Даниэль Брейн - Девушка без сердца

— Это унизительно, — наконец сказал Брент.

— Вы сами предлагали, — парировала я. — А сейчас ваше присутствие должно быть хоть как-то оправдано.

— Вот поэтому и унизительно.

Он как-то странно закрылся, будто и вправду на что-то обиделся. Но не моя вина была в том, что он не подумал обновить свой идентификационный браслет, а я не нанималась ему в няньки. Вообще я подумала, что Брент покажет себя подобным необдуманным поступком не с лучшей стороны, ведь королева все равно узнает, что доступ Бренту не предоставили, — и тогда, возможно, вместо него мне в напарники достанется Руперт или Стивен, и я смогу вздохнуть свободно и не чувствовать себя так, словно на меня навалилось небо. Ответственности было чересчур, и я очень боялась не справиться.

Мы вышли на нужном этаже, я разблокировала дверь, мы перешли по коридору в соседнее здание, снова подошли к лифту и оказались в итоге на пятьдесят втором этаже. Здесь стояли двое полицейских — охраняли место происшествия, и оба они при виде Брента едва сдержали удивление. То ли были с ним знакомы, может, заочно, то ли пересекались, но полицейские скривились и промолчали, а Брент сделал вид, что их вообще не заметил.

Квартира была опечатана чипом, но я, конечно, вошла без проблем.

— Ничего не трогайте, просто осмотритесь.

Брент пробурчал что-то вроде «сам знаю, не маленький» и поставил чемодан на пол, глазея по сторонам. Я тоже оглядывалась: было на что посмотреть.

Земля в Веренире ценится. И высотные здания строятся не просто так. И, собственно, каждый житель искренне убежден, что больше, чем требуется, ему не надо, будь то транспортное средство или жилая площадь. А сейчас я почему-то провела параллель между Брентом с его проклятым чоппером — слава Создателям, сейчас изъятым, — и ректором Томасом с его огромной квартирой.

Неужели это все — для двух человек?

Мы стояли в огромном холле. Сюда могло бы поместиться пять микромагбусов нашей лаборатории и еще хватило бы места для нескольких кэбов. Мебели здесь практически не было, только один диван, перед ним — столик, и стойка для верхней одежды гостей у стены.

— А он любит размах, — произнесла я. — Неуютно, мне кажется.

Брент опять что-то буркнул, но я уже прошла дальше. Мне нужно было все осмотреть, пока — ни к чему не прикасаясь. Так я увидела кухню, оборудованную по последнему слову техники, два кабинета — ректора и его жены, супружескую спальню, огромную ванную, то, что я назвала бы «лабораторией», если бы мои коллеги не вытащили отсюда все, что могли, и общую комнату. Где и нашли тело несчастной Таллии, как я поняла, но направилась в глубь квартиры: две комнаты для гостей, две ванные комнаты, видимо, «гостевая общая комната» с огромным экраном на стене и точно таким же, как в холле, диваном.

— Он платит за это непомерный налог, — заметил Брент.

— Да, разумеется, — кивнула я. — Мои люди везде отметились, но посмотрите, похоже, что в этих двух спальнях для гостей никто ни дня не был. Здесь даже запах краски после ремонта не выветрился.

— Чувствуется, — поморщился Брент. — А еще мне кажется, что эти комнаты были оставлены для чего-то другого…

Я пожала плечами.

— Возможно, они купили эту квартиру уже в таком виде, — и тут же отправила запрос Руперту. Он найдет, кому делегировать. — Проверим, может быть, это важно, а быть может, и нет. Но из сводок — Таллия была ее совладелицей.

— Значит, налоги делились на двоих, — хмыкнул Брент. — Сколько им приходилось платить в месяц?

Я подумала. Точно считать мне было лень, но я могла сравнить со своей квартирой.

— Примерно два с половиной ваших налога за вашу же двухколесную гадость, — сказала я. — У каждого свои недостатки.

Здесь все осмотрели, и довольно тщательно, я знала, как умеют работать сотрудники моей лаборатории. Хотя осматривать было особо и нечего — площадь обеих спален очень большая, а мебели мало. Кровать, встроенный шкаф, стул, зеркало на стене, маленький столик для всякой ерунды. В гостевых комнатах все это пустовало, я вернулась туда, где все и произошло.

Стены, мебель, шторы, даже абстрактные картины на стенах — в белых, серебристых и темно-серых тонах с редкими яркими пятнами. Квартирой однозначно занимались дизайнеры, мебель была тяжелой и дорогой. Я не помнила, как точно называется такой материал — на вид похожий на дерево, на ощупь — теплый, а если его попытаться поднять — очень увесистый и прочный. Но стоил он недешево, хотя и оправдывал свою цену, потому что был невероятно износостойкий.

И дизайн был продуман настолько, насколько это мог сделать специалист, причем очень хороший: ничего лишнего и в то же время не создавалось ощущения пугающей пустоты даже сейчас, когда многое из квартиры забрали. А забрали, наверное, все, на чем были хоть какие-нибудь следы. Оставалось только ждать результатов исследований.

— Я думаю, Таллия сперва находилась в своем кабинете, — поделилась я с Брентом соображениями. — Может быть, даже тогда, когда Томас вернулся домой. Он выражался очень… — Очень? Это просто не то слово! — ...Туманно, но я так поняла, что он пришел раньше, чем его супруга могла ожидать. Возможно, она даже не слышала, как и когда он вернулся, и говорила по телефону…

Да, тут я немного оплошала. Но исправилась сейчас, отправив сообщение Руперту.

— Сейчас узнаем, говорила она или нет, — продолжала я, — и если говорила, то с кем. Забрали отсюда все, что может иметь отношение к делу, так что лаборатория уже работает. Допустим, что Таллия действительно говорила с любовником, — я указала рукой на дверь ее кабинета, — вон там, потом вышла. Сюда, — и моя рука переместилась в направлении залитого кровью кресла. — Тут он ее и убил. Задушил. Спереди, экспертам это видно, — немного небрежно пояснила я. — Она не сопротивлялась. Вопрос: почему? На него ответит экспертиза.

— А вы что хотите найти? — недоверчиво поинтересовался Брент. Он меня, как ни странно, слушался, никуда не лез и трогать ничего не порывался. — Отсюда вынесли все, что можно было физически унести.

Да, не тронули только само место… не убийства, такие заявления было делать, наверное, рановато, но расчленения. Именно к нему я и подошла.

— Не наследите, Брент, — предупредила я. — Таллия сидела в этом кресле. Если ректор душил ее, когда она сидела, то ему пришлось встать на колени. Не самая удобная поза, но достоверно мы пока это не выяснили. А вот потом он подумал и стал резать ее на куски…

Что было первым: руки или сердце?

— Руки, — подумав, сказала я. — Сначала он ампутировал руки. Крови слишком много, а он думал примерно час-полтора. Это сказал мой заместитель, а он свое дело знает, как и эксперт, которая была здесь на месте. Прошел час, кровь уже начала сворачиваться, но — смотрите, — я жестом обвела на полу пятна, — крови все еще много, и он произвел ампутацию очень быстро, как профессиональный хирург. Что справа, что слева — пятна практически идентичны.