Татьяна Серганова - Обреченная (СИ)

Проклятье с тихим шелестом, искря и сверкая не хуже новогодней ёлки, налетев на сложный Некромантский блок, осыпалось на пол. В зловещей тишине, которая в мгновение накрыла зал, Настя медленно обернулась.

- Здравствуйте, Анжелина, - стряхнув с подола длинного платья угасающие искры, невозмутимо улыбнулась Ведьма.

А проклятье-то было сильное. Было понятно, что Ириска вбухала в него почти весь свой резерв, оставив при себе лишь жалкие крохи.

- Ты… ты…, - пользуясь заминкой гостей, девушка, поняв, что магия уже не поможет, кинулась на разлучницу с кулаками.

Димка не сомневался в жене, и вместо того, чтобы остановить её, неожиданно хмыкнул и, скрестив руки на груди, решил посмотреть на этот спектакль. Он отлично помнил, как жена когда-то уложила его самого на лопатки. И теперь, когда ужас и страх за любимую схлынули, можно было и понаблюдать.

Конечно, в платье было неудобно, но Настя быстро увернулась в сторону, уходя от удара соперницы. И пока та по инерции летела вперёд, аккуратно подставила подножку и подкрепила движение небольшим толчком в спину.

Ириска с грохотом и визгом влетела прямо в стол с закусками, нелепо и весьма непристойно задрав ноги.

- Вызовите, Стражей, у нас покушение на убийство и использование запрещённых проклятий в местах массового скопления народа, - приказал Феникс охране, которая, наконец, смогла пробраться сквозь толпу гостей, и тут же протянул жене новый стакан с прозрачной жидкостью. - Твоя вода.

- И как это понимать? – нахмурившись, Ведьма пронзила его недовольным взглядом. – Ты даже и не подумал мне помочь.

- Подумал, но понял, что ты справишься с этим лучше. Признайся, в глубине души тебе ведь очень хотелось отомстить этой Ведьме лично.

Настя сверкнула глазами, но ничего не сказала.

И вообще, Феникс был просто счастлив. Оказывается, для этого призрачного и удивительного ощущения надо такую малость.

В это трудно было поверить, но после Брака его сила практически не уменьшилась. Да, какая-то часть сгорела, но она была незначительной, и Дима по этому поводу совершенно не переживал. Сущность осталась всё такой же вредной и жадной до еды. Правда сейчас в её рационе присутствовал только один деликатес, и в этом она с хозяином была солидарна. Обновлённый Феникс продолжал дремать в уголке его души, приходя в себя после возрождения, и лишь изредка давая о себе знать.

Наверное, Дима всегда будет благодарен брату за то, что тот не сложил руки и помог им с Настей обрести друг друга. Ведь это он нашёл того художника и буквально вынудил в короткие сроки закончить картины и отдать их ему. Вернее, продать, потому как Соколов после всех жизненных перипетий, выкупил все картины и строго настрого запретил любимой встречаться с этим патлатым. Это Сергей придумал аферу с выставкой и уговорил Лизу помочь в почти театральной постановке, потому как ему с Таней там никак нельзя было светиться. И самое главное, это именно дорогой братец внёс в магический договор пункт о том, что, если вдруг Дмитрий Соколов когда-нибудь захочет встретиться с Настей, на её здоровье это не скажется никоим образом.

Соколов поднял голову вверх, вглядываясь в чистое небо.

Если есть Тьма, то есть и Свет. Теперь Дима точно это знал.

- Спасибо, - прошептал он.

После чего встал и, не спеша, направился к жене, что стоя у кромки воды что-то рассказывала Денису. Парнишка жадно слушал её, раскрыв от удивления рот, периодически кивая.

- Опять занимаешься наставничеством, а у нас выходной, - мужчина привычно притянул её к себе, целуя в макушку, что была влажной и солёной после морских процедур.

- Не наставляю, а рассказываю. А ты всё-таки решил почистить пёрышки в океане, Огненный Птах?

- Угу, - промычал он и, быстро подхватив хохочущую девушку на руки, бросился в воду.

Выходные надо проводить с пользой для дела и в кругу семьи.

Лиза стояла у широкого окна и задумчиво рассматривала лазурные воды океана и чистое голубое небо. Лёгкий морской бриз прошёлся по белокурому неряшливому пучку, мягко шевеля пряди, что выбрались из причёски, изящно обрамляя юное личико. С пляжа донёсся громкий смех и обрывки разговора. Она поглубже вдохнула солёный воздух, наслаждаясь чувством тишины и покоя.

- Ты уверен, что они клюнут? – тихо произнесла девушка, поворачиваясь к сидящему за столом мужчине.

- А почему нет?

- Они знают кто я. Не просто Ведьма, которая решила попутешествовать по миру и примкнуть к сильному Клану. Я - Разина, понимаешь, Разина.

- Именно это и сыграет свою решающую роль.

Девушка покачала головой и вернулась на своё место, привычно закинув ногу на ногу.

- Твоя самоуверенность просто не знает границ.

- Твоя сестра говорит так же, - хмыкнул Страж и улыбнулся, отчего в уголках изумрудно-зелёных глаз появились мелкие морщинки.

- Она знает?

- Нет. Ты же понимаешь, что в данный момент её лучше не волновать, - вздохнул и добавил ещё тише. – И не трогать… совсем.

Лиза фыркнула и закатила глаза.

«Да, Танюха сейчас больше была похожа на бомбу замедленного действия. Того и гляди рванёт. Причём, как в эмоциональном, так и в физическом плане. Хотя, что ещё можно ожидать от Ведьмы, пусть и светлой, на восьмом месяце беременности. Хотя по её габаритам там уже десятый пошёл. Только вот сказать об этом ей в лицо мог лишь самоубийца. Даже Соколов на её вопрос: – Скажи, я толстая? – дипломатично отшучивался и благоразумно прятался за спину своей миниатюрной жены».

- Грозный Страж, который боится собственной жены.

- Что поделаешь. Она сейчас крайне… эмоциональна.

Кивнула и тяжело вздохнула:

- Серёж, они не поверят.

- Поверят. Если ты этого захочешь. Сама же сказала, что ты Разина. Дочь Анатолия Разина, сильная Ведьма с очень большим резервом и колоссальным потенциалом. Они не пройдут мимо тебя. Плюс натянутые отношения со старшей сестрой. Им выгодно вбить клинья между нами, ведь именно этим они старательно занимались все эти месяцы. Ты заинтересовала их, Лиза.

- Не знаю, - вздохнула она в очередной раз и вновь взглянула в окно. – Не уверена, что смогу всё это сделать. Надо быть идиотом, чтобы допустить дочку Разина в святая святых.

- Лиз, они не верят в любовь, привязанность, семейные ценности и прочую ванильную, по их словам, чепуху. И поэтому твой вызывающий уход из семьи и гневный демарш, воспримут, как должное. Главное, не выйти из образа. Кроме тебя нам положиться не на кого.

- На совесть давишь? У меня её нет, - она растянула ярко-красные губы в кривой усмешке.

- А ты говоришь, что не сможешь, - хмыкнул Страж. – В тебе есть то, чего нет ни в Тане, ни в Насте.

- Стервозность? Ведьмина блудливость? Похотливость? И полное отсутствие морали?