Анна Бобылева - Наследство Катарины. Книга 4. Крылатый демон. Часть 2

— Пап. Ты прости. Как о таком расскажешь тому, кто не верит в то, что нельзя потрогать? — скривила она лицо, ведь и сама недавно была такой.

— Ты изменилась. Поправилась? — в глазах растаял лед, стали ласковыми, родными. — Это ты меня прости. Я бурно среагировал. Обидно было осознавать, что дочь знала тайну, и ничего не сказала, — осунулся и вздохнул.

— Я не хотела разрушать твой мир. Куда не отправлюсь, везде разбиваю сердца, — криво улыбнулась, а он крепко обнял.

— Рад, что мы снова вместе. Где твой рыжий? — слова укололи.

— О! Мы расстались.

— Жаль. Он был ничего, не считая бледной кожи. Тоже колдун? Или может оборотень? — усмехнулся отец.

— Тебе лучше не знать. Вводи паранормальное в жизнь постепенно, — он рассмеялся. — У меня гости. Они не совсем люди, и если хочешь остаться, придётся познакомиться с ними, — серьёзно сказала она, и улыбка сползла у него с лица.

— Не думаю, что готов…, — взгляд помутился.

Она схватила его за руку, соединилась с белой нитью, и ментально присоединилась к видению. Картинки мелькали, сменялись, пестрели. Кристофер ступает по дому, руки из картин хватают воздух. Но он не боится. Молодой, худой, выразительные голубые глаза, белые брови. С интересом рассматривает иное, видит проекцию Черы, обеденный зал, энергию радужных лучиков, витающих под потолком. С открытым от удивления ртом, протягивает руку, и лучи садятся, обвивают. Он органичен, дом ему рад и принимает словно хозяина. Катарина не понимает, в чем подвох. Раздаётся звонок. Кристофер идёт к двери, лучи преграждают дорогу, голосок шепчет: «Не открывай». Но он открывает. Неис. Достаточно молод, точнее не совсем ещё стар, высок, широкополая шляпа украшает голову. Зеленые глаза горят любопытством.

— Добрый день, молодой человек. Мама дома? — заискивает колдун.

— Нет. Я здесь один, — отвечает Кристофер слабым голоском.

— Отлично. Так, может, пригласишь меня в дом? — ветер вырывается из-за спины и уносит шляпу визитера.

Он оборачивается, смотрит на лучики, мельтешившие агрессивно, и догадывается, что делать этого не стоит. Трясёт головой. Скулы Неиса напрягаются, зеленые глаза сверкают на солнце, словно и не были настоящими. Взгляд ожесточается, становится пронзительным. Катарина поняла, что за этим последует. Кристофер хватается за горло, воздух не проникает в легкие. Жизнь покидает, лицо отдает синевой. Как вдруг дом заскрипел, и доски подпрыгнули, скидывая злодея. Колдун молниеносно вскочил на ноги, полы плаща развивались. Направив руку на крыльцо, усмирил изваяние. Заминки хватило, чтобы захлопнуть дверь. Кристофер побежал по коридорам, хватаясь за голову. Он не верил в происходящее, да и своим глазам тоже. Внезапно в голову закралась мысль, что всего этого нет, и он видит реальность не так, как другие. А значит, сошёл с ума. Или всегда был таким. Забившись в подвале, по иронии судьбы рядом с сердцем дома, раскачивался, обхватив колени, и прислушиваясь к каждому шороху. Дом нервозно наблюдал, не пугая проявлениями, а затем вернулась Чера. Она прижала сына к груди, как и в детстве. Заглянула в родные глаза, которые безумно вращались. Подняла на ноги и вывела за собой.

Видения кончились. Катарина смотрела на отца, силясь понять, что будет дальше. Чера считала, что правда вновь сделает его безумным, потому и прогнала из семьи под мнимым предлогом, якобы за женитьбу не на той девушке. Отец погрузился в состояние оцепенения. Прошло несколько минут. Щёлкнула пальцами перед носом. Ничего. Запрокинула голову и зафырчала губами. «Самое время для этого», — раздражалась, подыскивая варианты исцеления. Ветерок вновь всколыхнул волосы: «Он очнётся, когда будет готов». Напряжение отступило. Раз дом был в этом уверен, ничего страшного не произойдёт. «Если только Кристофер когда-нибудь будет готов». Прогнала прочь назойливые мысли. В зале появились серые.

— Что с ним не так? — разглядывал отца Крайд.

— Ничего. Долгая история. Отнеси его, пожалуйста, в гостевую спальню. Если не трудно? — попросила учтиво, откусывая бутерброд.

Стресс теперь излечивался едой. «Похудею потом», — успокаивалась она, продолжая кушать за двоих. Крайд подхватил отца на руки и вышел из зала. Фира присела на освободившееся место.

— Это твой отец?

— Похожи?

— Вполне.

— Колдун виноват в том, что с ним происходит! Я убила его дважды! — посмотрела на ладони. — Вот этими руками! — гнев вырывался наружу, кожа светилась. — А он умудряется доставать меня с того света! — дала волю слезам.

— Успокойся, это временно. Да и гормоны у тебя шалят, — обнимала подруга.

Катарина притихла, перестала хлюпать, и поспешила отдохнуть. Эмоциональный день подошёл к концу. Легла в кровать, и корячилась, запихивая одеяло между ног. Отчего-то располневшие ноги, соприкасаясь, нервировали. Волчонок корячился в животе вместе с ней.

Бинар маялся от безделья. Трижды оббегал владения. Пришёл к выводу, что обязан восстановить старый город, и отдал соответствующий приказ. Он много времени проводил рядом с местом силы. Не раз клал большую ладонь в волчью голову, надеясь, что оно перенесёт его к ней. Серая знать, ставшая ею после геноцида белых, ненавидела освободителя. И он их тоже. Но и убить не мог. Они расположили к себе население планеты, правя за спиной Крайда годами. Уйти сейчас на другую планету, означало вновь лишиться трона. Отвоевывать его оказалось гораздо интереснее, чем восседать. Не зная, сколько ему придется изображать идеального Главу и слушать скучные заседания, неимоверно грустил. Жена не давала покоя, занимая все его мысли. Встряхнулся и заходил по месту сражения с Ори, кровь впиталась в камень, благоухая. Втянул носом металлический запах. Почувствовал присутствие и оглянулся. Рас стоял, облокотившись о руины.

— Думаешь, зацветёт местечко? — лениво спросил потягиваясь.

— Ты единственный, кто не выказывает мне почтение, как правителю, — хохотнул он. — И не нужно. Это так утомляет, — закатил глаза.

— Особенно, когда не можешь отправиться к той, которую любишь, — ткнул в больное место. — Ты ещё не передумал насчёт серых предателей? Разве их не казнят по нашим законам?! — оскалился, напрягая тощее тело.

— Я бы и сам хотел, — прорычал Бинар. — Начнём вытеснять, как считаешь?

— В смысле?

— Совет. Я принимаю решения единолично, но обязан иметь сборище умов современности. Собираюсь добавить в него новых членов! — просиял он буквально, лицо Раса зажглось идеей.

— Возьмёшь? Я просто создан для этого! — указал себе на голову, и они расхохотались.

Рас пришёл не поболтать, а позвать на очередное заседание великих умов — серых. Тех, кто был рад смерти его родителей, и поспособствовал этому.