Татьяна Коростышевская - Вещая птица (по)беды [publisher: 1С-Паблишинг]

– Ты на встречу со своим принцем опоздаешь, – тревожно взглянула она на часы.

– Давай так, если он куда-то совсем далеко отправится, мы быстро вернемся.

Жанина Арбузова авантюры любила, поэтому она просто кивнула, соглашаясь.

Нам опять повезло, Валера (а ведь если бы он не решил сделать доброе дело двум бестолковым автолюбительницам, у него бы сейчас никто на хвосте не сидел) свернул с оживленной трассы буквально километра через два, наша хонда осторожненько повторила маневр из крайне правого ряда, для пущей конспирации пропустив какой-то раздолбаный москвич.

Из-за этого дедушки отечественного автопрома мы чуть было не упустили объект. Дорога была асфальтированной, но какой-то заброшенной, по обеим сторонам от нее серели бетонные заборы.

– Территория завода?

– А кто ж его знает?

Москвич свернул к огромным воротам, мы поехали дальше.

– Ты уверена?

– Он же с включенными фарами был, – ответила Жанина и выключила наши, для конспирации.

Мы ползли по темной улочке со скоросью пешехода, я вертела головой.

– Вон они, – первой заметила мерседес Жанка. – Пассажиров он высадил.

– Останавливаемся, дальше пешком.

Мы вывалились из машины, у меня в голове крутилась мелодия из нового голливудского блокбастера, и я застегнула молнию куртки до самого подбородка.

У Жанки, наверно тоже крутилось что-то подходящее к случаю, она методично застегивала шубу на все пуговицы.

– Ты похожа на сугроб, – покачала я головой. – Тебя видно за километр, жди меня в машине.

– Еще чего, – Арбузова так же методично расстегнула пуговицы и, вывернув свое одеяние, опять в него запаковалась.

Подкладка была алой. Я прыснула. Ну хоть что-то. В темноте да издали у нас была масса шансов остаться незамеченными.

Высоченные металлические ворота были приоткрыты, около гигантской створки был припарковал мерседес, я заглянула в салон – ничего.

– Что там может быть? – за забором ничего видно не было. – Ну склад какой-то или еще что?

– Знаешь, что я думаю, Кузнецова? Думаю, ты всю свою студенческую юность из-за жадности профукала. Потому что когда все прогрессивное человечество занималось прожиганием жизни…

Под моим гневным взглядом подруга запнулась и сменила тему:

– Там дворец.

– Какой еще в Энске дворец, ты бредишь, что ли?

– Дворец бракосочетаний, бестолочь. Правда, он еще во времена нашего с тобой студенчества заброшен был, но я уверена, что если мы войдем в эти ворота, очутимся прямо на заднем дворе и наступим или в какое-то дерьмо, или в след кострища, потому что энская молодежь на этом подворье очень шашлыки жарить уважала.

Я пожала плечами, ботинок мне жалко не было.

– Пошли?

– А что ты предлагаешь? Потоптаться у входа и уйти? Вдруг твой Валера там сейчас жертвенную хуманскую деву на алтарь привинчивает? А ты, небось, у девиного папаши и аванс уже взяла. Неудобно получится.

Жанка явно нервничала, на нее в такие моменты невероятная говорливость нападает.

Я не стала слушать дальше, просто нырнув за воротную створку. Жанка пыхтела за спиной, поправляя что-то под шубой. Кажется, кто-то решил все-таки с собой бейсбольную биту взять.

Через минуту я испытала культурный шок. Во-первых, темно не было – двор освещали шарообразные фонарики на кованых ножках, а во-вторых…

Брусчатая дорожка вела от ворот к аккуратному крыльцу, на ухоженных клумбах отцветали поздние осенние астры, в глубине сада угадывалась беседка – изящный шатер, покатые стены которого оплетал вечнозеленый плющ.

– Красота-то какая!

– Сейчас в обморок грохнусь, – спокойно сообщила Жанка.

Я прижалась спиной к воротам, пытаясь спрятаться в их тени.

– Только попробуй!

– Знаешь такую примету, типа от нечистой силы одежду шиворот-навыворот надевать?

– Ну слышала что-то…

Надо ли уточнять, что диалог велся еле слышным шепотом?

– Короче, Кузнецова, в поганое место мы с тобой попали. Это приманка, для таких вот дурищ, вроде нас с тобой.

Створка за моей спиной, дрогнула и со скрипом закрылась, окружающие нас красоты подернулись маревом, задрожали, как помехи на телевизионном канале городского вещания, и из ряби к нам выступил объект моего пристального интереса – Валера собственной улыбающейся персоной.

– Добро пожаловать, девушки.

Он уверенно приблизился ко мне, протянул руку, взял меня за запястье. Я опустила взгляд – на правой ладони радужно горело… Клеймо? Знак? Руническая надпись?

– Я знал, что она приведет тебя ко мне. Ты же меня искала, сладенькая?

Никакого дискомфорта знак мне не причинял. Ну мерцает и мерцает. А Валера, стало быть, уверен в обратном? Это должно на меня как-то подействовать? Он эту дрянь мне на ладонь во время нашего энергичного рукопожатия пристроил?

– Да, я тебя искала, – люблю говорить окружающим правду, даже если они ее как-то превратно понимают.

– А это вот, – я повела подбородком, – что это?

– Моя метка, – сообщил парень с самодовольной улыбкой. – Ты теперь без меня не сможешь.

Я выдернула руку и попыталась оттереть ладонь о джинсы, ничего не получалось.

– Хочешь стать моей подружкой?

«Ага, сразу после глажки всех шнурков, найденных в обувном шкафчике», – подумала я, но вслух спросила:

– Почему я?

– Мне понравились твои волосы, – парень доверчиво склонился к моему плечу, на обращая на все громче сопящую Жанку никакого внимания. – И я не смог себе отказать. Ты будешь украшением моей…

– Ну ты и урод, мужик, – спокойно сообщила переставшая сопеть Арбузова и без объявления военных действий огрела Валеру бейсбольной битой.

Парень упал на брусчатую дорожку, я присела рядом, он дышал, крови заметно не было.

– Значит, украшением чего я должна была стать, я так и не узнаю, – свирепо подняла я глаза на Жанку.

– У этих вон утырков спросишь, – повела битой в сторону Арбузова. – Готовься, леди Сирин, сейчас начнется.

Я быстро поднялась, придвигаясь к Жанке, видимо ее надетая шиворот-навыворот шуба сейчас служила моей подруге хорошую службу – Жанина внимательно следила взглядом за приближением чего-то, что мне рассмотреть не удавалось.

– Сколько?

– Трое. Здоровые, зар-разы!

Так, быстро Дарья Ивановна, мобилизуй свои умственные способности. Трое! Они были с Валерой в машине. Один из них фэйри, минимум один из них. Кто держит морок? Если гламор, то я ничего не смогу, разве что какой-нибудь промышленный вентилятор приволочь, он бы развеял порошковое волшебство в два счета. А я… Ничего-то я не могу! Это раньше, до инициации – волшебный голос, зачарованный венец, а сейчас – я никто, ноль без палочки, даже обернуться по собственному желанию не в состоянии. А здорово бы было сейчас превратиться в вещую птицу Сирин, она огромная, как дирижабль, она одной своей когтистой лапой может крышу энского собора сковырнуть, не то что какой-то поганый фейский морок, наколдованный к тому же слабосильным хуманом Валерой.