Нина Новолодская - За гранью мира. Купол

Мои ладони поднялись вверх, показывая полную капитуляцию, и такары зависли, взяв меня в круг. Они опустились, обдав все вокруг тепловым вихрем, а через секунду застыли железнобокими изваяниями. Свет прожекторов слепил глаза и не давал толком ничего разглядеть, но до меня донесся едва слышный шелест отъезжающих слайдеров. Показались высокие фигуры, явно не принадлежащие людям, и я подняла голову, разглядывая их.

Передо мной были те самые существа, которых нам показывал привратник, но в то же время не совсем они. На двух ногах, скорее, лапах, с мощными торсами, прикрытыми военной амуницией и со шлемами на головах. Один из них, должно быть, командир подразделения, вышел вперед, пока другие держали меня на прицеле. Мои мысли снова метнулись к сбитым друзьям, но через такарские машины я не могла их разглядеть, только в ночное небо поднимался белый хвост дыма.

— Сопротивление бесполезно, — низким рыком донеслось из темноты.

Козырек шлема поднялся, и в меня вперились два голубых глаза, отливающих почти льдом, узкие вертикальные зрачки следили за каждым движением, словно высчитывая потенциальную угрозу.

— Там мои люди… — прохрипела я на одном дыхании. — Прошу вас…

Некоторое время такар молчал, и я вспомнила, что они не понимают нас. Но потом он коротко кивнул одному из подчиненных, и двое направились к сбитым флайерам. За привратника я не волновалась, едва мои ноги коснулись земли, он был уже на пути к Ассуру, спасая передатчик и, возможно, всех нас. С колотящимся сердцем я ждала, когда такарский солдат проверит сбитые машины.

«Пожалуйста, Высшие!» — взмолилась, щурясь от яркого света и запаха оплавившегося металла.

— Один жив, — наконец кивнул мне командир, и мое сердце пропустило удар.

Это был Кариме. Солдат буквально притащил его на себе, сбросив, как щенка, возле меня. Я кинулась к парню, ощупывая его и проверяя на наличие повреждений и ран, но к счастью, Кихиро отделался только ушибами и легким шоком. У него оказалась рассечена правая бровь и из носа текла струйка крови, но он был цел. И жив.

— Как ты? — Я сжала плечо ассурийцу. Кихиро уже стоял на коленях рядом со мной и судя по глазам был немного дезориентирован. Он помотал головой, скривившись.

— Йода… — Парень хрипло закашлялся.

Я посмотрела на такарского командира, и прежде чем он ответил, у меня внутри все похолодело, словно заранее предчувствуя беду.

— Второй мертв.

Кариме дернулся так резко, что я только инстинктивно успела его удержать, не давая совершить глупость. Казалось, земля ушла из-под ног, все закружилось, сливаясь в один сплошной хоровод свистопляски, но мир перестал звучать. На меня обрушилась тишина, оглушив, придавив неподъемным осознанием потери. Наверное, я продолжала держать или хвататься за Кихиро, потому что меня грубо вздернули на ноги, толкая к такарским аппаратам. Парень рванул в мою сторону, но один из солдат что-то ему рявкнул, на что Кариме лишь неверяще на него воззрился и развернулся лицом к одному из кораблей.

Тело не слушалось, откуда-то издалека доносились голоса других такаров, и я заставила себя посмотреть на них. Мне указали на спину ассурийца и приказали следовать за ним. Но я не могла сделать ни шагу. Я должна была увидеть это — осуждение в его глазах, потому что он предупреждал, но я пошла на риск. А в итоге потеряла своего напарника, своего друга, практически своего старшего брата. Свою опору и поддержку.

Гибель Ворда была на моей совести, командир отвечает за своих людей, за то, чтобы все они вернулись домой живыми. Но теперь Йодера больше нет. Где-то на периферии сознания мой разум говорил мне, что сейчас не время убиваться и винить себя, если выживу — времени появится предостаточно. И все оно будет посвящено этому ужасному, разрушающему чувству — вине за чужую смерть. Только легкие никак не могли сделать вдох, будто все внутри замерло. Остановилось.

Ощутив сильный толчок в спину, я наконец отмерла и сделала первый шаг.

— Прости меня, прос… ти… — Я подняла взгляд на Кихиро. Мы сидели в такарских флайерах, закованные в наручники, друг напротив друга. Кариме был бледен как полотно, глаза приобрели сероватый оттенок, губы сжались в тонкую полоску. Он оторвал взгляд от солдат, устроившихся рядом в специальных креслах, и тяжело посмотрел на меня.

— Мы знали, на что идем, Тари…

— Молчать! — рык конвоира не дал ему договорить, и мы просто смотрели друг на друга, молча, без слов переживая общее горе.

Легкий толчок известил о посадке, трап плавно опустился и когтистые лапы сомкнулись на моем локте, поднимая и подталкивая к выходу. Я вздрогнула, ощутив, как свежий ветер мягко кинул мне в лицо мелкие капли дождя, вокруг пахло мокрой травой. Мы оказались перед главной Цитаделью, на широкой асфальтированной площади с огромным фонтаном посередине.

Я попробовала оглянуться, чтобы рассмотреть то, на что не обратила внимания в первый прилет, но дернулась, заметив краем глаза темную тень, нависнувшую надо мной. За секунду до того, как вскрикнула от острой боли, пронзившей голову, услышала такой же вскрик, принадлежавший Кихиро.

Когда я наконец распахнула глаза, то никак не могла понять, где нахожусь, и вспомнить, что произошло накануне. Во рту пересохло, все тело ломило, словно меня долго и упорно били. Застонала, стараясь перевернуться на бок и хотя бы на ощупь выяснить, где именно я оказалась.

Рядом раздался странный шорох, скрип, а затем стон и тихое:

— Низшие…

— Кихиро? — тихо, боясь ошибиться, прошептала я, приподнимаясь на одном локте и таращась в темноту. — Кихиро?..

— Сари… — новый стон и новый шорох. — Тари, где ты? Ничего не вижу, арх, как ты себя чувствуешь? Ты… ты в порядке?..

— Да, — выдохнула, осторожно проверяя руки и ноги.

Хотя слабость была ужасной, но в целом, чувствовала я себя неплохо, даже несмотря на странную тяжесть в мышцах. Удивительно, но это ощущение больше походило на результаты долгой тренировки, но никак не пыток или чего еще похуже.

Аккуратно вытянула вперед руку, стараясь вспомнить, откуда именно раздавался голос ассурийца, и наткнулась на гладкую, прохладную поверхность.

— Кихиро?.. — спросила в пустоту, а рука продолжала исследовать невидимую преграду. — Кихиро, ты меня слышишь?

— Да. — Он охнул, что-то скрипнуло, а затем раздался чуть приглушенный звук удара. — Драные древние!

Странное ругательство и голос, полный досады, вырвали у меня мимолетную улыбку, правда никем не замеченную, и потому я, на этот раз изменив направление движения ладони, осторожно коснулась стены слева. В том, что передо мной именно стена, судя по всему выполненная из того самого материала, что разделял помещения внутри цитадели, я уже не сомневалась.