Анна Бобылева - Битва за Орион

Швед бесцельно бродил, тяжело переставляя ноги, по уголкам сознания, в котором находило отражение всё, что обожал. Память потихоньку возвращалась, но он упускал нечто главное, и сильно нервничал. Переходя с места на место, думал, какой прекрасной и наполненной была жизнь, но он этого не замечал, замыкаясь в себе и проблемах. Оказавшись в своей спальне, увидел человека, стоявшего к нему спиной, и устремившего взгляд в окно. Было в нём что-то до боли знакомое, в его осанке. Сдержанно и совершенно беспечно тот заговорил у него в голове. «Ты долго спал, мой друг. Даже не представляешь, что творится сейчас там, наверху». Не знал наверняка, но по голосу понял, что человек улыбается.

— Может, всё-таки развернёшься? Или тебя не научили манерам? — сказал уверенно и громко, преодолевая страх увидеть лицо.

Человек медленно развернулся, раскрывая в объятиях руки, улыбаясь отвратительнейшей из улыбок, обнажавшей десна. Тот был похож на него, за исключением нескольких черт: лицо чересчур худое, волосы длинные и спутаны, костюм выглядел так, будто нашёл на помойке.

— Мы знакомы? — Швед никак не мог понять, где мог видеть его раньше.

— О, да и очень давно. Мы были вместе с самого твоего рождения, мой дорогой. Забавно даже. Ты забыл не только всё, что знал, но ещё и кто ты есть. Игры со временем и изменение реальности расплавили, и без того, скудные мозги. Как далеко ты готов был зайти?

— Я не понимаю. Что ты такое? — изо всех сил сдавил голову ладонями.

«Я в коме? Или стал шизофреником, и меня держат в подвале, привязанным к стулу, чтобы случайно никому не навредил?».

— Я твоё высшее «Я»! Я и есть ты! Я был тобой всегда на протяжении многих тысячелетий и миллионов земных жизней! Я направлял тебя! Я слушал твои молитвы, и приносил дары Богам от твоего имени! Я жил всё это время в двух мирах: в тебе и на ментальном уровне. Так сказать на высшем уровне тебя! И ты умудрился подвергнуть нас такому! Ты истязал себя своими же силами! Если бы ты хоть раз прислушался ко мне! Я смог бы помочь! Но ты упрямый себялюбец! Жертва!

— Не думал, что выгляжу так дерьмово на ментальном уровне, — тихо сказал он, игнорируя разгневанного человека, и силясь понять: «Не шутка ли это?».

Человек противно расхохотался, но глаза выдавали настоящие чувства: злость и отчаяние. Он вновь развёл в стороны костлявые руки.

— У меня было столько обличий за нашу долгую жизнь! Но это худшее, что ты выбрал для меня!

И он начал меняться. Взору представали разные люди: сильные мужчины в мехах, с перьями в длинных волосах; женщины невиданной красоты; некоторые из них были обнажены; дети различных возрастов и цвета кожи; какой-то солдат в старой, потрёпанной униформе. И напоследок он сам. Вначале сильный и стойкий, с глубоким, серым взглядом. Быстро превратился в тусклого, тощего и омерзительного человека. «Так вот, значит, как я сейчас выгляжу». Швед понял, что плачет, жалея себя. Рыдания спазмами вырывались из горла. Вдруг вспомнил главное, что не мог — её лицо: прекрасное и нежное. Вьющиеся до пояса волосы, улыбку, растопившую сердце, смех, возрождающий к жизни, слёзы, за которые готов был убить. И младенца на её руках, быстро растущего и ставшего красивой девушкой с его скулами, светлыми волосами и глубокими, серыми глазами. Быстрым шагом преодолел комнату и крепко, из оставшихся сил, обнял самого себя. Плакал словно дитя, баюкая и гладя себя по скатавшимся в колтуны волосам, сильно прижимал тощее, бледное тело и шептал: «Прости меня. За всё, что я натворил! Я бы так хотел повернуть время вспять. Прости». Образ из настоящего погладил его по спине: «Теперь ты готов, друг мой. Теперь ты готов». Швед не знал что нужно делать, но каким-то образом осознание пришло само собой и сложилось в разуме. Он светился ярче полуденного солнца, и тот светился в ответ. Они шагнули друг другу навстречу и слились в одно целое, оставив после себя мерцающие пылинки, наполнившие комнату, и вскоре совсем растворившиеся. Ещё никогда не чувствовал себя таким цельным, как сейчас. Сосредоточившись, подумал о жене и дочке, об отце, о долге перед людьми, и глаза в реальности распахнулись. Тяжело дыша, и хватая ртом воздух, словно не дышал много лет, вскочил на кровати. Мила, уснувшая на стуле, охнула, пробудившись, и ещё минуту не могла поверить в происходящее. Как только смогла выйти из ступора, крепко его обняла, сотрясаясь от долгих рыданий. Отец тут же ворвался в комнату.

— Ты смог! Сынок!

В это время войско Нарута искало обходной путь, а Ариша уверенно продвигалась к нему по туннелям. Карта была точная, и она с лёгкостью обходила «чужеземцев» стороной, не считая парочки, которых пришлось подождать, они слишком долго болтали на пересечении туннелей. Она была совсем близко, оставалось каких-то пара поворотов. Сколько времени шла неизвестно, но наверняка её уже ищут. Обстоятельство придавало сил идти, не останавливаясь. Расслабившись, вспоминала о Зире и думала, что скоро всё закончится, и увидит его вновь. «Интересно, как у них продвигаются дела с отцом?». Не успела, и подумать, как почувствовала радость и гордость деда. Эмоции были такими сильными, что у неё на глаза буквально наворачивались слёзы. «У них получилось! Отец очнулся!» Так обрадовалась, что совсем забыла посмотреть на карту. Спереди проход преградила чья-то фигура. Было темно, но она знала, что обладатель силуэта на неё смотрит. Медленно, фигура начала движение, и Ариша подготовилась отразить атаку. Выпад силы врезался в живот и повалил на землю. Пытаясь восстановить дыхание, отползла в сторону. Голос, отражаясь эхом от стен, распространился по туннелю.

— Маленькая, бедная девочка! Она одна гуляет по туннелям! Здесь тебя никто не спасёт. Не знаю, как удалось смыться, но будем считать побег лучшим решением. О твоём костлявом тельце я позабочусь чуть позже!

Ариша знала, кто это был — Лират. Девица с самого начала мечтала избавиться от неё, вопреки здравому смыслу. Такими, как она, движут только собственные амбиции. В том, что Лират сильнее по всем параметрам и опытнее в бою, сомнений не было, но сдаваться она не собиралась. Призвав силу, стала невидимой. Как раз в тот момент, когда противник собрался нанести следующий удар. Воспользовавшись растерянностью и заминкой, ударила её волной силы, отбросив в другой конец туннеля. Та гнусно расхохоталась, поднимаясь на ноги.

— Вызов принят, малявка! Так даже интереснее! Люблю, когда жертвы сопротивляются! Я становлюсь от этого мощнее.

«Так вот какой у неё дар. Она питается страхом, которого сейчас хоть отбавляй». Лират прочесывала пространство, пытаясь ее отыскать, и не безуспешно. Вот они вступили в ближний бой. Она наносила невыносимо сильные удары по лицу и телу, и Ариша падала. Затем схватила за волосы и потащила по земле. Камни царапали кожу, раздирая до крови. Скоро нанесёт последний удар, насладившись мучениями. Но Ариша не хотела умирать, по крайней мере, не так, не от её руки, и собралась с силами. Незаметно проникла к ней в голову, которая была черна от мыслей. В кромешной тьме, сотканной из ненависти и злобы, нащупала выключатель. Призвав больше силы, повернула, и тот поддался. Лират ослабила хватку и рухнула навзничь. Она испуганно подошла к телу и проверила пульс, его не было. Аришу сотрясала мелкая дрожь, невозможно было унять руки. «Я убила её. Убила!» Плакала, положив мертвую голову к себе на колени. Было невыносимо принимать правду. Она никогда не хотела становиться убийцей. В сердце почернело также как у Лират в голове. Не знала, сколько вот так просидела. В животе заурчало. Вспомнилось, как долго не ела. Душевные страдания отошли на задний план, вымещаясь физическими потребностями. Бездыханное тело противника стало в одночасье для неё отвратительным. Укол стыда за черствую сущность угодил прямо в сердце. В последствие поймёт, что именно так устроен человек, и это нормально. Будь мы сильнее подвержены эмоциям, чем голосу разума, не смогли бы выжить. Сейчас Ариша испытывала смешанные чувства.