поду…

— Не умеешь читать? — сочувственно покачала головой Лукреция — более сердобольной старушки во всем свете не сыщешь.

— Да умею я читать!

— Тогда в чем проблема?

— Чем мне, волшебнику, может помочь человеческая медицина? Вы же не предлагаете мне лопухи сушить и в ступках толочь?

Неожиданно даже для себя пожилая дама рассердилась, сквозь личность баронессы пробился голос Ланы, в теле которой она провела большую часть дня.

— И будешь толочь, если понадобится! Ты дурак или прикидываешься? — на грани вопиющей грубости спросила она. — Мне только сегодня эта девочка в гигантских валенках рассказывала, что у вас там произошло с отрубленной рукой. И после этого тебе совесть позволяет отмахиваться от предложенной помощи? Да ты хвататься должен за любую книгу, до которой можешь дотянуться! И обивать пороги людей, которые лекарством занимаются дольше, чем ты живешь на свете!

Весень побледнел до оттенка снега, процедил сквозь зубы несколько слов — которые, к счастью, Лукреция не поняла, потому что титулованная бабушка такой лексике ее не учила, — и немедленно выпрыгнул из саней.

— Ну вы рубанули! — прокомментировал Ждан, глядя в спину удаляющемуся целителю. — Догнать его?

— Да никуда не денется, — абсолютно ровным голосом ответила баронесса. — Лучше покажи его комнату, когда приедем.

— Зачем?

— Как зачем? Книги-то он здесь бросил. Потом жалеть будет, но извиняться не придет из гордости. Если спросит, скажешь, ты положил. На какие только ухищрения не приходится идти, чтобы сделать людям добро.

— Волшебникам.

— Волшебникам-недоучкам в особенности.

— А что будем делать, если она захочет есть? — поинтересовалась Морошка, заглядывая Весеню через плечо.

Мы проникли к целителю в комнату под предлогом, что хотим посмотреть на малышку. Но лично я скорее руководствовалась желанием узнать судьбу подложенных юному волшебнику книг. Моему взгляду предстала идиллия: ребенок мирно спал, постепенно наливаясь жизненной силой, книги были освобождены от перевязывавшей их бечевки и аккуратно сложены на столе. День прошел не зря!

— Не захочет, пока я ее держу, — с набитым ртом ответил парень, торопливо поглощая пельмени со сметаной из расписной миски, что мы поставили перед ним.

Это я предложила Морошке начать кампанию по откармливанию доходяги, а то пациенты скоро совсем его обглодают. Долго уговаривать девочку не понадобилось, вот только волшебного способа лепить пельмени никто так пока и не придумал. Пришлось справляться в четыре руки, одновременно постигая премудрости северной кухни.

— А мокрые пеленки ты менять умеешь? — на всякий случай спросила я. Возиться с ребенком мне, конечно, некогда, но дельные советы — это как раз по моей части.

— А с тобой я вообще не разговариваю, — зыркнул на меня Весень. — Морош, убери ее. Она все старухе донесла.

Старухе?! Ах ты, поросль зеленая, неблагодарная!

— И что тебе такого страшного эта старуха сделала? — Я скрестила руки бубликом.

— Книги вон всучила. — Весень кивнул на стол.

— Ах ты ж боже мой, какое немыслимое оскорбление! — запричитала я. — И как ты только стерпел? Давай заберу и швырну их к ее бессовестным ногам!

Целитель мгновенно оторвался от пельменей и дернулся в попытке остановить меня.

— Сам отдам. Кыш отсюда!

Я показала ему язык и выскочила за дверь.

В коридоре под лестницей слышалось мерное шорканье, пахло гуталином и чрезмерными стараниями.

— Ратко! — Я перегнулась через широкие перила и посмотрела на богатыря, усердно начищавшего свои сапоги. Подозреваю, что с причиной такого энтузиазма мы сегодня утром виделись на реке. — А возьмешь меня с собой? Жуть как хочется на праздник посмотреть!

— И меня! — пискнула из-за моей спины выскочившая следом Морошка. — И меня!

Богатырь в задумчивости почесал затылок:

— Вообще-то недосуг мне вас потом домой отводить, малышня.

Как же, как же, недосуг ему. Небось девчонок деревенских пойдет провожать.

— А мы сами дойдем! — крикнула я.

— Конечно, дойдем! — вторила мне Морошка.

— Тьфу, не смешите! Вас мыши утащат, а мне потом перед Олегом отвечать.

— Не утащат! — в два голоса затянули мы.

Открылась дверь в комнату Вольги, оттуда высунулся всклокоченный волшебник.

— Ратко, да возьми ты девчонок с собой! Через пару часов я их заберу — успеешь еще нагуляться.

— Так нечестно! — противным голосом заорал откуда-то снизу Буреслав. — Если они идут на Солнцеворот вместе, я требую, чтобы это было засчитано как полная экзаменационная попытка!

Морошка перегнулась через перила.

— Ну, раз требуешь, тогда ладно — пусть это будет моя попытка! — Девочка весьма артистично показала язык (мне у нее еще учиться и учиться). — Ну что, Ратко, берешь нас?

— На таких условиях — это непременно. Только, чур, под ногами не путаться! А если сигнал подам, чтобы живо бежали ко мне. Заставите искать по сугробам — в следующий раз будете сидеть дома.

— Что за сигнал? — полюбопытствовала я.

— О-о-о, ты поймешь, когда увидишь, — подмигнул снизу Ратко.

Открылась дверь в комнату Белоники.

— Спалишь город, а нам потом отвечать? Ладно, гуляй, я девочек на себя возьму.

Мы с Морошкой подпрыгнули и захлопали в ладоши.

— Только осторожнее, — как-то вкрадчиво сказал Вольга, обращаясь прежде всего ко мне. — В ночь Солнцеворота на земле можно встретить тени умерших людей.

Я прекратила хлопать — умерших на моем веку хватало.

— Именно поэтому ты никогда не ходишь на этот праздник? — поинтересовалась Белоника у наставника.

Впервые на моей памяти Вольга замолк и не нашелся что ответить, просто покачал головой и скрылся у себя в комнате.

Перед тем как идти на гулянья, я собиралась пристать к Белонике, выпрашивая себе обувку, которая хотя бы примерно соответствовала моему размеру. В неуклюжих валенках особого веселья не получится. Но Белка и Морошка после ужина сами отловили меня в коридоре и с заговорщическим видом повели в мою комнату. Распахнув дверь, подтолкнули через порог и зажгли свечи.

На кровати аккуратной стопочкой лежала новая одежда, рядом стояли коричневые кожаные сапожки на меху и холщовые вышитые туфельки для дома, на спинке стула появилась яркая ватная телогрейка.

От неожиданности и благодарности я рассмеялась.

— То есть вы рассчитываете, что я с вами надолго?

На глаза вдруг навернулись непрошеные слезы. И откуда такая чувствительность? Я обняла обеих волшебниц, чтобы смягчить невольно вырвавшийся сарказм.

— Спасибо большое!

— Сегодня же Солнцеворот! — радостно ответила Морошка. — На него принято дарить новую одежду. Мы специально на базар сходили.