Ада Адалина - Я вернусь [СИ]

— Я же говорил, вам, что эти игры особенные и участие в них принимают только дети и представители наших глав, поэтому роль человека, на этих играх отдана Алисии Виере! Алисия, где ты наша маленькая красавица? Просим тебя подойти к нам.

Я медленным шагом направилась в цент зала, где стоял ведущий и участники. Оказавшись лицом к лицу с камерой, я улыбнулась, но назвать это улыбкой, значит, ничего не сказать.

— Вот они три смелых юноши и две обворожительные девушки, именно они герои нашего сегодняшнего шоу. Уже через три месяца, мы все сможем наблюдать, как они будут справляться с монстрами и какие новые амулеты, артефакты, и даже боевые приемы, они смогут нам продемонстрировать. Мы прерываемся, но не надолго. Уже завтра утром мы снова встречаемся в прямом эфире, мой дорогой зритель, чтобы обсудить, как пройдет сегодняшнее торжество, и конечно же, я отвечу на все ваши вопросы, которые у вас возникли и еще возникнут. До свидания! До новых встреч, ваш незаменимый ведущий Дик Эдьтарк.

Камеры выключились, и кажется, что даже сам Дик потух вместе с ними. В его глазах уже не пылал огонек. И эти двадцать минут в прямом эфире, словно выкачали из него всю энергию позитива. До сегодняшнего вечера мне не приходилось встречаться с Диком в реальной жизни. Я видела его только по изофону, всегда веселого, с прикольными шутками, над которыми смеялись все жители Ируса. Без камер он совсем другой. Совсем не похож на того, кто смотрит с экрана изофона. В жизни он выглядел совсем по-другому. Но именно это и есть талант, когда ты можешь играть разные роли, в разных жизненных ситуациях. Вот и мне нужно немного этому поучиться. Ох, как пригодиться!

Камеры просто летали по воздуху, снимая все, что происходило вокруг нас. Ведь на завтра нужно делать репортаж, о том, чем закончилось торжество, посвященное объявлению магических игр. Заиграла музыка, и я заметила, как Иван подошел к Лене. Взяв её за руку, они прошли в середину зала, начав оттуда свой танец. Наблюдая, как они красиво двигаются под музыку, я и не заметила, как ко мне со спины подошел Алекс.

— Ну, что златовласка, потанцуем? Ты обещала мне первый танец.

— Да я и танцевать не умею, боюсь оттоптать тебе ноги.

— Я готов пойти на такую жертву. Идем?

Алекс протянул мне руку и повел в середину зала. Обняв, меня за талию левой рукой, Алекс повел меня по кругу. Постепенно к нам начали присоединяться все больше и больше пар. Алекс оказался великолепный партнером по танцам. С ним был легко кружиться и делать разные танцевальные движения. Я даже не заметила, как закончилась музыка. Алекс проводил меня к столику с напитками, за которым стоял мой отец. Поблагодарил меня за танец и он ушел, оставив нас с отцом вдвоем.

— Алисия, пойдем, нас ждет мама.

— Мама здесь? А почему она не пришла сюда?

— Она плохо себя чувствует, не хочет, чтобы её видели такой. Пойдем доченька, нам с мамой нужно с тобою поговорить.

— Сейчас папа, только Лене скажу, что ухожу, а то будет меня искать.

Я подошла к Лене. Сославшись на усталость, я попрощалась с ней до утра.

Мы быстро дошли до моей комнаты. Открыв дверь, я вошла и увидела маму. Она действительно выглядела не лучшим образом. Конечно же, макияж, идеальная прическа и одежда, все было как всегда, но в глазах была какая-то усталость, вместо равнодушия.

— Здравствуй, Алисия!

— Здравствуй, мам.

— Алисия, иди сюда, — мама похлопала ладошкой по дивану, давая мне знак сесть с ней рядом, — Ты сегодня очень красивая, тебе очень идет этот золотой цвет.

Слова мамы меня удивили, не помню за своим восемнадцать лет, чтоб она говорила мне, что я красивая.

— Вы хотели мне, что-то рассказать?

— Да, нам нужно с тобою серьезно поговорить. Только обещай дослушать нас до конца, как бы тяжело тебе не было это все от нас слышать.

— Вы меня пугаете?

— Алисия, доченька, — начал папа, — Если бы не эти игры, мы бы никогда не осмелились рассказать тебе всё это.

— Пап? Мам?

— Алисия, не перебивай отца! Ты можешь просто помолчать и выслушать нас! — ну, вот теперь я узнаю свою маму.

— Доченька, — отец, заходил по комнате туда-сюда, — То, что мы сейчас скажем тебе, это только формальность, поверь нам, всё останется, как и прежде, потому что мы очень тебя любим.

— Морган?

— Да, Флория, сейчас… — отец снова заходил по комнате, — Ты уже слышала вчера от Александра Ордэна, что вначале для участия в играх было вписано и твое имя. Но кулон стер его из магического указа.

— Да, отец, я помню, что мне вчера говорил, Правитель…

— Твое имя не принял кулон, потому что ты… — отец замолчал.

— Пап, ведь меня не приняли в участницы, потому что у меня нет магии?

— Не только. Кулон поставил условия, что б в играх принимали участие только дети и представители Глав Орденов. Ты же знаешь, что представителем может стать только тот, в ком течет кровь его главы, то есть кровный родственник.

— Зачем ты мне это сейчас рассказываешь?

Мой мозг начал понимать, что сейчас хочет сказать, мой отец. Но я очень боялось, что он произнесет эти слова вслух.

— Потому, что ты нам не родная дочь! — услышала я слова мамы.

— Что? — шепотом спросила я, и посмотрела на отца.

— Папа это правда?

— Да.

Слово «да» резко отозвалось болью в моем сердце. Мне даже на какое-то время показалось, что я перестала дышать. Что-то подобное, я подозревала, догадывалась в глубине души, но даже представить себе не могла, что это будет так больно услышать, когда тебя называют неродной.

Неродная дочь, а мои родители, и вовсе мне не родители! В голове шумело и грохотало, и казалось, что сейчас её разорвётся на части. Боль душевная, почему-то постепенно переходила в физическую. Я чувствовала, будто бы внутри меня огонь полыхал и выжигал там, каждую частичку моего тела, принося с каждой секундой всё больше и больше мне боли.

Я продолжала сидеть на диване не глядя на тех, кого с рождения называла родителями. Они восемнадцать лет скрывали от меня, что я им не родная дочь. Так, почему же решили сейчас всё рассказать? Да, я сама просила у них в последнее время объяснения, искала какую-ту правду. Но не такую. Если честно я совсем не ожидала такого услышать.

— Кто же тогда мои родители?

— Алисия, мы твои родители, — отец сел рядом со мною на диван. Он взял мою руку, накрыв своей ладонью, — Да, в тебе не течет кровь Виеры, но это не значит, что ты нам чужая. Мы приняли тебя и воспитали, как родную дочь.

Слова отца, почему не хотели укладываться в моей голове. Мне хотелось кричать, размахивать руками и убеждать их, что это ошибка! Я не могу быть не их дочерью. Вернее не хочу! Чувствовать себя нелюбимой дочерью совсем другое, нежели чувствовать себя неродной. Мыслями я кричала, но в слух не смогла произнести ни слова.