Кристина Юраш - Роза для бессмертного принца

СИНОПСИС

Мир условно разделен на три фракции. Дом Тьмы, Дом Тени — вечный арбитр, Люди Анвеора (остатки Дома Света). Между домом Тьмы и Домом Света — холодная война. Дом Света регулярно провоцировал Дом Тьмы на открытое нападение, выставляя их исчадьями ада, и однажды Дом Тьмы принял бой. Дом Света был уничтожен. Теперь роль праведников взяли на себя Люди Анвеора, которые мечтают продолжить дело Дома Света. Дом Тени не вмешивается в войну, наблюдая за всем этим со стороны.

Некогда каждому дому достался осколок камня, при помощи которого можно создать бессмертного человека. Дом Тьмы воспользовался возможностью и наделил бессмертием маленького принца. На момент событий Домом Тьмы правит бессмертный принц-чародей Лорд Дивайн, который всячески избегает конфликтов. Его больше интересуют философия и книги. Король Дома Тени тоже бессмертный, но у него есть мечта — разгадать секрет бессмертия, сразить последнего Бога и занять его место. У Дома Тьмы тоже есть затаенная обида на Бога, который откровенно подыгрывал Дому Света в последней битве.

Самый молодой из бессмертных — Король Дома Тени, втайне заручившись поддержкой Дома Тьмы и ее правителя, нашел возможность сразить Бога. Для этого ему нужно человеческое тело без души, которое наделят силой отражать любую магию.

Алетиш всего 12 лет. Она живет в маленькой деревеньке в страшной нищете вместе с больной матерью, которая занимается знахарством. Из-за неудачного стечения обстоятельств мать Алетиш убивают, обвинив в темном колдовстве, а ее дочь забивают до полусмерти, оставляя умирать.

Именно ее тело по чистой случайности и послужило сосудом для оружия. Правда, ей удалось сохранить остатки своей души и некоторые обрывки воспоминаний.

Теперь она — игрушка для бессмертных. С ней играют, как со щенком, ее одевают, как куклу до того момента, когда должен пробить ее час. Ее тело медленно гибнет, связь между душой и телом ослабевает, а до битвы еще далеко. Нужен повод для начала войны, которая спровоцирует Последнего Бога сойти с небес на землю.

В итоге девочка искренне привязывается к тем, кто медленно ведет ее к гибели. Она понимает и принимает неизбежность смерти, но она готова отдать жизнь за тех, кто стал ей очень дорог. Изменят ли они свои планы? Попытаются ли ее спасти? Или же ее жизнь ничего стоит в глазах бессмертных? Дадут ли они ей умереть? Или смерть — это всего лишь предлог, чтобы изменить мир?

Пролог. Встреча на пыльном тракте

— Спой мне, менестрель, — рыцарь в темном плаще остановился на лесной дороге. На нем был резной шлем с нашлемником, напоминавшем корону, темная кираса с замысловатым гербом и черный длинный меч в ножнах. Ручная работа ценилась очень дорого, а мастера ЭнгъЯрда славились легкими клинками, но этот клинок весил в три раза больше, чем работа Людей Анвеора. Такую красоту мог позволить себе только дворянин, да и то обладающий определенными навыками владения. Иначе меч был просто солидным украшением. Определенно, не узнаю клеймо мастера. Но меч не покупался, это я могу сказать вам с точностью. Он делался для хозяина на заказ, и хозяин умеет им пользоваться, но достает редко. Нет у него привычки всех фехтовальщиков класть руку на рукоять, тонко намекая противнику о возможных последствиях необдуманных действий. Странно. Очень странно. А хозяин, ни дать — ни взять, граф какой-то или маркиз…. Но мало какой маркиз или граф будет ездить в одиночку по лесному тракту в неспокойные времена. И уж точно он бы не останавливался при виде незнакомца в капюшоне, если бы не одно обстоятельство. В руках незнакомца была лютня. Незнакомец что-то негромко перебирал, мурлыкая себе под нос. Капюшон прикрывал верхнюю часть лица. Были видны только полные, красиво очерченные губы, аккуратный подбородок и лукавая улыбка.

— Я к тебе обращаюсь, менестрель, — насмешливо сказал рыцарь, надменно откинув голову.

— Откуда вам известно, что я менестрель? — сказал звонким голосом юноша, кутаясь в коричневый плащ. — А вдруг я разбойник?

- Разбойники не носят лютни, — хрипло сказал рыцарь.

Что-то мне подсказывает, что его меч — служит только для удовлетворения любопытства случайных прохожих. Истинная сила рыцаря была явно не в умении одним ударом выбить оружие из рук противника.

- А вдруг я так заманиваю доверчивых прохожих? — вежливо улыбнулся юноша. Капюшон закрывал почти все лицо, кроме улыбающихся губ и острого подбородка.

— Разве я похож на доверчивого прохожего? — негромкий голос рыцаря был неестественно низок, с хрипотой. Он говорил медленно, и было очевидно, что затянувшаяся беседа вызывала у него раздражение.

- Вы похожи на доверчивого прохожего точно так же, как и я на менестреля, — кротко ответил юноша, опустив голову, скрывая улыбку.

— Даже если ты разбойник, тебе придется научиться петь. Это твой единственный шанс уйти живым! — в голосе рыцаря опять прозвучала насмешка, но уже с легкой тенью угрозы. Этот голос привык приказывать… И угрожать… Нет, рыцарь не был определенно похож на простачка. Даже тот факт, что он путешествовал в одиночку, ничуть не говорил о его глупости и беззащитности. Было в нем что-то, что заставило бы любого разбойника бежать без оглядки в лес, в надежде, что встреча с незнакомцем была страшным сном.

- Я — плохой певец. Мой голос не такой красивый, как у Ваэсс из Неива, — менестрель натянул капюшон на глаза. — Мои песни — грустные, мои сказки — печальные. За это меня не любят. Поэтому я и сижу на промозглом тракте, а не играю при королевском дворе. Да и не люблю я новую власть, не в обиду ей сказано будет. За такие слова Он бы меня вздернул на вот этом дубовом суку, — усмехнулся менестрель, проверяя на прочность пресловутый сук.

— Да ты что… — вкрадчиво сказал рыцарь, понижая голос.

— У меня и вправду нет ни одной причины любить новую власть, — менестрель закусил губу, а потом снова улыбнулся.

— Неужели? Не буду спрашивать тебя о том, что плохого она тебе сделала. Я думаю, что история не заслуживает того, чтобы я ее выслушивал. Терпеть не могу, когда мне начинают жаловаться. Пой… — рыцарь присел рядом, откинув плащ. — Я щедро заплачу… Уверен, что, несмотря на твои вокальные данные, песня в твоем исполнении будет стоить дорого. Готов заплатить любую цену. Не хуже, чем при королевском дворе.

Рыцарь нехорошо усмехнулся. Менестрель задумчиво молчал.

— Хорошо. Только в награду я попрошу не деньги… А одну вещь. Тяжелое кольцо с розовым камнем, который горит волшебной звездой, на вашей левой руке, — менестрель посмотрел на небо. — До заката еще далеко. У нас хватит времени. Я просто очень хочу увидеть, как этот камень играет в последних лучах уходящего солнца. Считайте это прихотью музыканта. Вы — человек знатный, у вас таких много. А я — человек бедный и вряд ли смогу себе позволить такую дорогую игрушку.