Александра Черчень - Дом на двоих [СИ litres]

– Что? – напуганная произошедшими метаморфозами, спросила я.

– Как он отдал тебе раковину и почему ты ее приняла?! Нарвины нельзя брать, не понимая, что это!

Так… все же нельзя было доверять фейри даже один волосок, не говоря уже о всей голове.

– Сегодня. А что это значит? И что такое нарвин?!

– То, что он тебя выбрал. А ты пообещала подумать, – мрачно ответил король в зазеркалье, проигнорировав второй вопрос. – Нельзя принимать подарки от фейри, Беата, особенно нельзя позволять им становиться частью себя. Ты уже дарила ему что-то в ответ?

– Нет.

– И не дари, если не хочешь дать согласие на то, чтобы он касался тебя так, как он этого хочет. Шел за тобой, куда захочет. Был рядом столько, сколько захочет.

– Так… ничего не поняла! – Я невольно вцепилась в волосы и даже начала искать на диковинном украшении завязку, которой оно крепилось к косе.

– Поздно, – махнул рукой Кэйр. – Теперь ты уже ничего не изменишь. Но Элвенрой, смотрю, по прежнему любит риск… я ни разу не слышал, чтобы нарвины дарили смертным. Это признание для наших, волшебных возлюбленных. И если он пошел на это, значит ему что-то от тебя нужно, Беа. От хозяйки светлой стороны. От дома.

– У тебя тоже ракушка есть?

– У меня он выглядит иначе, – покачал головой Кэйворрейн. – В общем, я предупредил, Беа. Не дари ему ничего в ответ, тем более не дари важные для себя вещи. А он станет просить, о, несомненно…

– Спасибо за совет.

– На этом все. – На лице короля было явно написано, что ему резко расхотелось пудрить мне мозги дальше. – Я приду к тебе вечером и спрошу о решении. Надеюсь, оно будет верным.

Я тоже надеюсь.

Вопрос в другом. Верным для кого?

На кухне сидели за столом двое, уткнувшись в большие керамические кружки. Над кружками вился парок, пили что-то горячее, источающее ароматы ванили, кардамона и персика. Хотя, может быть, запах исходил от подрумяненных плюшек на огромном блюде, политых шоколадной глазурью.

Все-таки лучше Айкена никто не готовит в этом мире. По крайней мере, из смертных…

Но когда до меня дошло, КТО сидит рядом с брауни, я тут же забыла про плюшки. Волна возмущения поднялась в мгновение ока и выплеснулась громким криком:

– Опять?!!

Ну, и не только криком… Дом буквально вздрогнул, на крыше что-то грохнуло. А над столом вспыхнули и тут же исчезли ярко-синие искорки. Кажется, мне надо следить за собой… А то вот так случайно колдану – и очередная работница Кэйра возьмет да сгорит синим пламенем! Вместо того чтобы мирно прясть для него нити… А кто еще, если не пряха, может навестить мой дом?

Айкен укоризненно покачал головой, а гостья, продолжая жевать, умудрилась хмыкнуть. А потом подняла на меня глаза, зеленые-зеленые, но не как у кельпи, а цвета весенней травы. Очень какие-то знакомые глаза… И в них явно читалось снисхождение ко глупенькой мне…

Я вспомнила пустые стеклянные взгляды королевских прях. Странно… Да и что новой пряхе делать у меня на кухне? Она бы с порога в зеркало побежала, к драгоценному королю!

Гостья сунула в рот остаток плюшки, подперла подбородок кулачками и уставилась на меня с откровенным любопытством.

Совсем девчонка, лет пятнадцати. Рыжая, прямо как я, только в коротко остриженной пышной шевелюре мелькают черные волоски. Острый нос с круглой родинкой или веснушкой на кончике, косой разрез глаз, острые кончики длинных ушей торчат в стороны, а не вверх, как у Элроя. Не-ет, это не пряха… И я точно ее откуда-то знаю!

– Не узнаешь? – весело осведомилась гостья. Отодвинулась от столешницы вместе со стулом, и ее лицо начало быстро-быстро меняться. Ушки вылезли вверх и покрылись рыжим мехом, растрепанная грива волос прижалась к голове и превратилась в ухоженную шерстку, а черная родинка разрослась на весь нос.

– Тинси! – ахнула я, а Айкен захихикал.

– Она самая, – согласилась лиса и снова обернулась девчонкой. – Я тебя давно тут жду. Пора начинать учиться!

– Учиться… – машинально повторила я, присаживаясь и хватая самую большую плюшку.

– Учиться, маленькая хозяйка! – подхватил брауни. – Учиться! Облицовку дома давно надо поменять! Труба разваливается, крыша течет…

Я возвела глаза к потолку. Как же он достал-то своей крышей! Хотя, конечно, это моя крыша, но вот честное слово – не до нее!

– Сначала ей надо учиться контролю, – невозмутимо сказала Тинси. – А то от вашей трубы вовсе ничего не останется. Силы у Беаты много, но умения ей пользоваться нет.

Айкен вдруг охнул, спрыгнул со стула и, подбежав ко мне, протянул руку. Морщинистая ладошка замерла в сантиметре от моей косы.

– Мозгов у нее нет! – с ужасом сказал он, вглядываясь. – Тинси, взгляни, это же нарвин!

– Мир меняется! – неизвестно к чему заявила лисичка. – Хотя, конечно, трудно было предположить, чтобы настолько… Но предпосылки я заметила!

– Какие предпосылки? – раздраженно спросила я, отбрасывая косу за плечо. – О чем ты? И да, это нарвин, мне уже сообщили! И нет, я ничего не дарила в ответ! И сегодня же отдам эту ракушку назад! Все?! И кстати – учиться я готова! Но не сейчас! Сейчас мне надо решить несколько важных вопросов! Например, стоит ли выпускать короля в мой сад!

– Не стоит, – мрачно ответил Айкен. – Вдруг ему на голову кирпич с трубы упадет? Королева будет очень недовольна!

Ужасно смешно!

– Да и луна идет на убыль, а большой хозяин может выйти только в полную луну, – добавил он. – А нарвин вернуть нельзя! Раз он у тебя, значит, ты его приняла добровольно, и с этим не шутят!

– Да он мне его в косу вплел! Ничего я не принимала!

– Это без разницы, – буркнул брауни. – Думать надо, прежде чем…

– И о чем же она должна была думать? – мягко поинтересовалась Тинси. – Ты ее что – предупреждал? Айкен, я тебя тыщу лет знаю. Юлил, уходил от ответов, важничал, строил из себя невесть что… А теперь девочка виновата?

– И что делать? – с некоторым испугом спросила я. Кто их знает, этих фейри! Может, я уже вообще замужем за водяным жеребцом?!

– Ничего страшного не произошло, Беата. – Тинси махнула рукой, и я невольно обратила внимание на ее ногти – длинные, накрашенные зеленым лаком и вовсе не загнутые. – Ты должна дать ему ответ, но сроки не оговорены. Пока не подаришь что-нибудь, волноваться не о чем. Ну, почти… К тому же Элроя волнует не только твой огонь.

– Конечно, – скептически кивнула я. – Он просто в меня безумно влюбился, потому что я куда красивее и лучше всех леди Неблагого и Благого двора!

– Ты не лучше и не красивее, – спокойно сказала лиса. – Но ни одна из них никогда не рисовала его портретов. А кроме того, хотя все фейри наделены художественным даром, в твоих рисунках есть то, чего нет у них. Жизни. Твои рисунки – они словно живые.