Даниэль Брейн - Девушка без сердца

Я покосилась на Брента. Теперь я не включала громкую связь, и он просто сверлил меня мрачным взглядом. Меня захлестнуло удовлетворение: так ему и надо. Я веду расследование, я — действующий сотрудник Королевской Полиции.

— Что давал ей этот проект?

— Деньги, разумеется, и славу. Пусть только в наших кругах, но большего и не требуется. Предвижу ваш вопрос — да, Эльвира там художник-постановщик. — Он в очередной раз вздохнул и умолк, а я вопросительно посмотрела на Брента.

— Спросите у него про квартиру, — прошептал он. — Почему она такая огромная? Зачем она им? Кто делал дизайн?

Я, абсолютно не понимая, к чему вообще был этот вопрос, передала его Майклу, включила громкую связь и положила смартфон на стол.

— Конечно, Таллия, — удивленно ответил Майкл. — Вы разве не нашли проект в ее файлах? Она не любила лишнего, это правда, всегда удаляла ненужное, но это все же портфолио. Хотя все равно не ее профиль… не знаю. Но дизайн делала Таллия, она все показывала мне как другу и как коллеге. Возможно, у меня кое-что сохранилось, потому что я тот еще барахольщик.

— Я не думаю, что это имеет значение, — сказала я. — Если что, мы вас, конечно, попросим…

Брент меня бесцеремонно перебил. Теперь в наших позах не было такой интимной заинтересованности, мы просто сидели на стульях, вытянув шеи, и со стороны, наверное, выглядели комично.

— У меня сложилось впечатление, что квартира слишком велика для двоих. И комнаты для гостей, в которых до сих пор пахнет краской. Томас нам сказал, что и детей они не планировали.

— Дети — не всегда главное, — состорожничал Майкл. Я мысленно покивала: гей-пары обычно довольны обществом друг друга. — Квартира… Они купили ее вскоре после свадьбы, да, она была большой, и мне тоже казалось это странным, но мало ли? Гостевым комнатам просто не нашлось применения. Таллия сначала хотела сделать что-то вроде библиотеки, начать собирать книги, у ее отца была роскошная коллекция печатных книг, но незадолго до смерти он все продал. Если вы не знали, Таллия рано осталась без матери, а отец ее сильно болел в последние годы и постарался обеспечить будущее дочери. Ну и сколько стоит коллекция книг…

Миллионы.

Все-таки Майкл дал нам важную информацию.

Мы с Брентом уставились друг на друга, а Майкл тем временем продолжал:

— Квартира — только малая часть этих денег. Таллия вела скромный образ жизни, все остальные средства вложены в сберегательные счета и акции, я даже не уверен, что у Таллии было из этого наследства что-то на текущем счету. Всем этим она занималась, еще когда была студенткой, я старался не влезать, но ей повезло с финансовым консультантом.

Брент шевелил губами, говорил что-то, я прислушалась, но ничего не смогла разобрать.

— Скажите, а нож, — вспомнила я некстати. — Декораторский нож. Для чего он используется?

Брента перекосило так, что я с трудом удержалась от смеха.

— Кто так ведет допрос, — прошипел он, но я только от него отмахнулась.

— Таллия вырезала им детали, — охотно ответил Майкл. — Изумительное искусство. Она умела резать даже по дереву. Создатели, умела. Умела. Я опять это сказал.

Я испугалась, что он опять разревется и оборвет разговор, но он справился. Я услышала только тихий всхлип.

— Очень редкий и дорогой и очень острый. Я бы не стал брать его в руки. А что?

— Просто спросила, — отговорилась я. Зачем спрашивала? Брент прав. — Вы упомянули, что Таллия мужа любила и он любил ее тоже. Это был счастливый брак, как вы считаете?

— Очень, — уверенно сказал Майкл, не задумавшись ни на секунду. — С ректором Томасом мы общались всего пару раз и очень недолго, но… Я знал Таллию, и она была счастлива. Я до сих пор не могу понять, как так могло случиться. Может быть, это не он?

— Пока это тайна следствия, — поморщилась я, хотя — какая там тайна? Все улики указывали на вину Томаса, все, несмотря на то, что он чудил на следственном эксперименте. Редко, но такое бывало, когда подследственный надеялся на сомнения Суда. — Их семья нуждалась в деньгах?

Я и сама не знала, почему спросила об этом, но Брент вдруг похлопал меня по плечу и одобрительно кивнул. Меня это разозлило, но я сдержалась. Я могла сорваться на Майкле — невежливо и непрофессионально.

— Нет, насколько я знаю, — и снова Майкл не раздумывал. — Таллия получала очень хорошие деньги, а ректор Магической Академии… понимаете сами. Они могли ездить на лучшие курорты. Давайте скажу вам так: я могу месяц провести на вилле на Амальдинах после года работы на таком же проекте, на каком я работаю сейчас. Проблема лишь в том, что такие проекты попадаются не так уж и часто. А «Битва Государств»… я не заглядывал в банковский счет Таллии, возможно, вам стоит?

Я согласилась с ним, подавив смешок. Если бы что-то выяснили, это было бы в базе по делу. Но, наверное, не было ничего. Поэтому я поблагодарила Майкла, сказав напоследок, что соболезную его потере. Он не попрощался и отключился — соболезнование было высказано зря.

Я убрала смартфон и откинулась на спинку стула. Брент смотрел на меня с таким видом, будто ему только что сообщили, что он назначен комиссаром Полиции, а мне выдали предписание об увольнении.

— А вот и провокация, — довольно произнес он. — Как я и говорил. Таллия была невероятно богатой. Почему никто до сих пор не работает с этой версией?

Домой я ехала на такси.

Чтобы сбить с Брента спесь, я немедленно позвонила в Полицию, и мне абсолютно спокойно разъяснили, что все финансовые документы Таллии Кэролайн в безупречном порядке, налоги уплачены, акции не продавали и не покупали, вклады никто не трогал вот уже десять лет, если не считать затрат на покупку квартиры. И то было прямое перечисление со счетов вкладов на счет продавца недвижимости. Такая же эталонная отчетность — по акциям: дивиденды, зачисления, налоги. Никаких продаж и покупок, никаких расходов.

По закону ректор Томас не имел прав на эти средства. Потому что вся прибыль от них считалась прибылью от наследства.

Мимо? Я решила, что да, Брент не стал возражать, но помрачнел. Казалось, о чем-то задумался, но я сомневалась, что он настолько хорошо разбирается в финансовых хитросплетениях.

— Он наследник, — только и сказал мне Брент, изучая счет. Раздельный, я успела сообщить об этом официанту, и от чего Брент стал таким угрюмым — от счета или от финансовых дел Таллии, я так и не поняла. — И встает вопрос: он убийца, а тут один к девяноста девяти, но наследник недостойный.

— И провокация? — поддела я, проводя идентификационным браслетом над платежным терминалом и одновременно открывая смартфон, где напоминало о себе непрочитанное сообщение. Потом я показала сообщение Бренту.