Кейт Бэлленджер - Призрачный охотник

И все же что-то в душе противилось тому, чтобы убить ее. Он должен знать наверняка кто она, а для этого был лишь один верный способ.

Тряхнув головой, он решил, что успокоиться, когда увидит у нее метку Каина. Возьмет себя в руки и будет прежним, мало интересующимся женщинами, особенно сейчас, когда он на задании.

— Повернись! — сказал он.

Она не пошевелилась. Он чуть сильнее надавил ей на шею.

— Повернись!

Глядя на него полными ненависти глазами, она повернулась.

Прежде чем она смогла бы улизнуть, он обхватил ее рукой, притянув и прижав спиной к себе. Держа нож у ее горла, заставил наклониться. Если у нее метка, он не постесняется применить силу, чтобы добиться от нее ответов. А затем, женщина она или нет, он сделает то, что должен.

Когда его взгляд скользнул вниз по ее спине, он поймал себя на мысли, что восхищается изгибами бедер. Ее округлости соприкоснулись с его телом. Боже мой… Он хоть когда-либо желал женщину так сильно? Он не мог вспомнить, когда в последний раз задумывался о сексе.

«Соберись!»

Он был слаб, эгоистичен. Глуп.

Желание хлынуло по венам, когда он приподнял край ее черной майки. Двумя пальцами поддел пояс ее кожаных брюк и чуть опустил. Двух милых впадинок прямо над ягодицами было достаточно, чтобы он желал ее дни напролет. Но кожа была гладкой и неповрежденной.

Никаких меток. У женщин-вампиров всегда появлялась метка Каина у основания спины. Он моргнул несколько раз. Понял, что не может подобрать слов.

— Где твоя?..

— Моя что? Вампирская метка? Вот тебе новость, приятель, у меня ее нет.

Ее осведомленность о «вампирской метке» застигла его врасплох. Он отпустил край майки и позволил девушке встать ровно, но продолжал удерживать кинжал у шеи. Странное чувство облегчения омыло его, и он тут же отчитал себя. Какая разница человек она или нет, у него задание.

— Кто ты и почему разгуливаешь с пистолетом в руках по темным комнатам вампирского клуба?

Она покачала головой.

— Скажи сначала кто ты такой и, может быть, я поделюсь информацией.

Он надавил острием кинжала на ее кожу как напоминание. У него нет терпения на подобные игры.

— Нож вообще-то у меня.

Она стояла совершенно неподвижно, лишь вздымающаяся и опускающаяся грудь выдавала ее волнение.

— Туше.

Дэймон снова подтолкнул ее к стене. Она развернулась прежде, чем он сказал ей это сделать. Девушка пыталась показать, что не боится его, взяв инициативу в свои руки. Не хотела, чтобы ей указывали. Неудивительно. С ее-то чрезмерно самонадеянным поведением. Но самоуверенность была ее слабостью. Она встретилась с ним взглядом, и в ее глазах читался вызов. Но он не позволит себя одурачить и вовлечь в бой. Он был вдвое, если не втрое крупнее нее. И хотя она хорошо натренирована и неплохо дралась, против него ей не выстоять.

Он выдержал ее взгляд, пока она не отвела глаз.

— Как тебя зовут? — потребовал он ответа.

Она закрыла глаза, посмотрела в пол и глубоко вздохнула. Ее взгляд метнулся вверх и встретился с его.

— Сандра.

Он прижал ее к стене еще сильнее.

— Настоящее имя.

От удивления она раскрыла рот, будто он только что залепил ей пощечину.

— С чего ты взял, что это не мое настоящее имя?

— У каждого свой козырь в рукаве.

Во время обучения в штабе он изучал язык тела. Очень полезный навык, когда пытаешься отличить вампира от человека. Всегда можно распознать ложь. Она посмотрела вниз и влево прежде чем соврать — классический знак для многих людей и весьма предсказуемый.

— Настоящее имя? — снова спросил он.

Она сжала челюсть. Злость от того, что она оказалась в таком положении отражалась в ее глазах, но когда она заговорила, голос прозвучал соблазнительно, женственно и низко.

— Тиффани Солоу.

Воздух выбило из груди Дэймона, словно в него с большой скоростью вошла пуля. Голова пошла кругом, и ему понадобилось все самообладание, чтобы его не затрясло от злости. Невозможно поверить, но ночь чем дальше, тем хуже. Хотя он полагал, что заслуживает все пинки, которыми вселенная одарила его сегодня.

Тиффани Солоу… младшая сестра Марка. И его собственная ахиллесова пята.

Рочестер большой. И хотя это ее родной город, но когда он переводился сюда, чтобы охотиться за Каиусом, то чертовски надеялся, что не встретится с ней.

«Какие к черту были шансы? И с чего это она охотится на вампиров?»

Воспоминания пронеслись в его голове. Голос тренера-офицера зазвенел в ушах: «Брок, подойди к терапевту или начни общаться с кем-нибудь. Pronto!»

Не имея семьи, которая поддержала бы его, Дэймон числился в группе риска куда входили бойцы с «низкой моралью» в отделе Карателей. Они полагали, что давление от охоты может превратить его в психа, если ему будет не с кем поговорить. Отдел просто прикрывал свою задницу, настаивая на «походе к психотерапевту».

Вместо того чтобы навестить штатного терапевта, он выбрал вариант Б, так сказать создал «узы», связывающие его с кем-либо вне отряда Карателей. Он предпочел написать несколько писем незнакомому человеку, чем позволить психотерапевту из числа Карателей задокументировать каждую его мысль. Отряд и так обложил его со всех сторон, не хватало, чтобы они и в голову ему залезли. Марк, который всегда был готов протянуть руку помощи, с присущей ему самоотдачей, вызвался помочь своему товарищу и состыковал его со своей младшей сестрой.

Штаб всеми силами поддерживал «семейные ценности». Другими словами, руководство должно быть уверено, что их охотникам есть ради чего жить помимо охоты. Для штаба это всего лишь игра с числами. Перегруженный охотник, совершающий самоубийство, вынуждал отдел Карателей тратить деньги на тренировку замены, не говоря уже о компенсации родственникам. Они старались сэкономить.

Тиффани была в той же возрастной категории, что и большинство жертв, за которых мстили Каратели, поэтому организация посчитала ее подходящей кандидатурой для общения. Она уже знала о существовании вампиров, она потеряла родителей во время атаки кровососов, и ее брат был охотником. Написать ей письмо не посчитают нарушением безопасности. По мнению руководства, ей также полезно знать, что есть и другие охотники, помимо брата, которые заботится по ночам о ее безопасности. Так осуществлялся контроль за неразглашением.

Штаб называл это персонализацией и созданием связи, он — кучей дерьма. Будто ему нужен был дополнительный стимул, чтобы делать то, ради чего его тренировали.

Он никогда не забудет своего первого письма ей:

«Тиффани,

Говорят, что мне нужно написать кому-то, поэтому я и пишу.

Искренне твой, Б».

Она ответила письмом на восьми страницах, в котором рассказала все о себе. Тогда он еще не знал, что написав в том первом письме «искренне твой», он действительно будет ее. За считанные недели она овладела его сердцем.