Наталья Самсонова - Маски сброшены

Но разговор уже не клеился, так что свернув почти-свидание они разошлись по своим комнатам. Алистер только предупредил, что за соискателями будут следить и конфликтовать с придворными нельзя. Точнее, нельзя, если есть желание победить. А так — можно.

— Я так вообще считаю, что половину надо проклясть, четверть убить, а из остатка могут получится прекрасные умертвия. Доброй ночи, жена моя.

— Доброй, супруг мой милосердный.

Всю ночь Грета блуждала по лабиринтам своего разума. Как когда-то давно, в детстве. Бабушка утешала внучку каждое утро — «Все в порядке, так и должно быть. Ты просто обретаешь контроль над даром». И вот, эти бесконечные блуждания вернулись. С одной стороны это радовало — скоро ее муки закончатся. С другой — это невероятное испытание для нервов, ведь во сне она не понимала, что все в порядке, что так и должно быть. Нет, лабиринт пугал именно тем, что выглядел и ощущался как настоящий, реальный. И проснувшись среди ночи, с колотящимся сердцем, Грета с огорчением поняла, что как и в детстве у нее ноют все мышцы. А значит утром она будет чувствовать себя так, будто действительно всю ночь где-то бродила.

Так оно и случилось. Она засыпала и просыпалась и раз за разом оказывалась в извилистых коридорах собственного разума. Увы, если уж дар пошел в разнос, то пока все не закончится сны не уйдут.

«Зато есть ценный опыт», — подумала Грета, набирая горячую ванну и забираясь внутрь. Благо, что до завтрака еще полтора часа и она успеет прогреть мышцы.

Но даже после горячей ванны было трудно передвигаться. Приглушенно ругаясь и постоянно припоминая родню Дикки, Грета накинула халат, взяла вчерашние вещи и добралась до гардеробной. Там уже висело свежее форменное платье. Повесив грязную одежду, она забрала чистое и вернулась в спальню. Переоделась, заплела сложную косу, скрутила ее в тугой бублик и закрепила своими невидимыми шпильками. Привезенные вещи она еще не разобрала, но шкатулка с косметикой лежала на самом верху. Она ею почти не пользовалась, но после тяжелого сна лицо было слишком бледным. Так что мора Ферхара слегка подкрасила губы и ресницы.

— В бой, — уныло выдохнула она и вышла.

Вышла, чтобы тут же ощутить волну горячего сочувствия и обеспокоенную мысль «Заболела, что ли?». Все это она уловила от Тирны.

— Не заболела, контроль над даром возвращаю. Укрепила бы ты щит вокруг мыслей.

— Это мой самый мощный щит, — развела руками эйта Краст.

— Тогда прости, я еще дня два не смогу контролировать это, — развела руками Грета.

— Зато, если вдруг, то мы узнаем планы наших соперников, — азартно произнесла Тирна.

— Которые, готова поспорить, объединились против нас.

— Нас больше, — Тирна выразительно оглядела стаю, расположившуюся на ковре.

А Грета только хихикнула. Любая другая на ее месте упала бы в обморок или закричала или телепортировалась куда подальше. А она, выйдя из спальни в гостиную, изволила не заметить стаю. Потому что в ее жизни дорфы это обыденность. Которую, к слову, пора кормить.

— Доброе утро, — вежливо произнесла Грета и подмигнула Дикки, — пора открывать кухню?

«Разумеется», — мурлыкнул лидер и спрыгнул с кресла. — «Ночью приходила рыжая, потрепанная. Съела ужин твоей подруги и ушла. Говорит, все под контролем».

Грета только вздохнула и открыла дорфью кухню. Под контролем. Под чьим? Мало было незаживающей раны на боку? Сейчас, если что, живительный ручей очень далеко. И далеко не факт, что им удастся вовремя доставить лису к воде.

Удобно устроившись в креслах, подруги ждали, пока дорфы и бейра закончат завтрак.

— Может, тебе скулы чуть румянами тронуть? — спросила Тирна.

— Ужасно будет, — покачала головой Грета. — Я еще бледнее стану.

— Почему? Наоборот…

— Да нет, — перебила подругу мора Ферхара, — я сама по себе еще бледнее стану, ближе к вечеру. И румяна станут как два красных пятна.

— Жуть.

— Увы, — вздохнула Грета. — Чем сильнее дар, тем сложнее его контролировать. Кстати, о контроле — нам стоит следить за своими словами, взглядами и прочими способами выражения личного мнения.

— С чего?

— Ал тонко намекнул, что конфликтов соискателей и придворных терпеть не будут. И, я так полагаю, по умолчанию виноватыми будем считаться мы.

— Странно, — прищурилась Тирна. — Должно быть наоборот.

Удивленно хмыкнув, Грета спросила:

— С чего? Они знатные, богатые, влиятельные. А мы еще только заготовки.

— Вот именно, заготовки. И если королева сейчас встанет на нашу сторону, то мы получим условный рефлекс «королева всегда права» и «умру за свою королеву».

— Предполагается, что таким рефлексом оснащены все кальдораннцы, — фыркнула Грета. — А вот и наша стая. На луг?

«Они — да, а я провожу тебя на завтрак. Надо показать себя».

— Как скажешь, — кивнула мора Ферхара. — Не пустить нас не смогут.

Через пару минут пришла Марсия. Постучав, она вошла, осмотрелась и выдохнула, поняв, что из всего зверинцы присутствует только дорф-фамилиар.

— Доброе утро, позвольте сопроводить вас к завтраку, — коротко произнесла она. — После завтрака вас ожидают занятия в библиотеке. Затем свободное время до обеда. После обеда вновь занятия, но уже на открытом воздухе, в парке. Так же у вас, мора Ферхара, назначена встреча с дерром Ринтаром.

— Я могу отказать?

— Нет, мора, он послал официальный запрос и канцелярия дала такое же официальное разрешение.

— Хорошо, — кивнула Грета. — Когда?

— Этот момент еще обсуждается, но в ближайшее время.

«Это будет весело», — мурлыкнул дорф и послал своей сестре картинку, где она сидит в кресле, он рядом, и вокруг них собралась стая.

«Я люблю тебя», отозвалась мора Ферхара.

— А я могу присутствовать при этой эпохальной встрече? — спросила Тирна.

— Можете, но вы будете обязаны уйти, если этого захочет дерр Ринтар. Вы готовы?

— Ведите, — уверено произнесла Тирна и взяла подругу под руку. — Мы не готовы, но выбора нет.

По дороге Грета пыталась предугадать, о чем хочет поговорить Ринтар. Она уже мора Ферхара, замужняя женщина. Ее мама отдала свою жизнь — значит, они никак не могут ее прихватить. Исходя из этого, можно сделать два вывода: первый, ей будут вдохновенно врать, второй, у Ринтара есть козыри. Первое не страшно, второе очень, очень пугает. Общественное мнение полагает ее отца умным человеком. Мог ли он как-то подстраховаться? Или он рассчитывает на свою хитрость и талант к переговорам?

«Меньше говорить и больше слушать, ни на что не соглашаться», — решила Грета. — «Ох, как шумно».

Тирна могла бы поспорить — в гостиной-столовой, с их прибытием, воцарилась мертвая тишина. Огромный, опасный кот как-то не способствовал развернутым диалогам. Зато этот же кот заставлял людей кричать изнутри, страх, паника и злость, все это создавало невероятный шум, который бил по Грете.