Анна Гале - Девушка для стража Междомирья

Я сорвалась на крик.

– Тише, – улыбнулся Ярн. – Будет тебе почти обычный человек для общения, будут тебе учителя, какие никому из вашего мира не снились. А насчёт наложницы… Что именно тебя так оскорбляет? Ты близко общалась с Ником, точно так же, как и мне, была наложницей ему, и тебя это не смущало.

– Я была не наложницей, а невестой! – выпалила я и тут же осеклась. Глупо прозвучало, если учесть, что произошло сразу после свадьбы. – То есть, я так думала, что невестой, – упавшим голосом уточнила я.

– А ты хочешь за меня замуж? – брови Ярна поползли ко лбу. – Мне кажется, мы слишком мало знакомы для таких решений. Нет, если ты хочешь, это можно будет обсудить…

Я чувствовала себя полной дурой. Надо же, одичавший в своём лесу Кащей решил, что я навязываюсь ему в супруги.

– Ты меня не так понял, – перебила я. – Я всегда хотела совсем другой жизни. Обычной, без чудес. Жить с любимым человеком, рожать от него детей…

Страж нахмурился и внимательно посмотрел на меня.

– А любимый человек – это кто? Ник или кто-то другой? – почти мягко спросил он.

– Да твоего Ника убить мало! – вырвалось у меня. – Нет у меня любимого человека.

Ярн неожиданно рассмеялся.

– Девушки – удивительные существа. Яна, ты говоришь: хочу жить с любимым человеком. Но если у тебя его нет – в чём логика? С кем ты собралась жить и почему этим кем-то не могу быть я, если тебе со мной очень неплохо? Подумай на досуге. А пока одевайся, гостья уже подходит к поляне. Она-то письмо и отправит.

Я торопливо натянула юбку и обтягивающую маечку. Не хватало ещё, чтобы гостья стража застала меня голой. Когда я набрасывала на кровать пушистый синий плед, крыльцо заскрипело под чьими-то быстрыми шагами.

– Ярн, ты – извращенец! Кто-нибудь тебе об этом говорил? – энергично заговорила гостья ещё за порогом. – Развлекался бы с суккубами и ведьмами. Зачем было красть современную девушку, да ещё сразу после свадьбы?

Дверь распахнулась. Я замерла и уставилась на вошедшую. Золотистые волосы сияли на солнце, серые глаза возмущённо сверкали, тонкие брови приближались к переносице. Короткое синее платье облегало стройную фигурку.

– С суккубами, говоришь? – с небольшой долей ехидства переспросил страж. – Может, тебя надо было позвать?

– Почему нет? Ты вполне симпатичный, – девушка смерила Ярна откровенно оценивающим взглядом. Страж отвёл глаза. – Я бы не отказала, и мне не жалко было бы время от времени заезжать к тебе в Междомирье. Как ты вообще додумался украсть невесту со свадьбы?! Совсем одичал в своём лесу!

– Я её крал, что ли? – вяло огрызнулся Ярн.

– Нина! – ко мне, наконец, вернулся дар речи. – Откуда ты его знаешь?!

На пороге действительно стояла моя подруга Нинка с большой дорожной сумкой в руке. Она собиралась что-то сказать, но Ярн опередил гостью.

– Наполовину суккуб твоя подруга. Как говорят обычные люди, роковая женщина, обольстительница. В их роду инкубов нет, по женской линии всё передаётся, – произнёс он. – Семья считается мало опасной для людей, поэтому живёт в вашем мире. Иногда они захаживают сюда – навестить друзей и собратьев, а иногда и просто гульнуть, поразвлечься.

Ярн подошёл к Нине и взял у неё сумку.

– Большой вопрос, кто из нас опаснее для людей, – ядовито протянула подруга. – Я, по крайней мере, развлекаюсь с мужчинами по взаимному согласию и силой никого никуда не тащу.

– Умница! Потому ты и живёшь среди людей, – парировал Ярн. – За вещи спасибо.

– Спасибо с чаем не съешь. Я сюда почти два часа добиралась – то автостопом, то пешком. С тебя обед, страж.

Я никак не могла прийти в себя от изумления. Нина! Я же с детства её знаю, в одном дворе росли. Как она может иметь отношение ко всей этой чертовщине?!

– Рыба на мангале устроит? – осведомился Ярн.

– Красная – устроит, – милостиво кивнула Нина.

– Сейчас выловим. Можете погулять или посидеть тут, я позову. Он

Ярн шагнул на крыльцо.

– А удочка? – растерянно сказала я вслед.

– У него Водяной вместо удочки, – хмыкнула Нина. Она прикрыла дверь. –

Привет, Янка!

– Привет.

Я машинально обняла подругу. Взгляд был прикован к фигуре за окном. Страж уже стоял у пруда и что-то говорил Водяному. Я перевела взгляд на Нину.

– Ты знала, что я здесь окажусь?

– Нет, но догадывалась, – ответила она. – Я сразу увидела, что Ник – инкуб, тут ясно, что дело нечисто. И все знали, что страж снова один. Я тебя отговаривала, как могла. Только правду обычным людям рассказывать нельзя, да ты бы и не поверила. – Она покосилась в окно на стоящего у пруда Ярна. – Слышала, он совсем неплох в постели. Правда, что не уступает инкубам?

Я невольно улыбнулась. Нинка в своём духе: было бы странно, если бы она об этом не спросила. Теперь хотя бы ясно, почему подруга всё время ищет приключений. Наполовину суккуб, надо же.

– Даже если и неплох, это не повод держать меня здесь силой, – сказала я.

– Не сомневалась, что не расскажешь, – тихо рассмеялась Нина. – Ян, со стражем ничего не поделаешь. Ты теперь – часть Междомирья и полностью зависишь от воли Ярна. – Нина придвинулась совсем близко и еле слышно прошептала мне на ухо: – Я помогу тебе отсюда выбраться. Пока потерпи.

– Как поможешь? – еле слышно выдохнула я.

Подруга пожала плечами. Её взгляд устремился на что-то за окном. Я быстро глянула туда. Водяной стоял по пояс в воде и протягивал Ярну рыбину с полметра длиной. Рыба извивалась в его руках, чешуя сверкала золотом в ярких лучах летнего солнца.

– Он оттуда не услышит, – сказала я.

– Тут и без стража ушей хватает, – поморщилась Нина. – Одна Морена чего стоит! Ещё не знаю, мне нужно время. Как что надумаю, – подруга перешла на шёпот, – дам знать.

– Мои уже нашли Никиту? – спросила я.

– А чего его искать? Ник не прячется. Насколько я слышала, он живёт в городе на съемной квартире. Ник рассказал всем, что вы поссорились после свадьбы, что ты психанула и куда-то уехала. Я

Я с облегчением улыбнулась. Значит, умершей меня никто не считает, и это хорошо. Пусть лучше семья на меня злится, чем горестно оплакивает.

Воображение тут же нарисовало яркую картину. Вся родня стоит в церкви, что недалеко от дома, со свечками в руках, все в чёрном. Чёрные платки надвинуты на лбы мамы и бабушки, волосы моей сестры Лены перехвачены чёрной повязкой, больше напоминающей ободок. Небольшой хор поёт "Со святой упокой". Священник стоит в тумане от благовоний, он каждый раз называет в молитвах об умерших моё имя. Почему-то никто не плачет, на лицах моих близких застыло торжественно-скорбное выражение. При этом Лена скромно, но слишком часто посматривает на симпатичного хориста. Отец косится на неё и чуть заметно хмурится.