Алекс Анжело - Я превращу твою жизнь в ад [litres]

Я подошла ближе, облокотившись на нагретый солнцем каменный подоконник. Студенты-стихийники хватали файербол голыми руками, напитывая магией и не давая угаснуть.

– Давай! Кидай мне! – расслышала я окрик и улыбнулась с какой-то светлой тоской. Им весело.

Накануне исчезновения я ходила в клуб на посвящение. Тогда мне не понравилось – слишком громкая музыка, много алкоголя, идиотские конкурсы, случайные парочки, целующиеся по углам. Но все минусы перечеркивал один жирный плюс: я была не одна, а с подругой детства, поступившей со мной на один курс.

Выросший земляной столб прервал очередной полет файербола. Послышались возмущенные возгласы, трое студентов погнались за четвертым, испортившим им игру, а я тихо засмеялась.

– Он не сводит с тебя глаз с тех пор, как ты заулыбалась, – словно из ниоткуда выросла Дарла. Мы сидели рядом на истории, но никогда не разговаривали.

– Что?

– Лефевр, – коротко уточнила одногруппница, но опоздала. Я уже встретилась с ним взглядом.

Улыбка соскользнула с моих губ. Маг смерти с опущенными вдоль туловища руками стоял в центре коридора.

Студентам приходилось резко менять траекторию пути, чтобы обойти его, но парня вряд ли это волновало.

Я еле сдержала гримасу неприязни и резко отвернулась. По спине пробежал холодок.

– Раньше ты даже в мою сторону не смотрела, хоть мы и сидим за одной партой, – прищурилась я, лишь бы скорее перевести тему разговора. – В последний раз девушка, заговорившая со мной, заманила меня в ловушку. Не подумай дурного, просто к дружелюбию в этой академии я не привыкла.

Дарла понимающе улыбнулась.

– Не переживай, я в принципе ни с кем не разговариваю. И со мной предпочитают не связываться.

Да, я это заметила. Но причину не понимала и хотела узнать.

– Почему?

– Я дочь ректора. А он не просто так получил свое место. Почитай как-нибудь.

– Только из-за этого?

– Скажем так, в первые же дни я зарекомендовала себя не лучшим способом.

– Занятно. Поделишься секретом? Мне бы ой как хотелось избавиться от некоторых надоедливых личностей.

– Я подумаю над этим, – отозвалась Дарла.

«Она мне нравится», – неожиданно поняла я и незаметно посмотрела на место, где еще минуту назад стоял некромант. Пусто. Он ушел.

– Что изменилось? – продолжила задавать вопросы. – Раз ты ни с кем не разговариваешь, но подошла ко мне… Может, мы когда-то были друзьями?

Дарла смотрела на меня несколько секунд, прежде чем растянуть губы в насмешливой улыбке.

– Нет. Я бы никогда не стала дружить с такой, как ты. – Отрицательно покачав головой, она окинула меня оценивающим взором и добавила уже дружелюбнее: – По крайней мере, с такой, какой ты была раньше.

– Я не понимаю, – призналась я.

Девушка вела себя вызывающе, но не враждебно. Возможно, я нашла ту, которая хоть немного прояснит происходившее до моего появления.

Дарла повернулась к окну спиной, осматривая почти опустевший коридор – большая часть студентов уже находилась в столовой.

– Не верь всему, что видишь. Многие в этой академии ужасные лгуны, включая тебя. Пусть по правилам и законам мы ничем не отличаемся друг от друга, но неравенство есть, и его создали сами студенты. – Резко развернувшись ко мне лицом, она продолжила: – Я верю, что ты не помнишь того, что было до падения с башни.

Я помню все. Или почти все. Кроме момента моего переноса, и это не дает мне покоя, разъедая изнутри. Но о действиях Конкордии и тех, кто ее окружал, я могу лишь услышать или прочитать, воспоминаний нет, им просто неоткуда взяться.

– Но если вдруг ты станешь прежней, не смей даже приближаться ко мне, – не скрывая угрозы, закончила Дарла.

Не бойся, это вряд ли…

Мы несколько секунд испытующе смотрели друг на друга, прежде чем я спросила:

– Почему ты назвала меня лгуньей?

– А это не так?

«Так, – ответил внутренний голос. – Я вру каждому в этой академии, городе, стране и мире. Кроме Горидаса…»

– Все мы иногда говорим неправду, и ты тоже, – выкрутилась я. – Но у тебя ведь была веская причина назвать меня лгуньей?

Разговор затягивался, а голод все усиливался. Этим утром я не успела позавтракать, слишком долго собиралась.

– Зря ты думаешь, что я многое о тебе знаю. Никогда и не пыталась узнать, но я много времени провожу в пределах академии и замечаю странности.

– Какие?

– В поведении. Почему всеобщая мишень, которая не может дать сдачи, с неожиданным упорством пробивается на курсы, которые выбрал некромант? Ты знала, что на занятие по магическим растениям даже твоя старшая сестра Ивонна записаться не смогла? Она попала туда лишь благодаря твоему прыжку с высоты.

Я потупила взор, обдумывая услышанное. В ее словах была толика логики, но они ничего не объясняли.

Я уже знала, что Лефевр как-то связан с семьей Конкордии, имелись даже догадки на этот счет. Некромантов боятся и уважают, вчерашний побег Ириды наглядно это показал. Учитывая борьбу за власть внутри рода, породниться с семьей магов смерти подобно выигрышному лотерейному билету. Но почему именно этот подонок? Мир клином сошелся на нем?

Все испытания, через которые я прошла в последние дни, были заслугой некроманта. И гнев, который крепчал и укоренялся в моей душе с каждой секундой, минутой, часом и днем, вновь дал о себе знать.

– Снова это выражение лица. Оно мне нравится. Даже когда остальные тебя достают, из-за него ты совсем не выглядишь жалкой.

Замечание Дарлы вернуло к реальности.

– Я рада, если это действительно так.

– Идем, покажу тебе столовую. Можем даже пообедать вместе, а то эта зона отчужденности около тебя даже меня начинает раздражать, – сморщив носик, неожиданно предложила девушка. В каждом ее слове и взгляде чувствовалось презрение к окружающему миру.

Ладно я, но чем ее академия не устроила? Отец – ректор, притворяться не надо, просто учись и живи. Но наверняка и у нее на все есть причины.

– Давай, – отозвалась я. Пусть и мнимая, но поддержка мне не помешает.

Дарла не могла претендовать на титул королевы дружелюбия, но из всех студентов, с которыми я успела познакомиться, она казалась самой честной.

Таково первое впечатление о ней, а правдиво оно или нет, пойму со временем.

В этот час в столовой Холиральской академии было тяжело отыскать свободные места. Прямоугольные столы, ломившиеся от обилия блюд, вереницей выстраивались вдоль стены. Каждый из них был рассчитан на девять человек, что казалось студентам неудобным – слишком маленький, чтобы поместить всю учебную группу, и слишком большой для тесной дружеской компании.

Солнечного света, что попадал в помещение через арочные окна, было недостаточно, чтобы рассеять сумрак, и поэтому на противоположной стене на каменных выступах лежали шарообразные светильники, распространявшие неровное белое сияние. Двери столовой открывались во время обеда, а потом запирались до следующего дня.