Анна Бобылева - Акватория

— Рем, — осторожно начал рыжий, протягивая руку, — нельзя отказаться. Ты и сам понимаешь. Не те времена, — опускал он глаза.

— А когда наступят те?! Когда, мать твою?! — прорвало, брызгал слюной, раскраснелся и орал так, что дикари высунули носы на холод.

Оли схватил его за рукав и потащил к соседнему зданию. Он упирался, но следовал, разрываясь между желанием вмазать и убежать. Когда оказались в маленькой, сухой комнатке, рыжий прижал его к стене и придавил весом. Рем кряхтел и дергался, пока не закончился приступ. Затем Оли снял тулуп и рухнул в потертое кресло. Рем тяжело дышал напротив.

— Сначала…Магнусы. Теперь…этот. Разницы…нет. Мы …расходный…материал, — слезы потекли по лицу от бессилия.

— Знаю. Я и сам не рад. Думаешь, я с ним заодно? Думаешь, настолько туп, что не понимаю этого? — вздыхал Оли. — Я был женат на Магнусе. — Впервые Рем посмотрел на него с другой стороны. Оли заулыбался. — Ага. Тайно, конечно же. У нас и дети есть. Даст Бог, живы.

— Что произошло? — присел у стены, отвлекаясь.

— А сам как думаешь? Схватили нас. Её на другой конец планеты. Меня в исправительную. Дети при ней остались, и на том спасибо. Я прошёл через инициацию, потому что хотел жить. Это стыдно, глупо, но правда. Жажда жизни победила гордость. Я решил, что лучше умру в бою, достойно. — Рем кивнул, ведь тоже так думал. — Вечером тебе предстоит сделать нелегкий выбор, и жизнь Амины тоже в твоих руках. Он обожает тянуть за нитки! Девушку в покое не оставит!

Рем схватился за голову, об этом он совсем позабыл. Конечно, она была лгуньей и занозой в заднице, но всё равно близкой подругой. Если не ради себя, то хотя бы для неё должен был подчиниться.

— Ступай к себе. Отдохни. Ночка предстоит та ещё! — протянул лапу, и Рем помог ему подняться.

Как только на улице стемнело, за ним пришли. Жак и Тим стучали по столу и ухали, задавая ритм.

— Сделай их!

— Ты сможешь, братан!

Он обернулся на Амину, вытаращившую глаза и нервно теребившую пальцы, и шагнул в бурю. Дикари привели его в увеселительное заведение. «Испытание в борделе?», — усмехнулся он иронично. А после обратил внимание, что вместо стульев и столов совершенно свободная площадка. По краям занимала места местная знать. Среди них были Оли и Рикс. Другие тоже могли похвастаться тем, что дожили до преклонного возраста. В дверь втолкали ещё троих парней. Разношерстная группа: лысый качок, тощий молодой, упитанный лохматый. Все они были облачены в древнюю одежду военного типа. Рикс хлопнул в ладоши.

— Сегодня мы определим достойного члена общества! Одного из вас! — Рем побелел. — Оружие — удел слабаков! Все вы обладатели интересной касты — ловцы! Полагаю, справиться голыми руками с врагом, не составит для вас труда! Победитель будет награждён правом войти в наш состав и знаком отличия! — Рем обернулся и увидел дикаря с раскалённой кочергой, шевелившего ей угли в металлическом углублении. — Да начнётся бой!

Парни переводи друг на друга взгляды. Никто и шелохнуться не смел. Дикари ждали шоу: кто-то с вожделением, а Оли опустил глаза, не в силах смотреть. Упитанный первым очнулся и прыгнул на тощего, одним движением свернув тому шею. Хруст резанул слух, тело упало на пол. Упитанный подбирался к качку. И вот они кружили, выжидая момент. Рем неосознанно пятился к двери. Качок перекинул через себя противника, и придавил ему горло ногой. Удерживая в таком положении, раздумывал, собираясь с духом. Упитанный, не мешкая, вывернулся, сделал подсечку, повалил и дернул его за ногу, разрывая сухожилия. Качок взвыл. Доля секунды, и шея у него сломалась, а глаза не успели закрыться. Последнее, что он увидел, был испуганный Рем. Кто-то из диких свистел, подгоняя битву к завершению. Сейчас всё решится. Упитанный взял разбег и ломанулся. Он откатился, и тот воткнулся в стену, шишка зияла на лбу. Рикс отвратительно засмеялся, ему вторили и другие. Упитанный заревел, словно бык, и бросился в бой. Рем отражал удары, сдерживал напор. Тот загнал его в угол, кулаки несколько раз попадали в цель, рассекли бровь и размяли нос. Он должен был ответить, спастись, но что-то останавливало. Маленький человек вновь перешагивал через себя. Упитанный повалил его и подбирался к шее, прижав ноги. Он уворачивался, понимая, куда тот метит. Противник цепко ухватился за горло. Одно движение отделяло Рема от смерти. Внезапно Оли, не выдержав, закричал:

— Сделай это Рем! Просто сделай!

В голосе рыжего главаря дикой горы было столько отчаяния! В голове щелкнуло. Он перехватил руку противника и дернул, кость прорезала мясо. Упитанный закричал, ослабляя хватку. Рем улучшил положение, навалился и нащупал кадык. Последний хрип этого человека запомнится ему навсегда. Он был омерзителен. Хуже звука и не придумаешь. Кадык остался в руке, кровь стекала до локтя, а слезы за шиворот. Ради чего он лишил его жизни? Клейма? Оли кивал, словно заклинило, поджимая нижнюю губу. Толпа разразилась аплодисментами. Впервые Рем видел людей так радовавшихся смерти.

Их возбуждение оказалось заразительным, и он ощущал невообразимый подъём. Адреналин кипел в венах. Когда действие закончится, его место займёт стыд и вина, а пока можно и насладиться. Дикари пожимали руки, поздравляли, не обращая внимания на кровь, остававшуюся на запястьях, и трупы вокруг. Рикс кивнул на парня с кочергой. Пора. Колючий комок в груди снова дал о себе знать. Упорно его игнорируя, медленно, словно на расстрел, он подошёл к металлическому углублению на ножках. Парень пошевелил кочергой ещё разок, раскалив докрасна. Рем задрал рубашку. Железо коснулось правой груди, шипя и отбрасывая искры. Он не чувствовал боль в полной мере, приглушённо. Однако в тот момент вместе с клеймом что-то умерло у него внутри, сожглось злосчастной кочергой. Он плакал, не скрывая слез. Оли по-отечески обнял и забрал из борделя. Остальные возмутились, ведь остаток ночи они должны были праздновать. Дикари заливались вином, не удосужившись убрать тела павших. Они не считали их своими. Снежем мог стать не каждый. Теперь это ему было известно.

Оли повалил его на кровать. Стояла глубокая ночь. Он начал ощущать боль, рану нестерпимо жгло. Одежда усугубляла ситуацию. Не смог сдержаться и начал постанывать. Оли скрылся за дверью и привёл Амину. Она затряслась всем телом, создавая вибрацию кровати, порвала рубашку и осмотрела. Метнулась куда-то. Нечто холодное успокоило жжение. Девушка прижимала к ране металлический предмет. Оли в комнате уже не было. Рыжий не выдержал пикантности ситуации и оставил его в надежных руках. Рем затих, наслаждаясь прохладой, и услышал всхлипы. Она плакала. Слезы капали ему на кожу. Если бы в комнате было больше света, смог бы разглядеть её несчастное лицо. Взял за руку, утешая, и она сжала в ответ.