Марина Эльденберт - Заклятые супруги. Темный рассвет [publisher: SelfPub]

– Доброй ночи, леди Лавиния!

Наедине с дочерью вся моя решимость куда-то испарилась. Софи в последние дни стала ко мне чуточку ближе, и я не хотела этого лишиться. Снова.

– Ой! Что это? – Дочь заметила сверток, глаза ее загорелись любопытством.

Наверное, это меня и добило: еще несколько дней назад Софи промолчала бы, даже если бы я вкатила за собой буфет на колесиках или коробку размером с кукольный дом.

– Да, – сказала негромко. – Это…

Поняла, что продолжить не смогу, поэтому просто протянула карты ей.

Дочь вскочила, взяла сверток и быстренько развернула. Я же сцепила пальцы за спиной – так, что ногти впились в ладонь, и даже дышала, кажется, через раз.

Вот Софи подняла голову. В расширившихся глазах – удивление, недоверие, и… что-то еще. Что еще, я понять не могла, поэтому закусила губу.

– Знаю, что они непохожи, – прошептала я. – И что те были подарком. Дорогим твоему сердцу подарком. Я не хотела, чтобы так случилось, Софи, но так случилось. Изменить этого я уже не смогу. Но я могу попросить прощения. И я прошу прощения не только за то, что случилось тогда, но и за те дни… в которые мне так тебя не хватало.

Дочь молчала. Кусала губы и молчала.

Глупо было надеяться на то, что карты что-то изменят. Лучше было бы позволить ей забыть, и…

– Мамочка!

Софи бросилась ко мне раньше, чем я успела вздохнуть. Обняла и прижалась, уткнувшись лицом в платье. Я даже не сразу поняла, что она плачет: не просто плачет, захлебывается рыданиями, так похожими на взрослые – беззвучными, но глубокими, горькими, очищающими.

– Это я должна просить прощения, – пробормотала она сквозь слезы. – Прости, пожалуйста… я была такой мерзкой… Но я так боялась, что стану тебе не нужна. И я сейчас боюсь, просто… мне уже не так страшно. Главное тебя обнять. Я так хотела тебя обнять…

Вместо слов, которые застыли в груди, я просто крепче ее обняла.

Так мы и стояли. До тех пор, пока я все-таки не нашла в себе силы пробормотать:

– Я тоже. – Тихо, еле-еле слышно, на выдохе. – Я тоже очень-очень хотела.

Я даже плакать не могла: только чувствовать ее в своих руках. Только гладить по волосам. Успокаивающе, нежно, до дрожи в пальцах. Понимала, что все, что сейчас скажу, будет лишним, поэтому просто опустилась вниз, целуя заплаканные щеки, глаза, лоб. Потому что нет в этом мире ничего искреннее, чем кричать о своей любви всем сердцем.

39

Праздничный день был в самом разгаре. После обеда мы отправились погулять в парк – там в соединяющейся с каналами заводи должны были пускать бумажные цветы. Покупали такие у уличных торговцев, либо же делали сами. Мы выбрали первый вариант, потому что времени на поделки не нашлось. Зато семейный обед удался на славу: никогда не видела Лорену и Энцо такими красивыми и утонченными. Синьора Фьоренчелли была удивительно тактична и очень быстро нашла общий язык с матушкой.

А еще она передо мной извинилась. Точнее, передо мной, Софи и Анри, искренне и от всего сердца, как в общем-то делала все в своей жизни. И в нашей маленькой семье окончательно воцарился мир.

Теплый ветерок играл выбивающими из прически волосами, принося с собой ароматы цветов, которыми украсили город, и ароматы остывающих морковных пирогов, которые пекли на ужин чуть ли не в каждом доме. Даже в легкой накидке было жарко. Отовсюду доносились веселые голоса, птицы пели так, что хотелось подпевать. Казалось, все жители Лации высыпали на улицы, но я вдруг отчетливо поняла, что меня это больше не пугает. Не пугает толпа, смыкающаяся вокруг меня плотным кольцом. Не пугают резкие возгласы и летящие в небо воздушные змеи. Не раздражают окрики: «Жаркой весны, красавицы!»

Все это стало частью моей жизни. Сейчас, напротив, казалось невероятным представить, что когда-то было иначе.

Уже давно не было так спокойно и легко на душе, как после примирения с Софи. Вчера мы с ней просидели до поздней ночи, а потом я вернулась к себе и заснула в родных объятиях. Крепким, спокойным и счастливым сном, какого на моей памяти не случалось с самого раннего детства.

– Тереза, мне не терпится с вами поделиться, – возбужденно прошептала Лави.

Удивительно, но за несколько суматошных дней нам ни разу не довелось остаться наедине. Большую часть времени сестра проводила с Софи, а когда мы собирались вместе, вели светские беседы да делились общими воспоминаниями о жизни в Мортенхэйме. Сейчас же Энцо, Лорена и Софи как раз направились к лотку, где толпился народ, покупающий бумажные цветы. А муж рассказывал матушке историю возведения возвышающегося над домами небольшого собора. И делал это так, что завладел ее вниманием безраздельно. Я же вопросительно взглянула на сестру.

– Давайте отойдем туда, где нас никто не услышит.

Сегодня это было сделать проблематично, но мы все-таки нашли укромный уголок. Спрятались под навес закрытой лавки стекольщика.

– Представляете, Тереза, Майкл сделал мне предложение!

Вспомнилось письмо леди Илэйн и ее слова по поводу намерений виконта.

– А вы?

Привычно невозмутимо-воспитанная Лави сейчас чуть не прыгала, как мячик под рукой малыша. Она закусила губу, раскраснелась, глаза ее сверкали.

– Разумеется, я согласилась! Ох, сестрица, я так его люблю! Вы не представляете! Он такой милый, такой нежный… такой…

Я не была уверена, что эпитеты «милый и нежный» подходят мужчине, но решила промолчать. Радость сестры была настолько яркой, что затмевала даже солнце, заливающее ее волосы.

– Только это секрет, – поспешно оговорилась она. – Я никому, кроме вас не рассказывала, и он тоже, только своему близкому другу. Скоро Майкл попросит у Винсента моей руки, и тогда мы объявим день помолвки, а пока… ох, вы не представляете, как я счастлива!

Лави заглянула мне в глаза, но не позволила вставить и слова, тут же заговорила вновь:

– Правда, ко мне еще собирается свататься граф Легри… этот самоуверенный назойливый тип, который старше меня на целых десять лет. Я ему говорила, что у нас с ним ничего общего, но если бы он слушал! Вот только Легри из Гердэнии, не думаю, что Винсент согласится отдать меня ему. А если даже и согласится, я все равно не пойду ни за кого другого, только за Майкла.

Гердэния – небольшое государство, граничащее с Энгерией. Говоря откровенно, не государство даже, а так, малюсенькая страна, которая когда-то была частью Энгерии. Но потом они отвоевали свою независимость, а если быть точной – один из наших королей отдал свою дочь за принца Гердэнии и отписал земли своему зятю. С тех пор официально мы две страны, а неофициально… ну, кого волнует это неофициально. Главное, что ее величество Брианна в курсе всех дел, что происходят в гердэнских горах.