Ирина Котова - Темное наследие [litres]

«Только после сессии», – твердо сказал Матвей, и младшая Рудлог, удовлетворившись этим, отвела их двоих в королевский музей, где Ситников долго смотрел на удивительно похожего на него древнего воина, замахивающегося на кого-то мечом. А Алина глядела на них обоих и почти видела своего друга полуобнаженным, с таким же мечом, в бою, в стремительном развороте.

Ангелина днем пропадала в Теранови и Матвея не заставала. И, наверное, Алинка была даже рада этому. Кто знает, что скажет старшая сестра о такой тесной дружбе между принцессой и хорошим, сильным, но простым Ситниковым?

Будильник на часах запиликал. Половина восьмого. Пора выходить. И Алинка, снова вздохнув, накинула пуховик и пошагала к Зигфриду.

Зачет по физической культуре сегодня стоял четвертой парой, и она не могла не переживать: подтянуться положенные десять раз получилось только однажды. И в беге она все равно отставала. Зато остальное получалось неплохо.

Университет уже шумел, просыпаясь, из столовой пахло булочками и компотом; уборщица сердито замывала оставленные студентами грязные следы в холле. Алинка вежливо поздоровалась с ней, на цыпочках прошла по краю вымытого, прижимая к себе сумку с формой, и направилась к каменам.

– Мне срочно нужен заряд бодрости, – грустно сказала она. – У меня плохое предчувствие. Не хочу вылететь. Я столько старалась!

Камены Аристарх и Ипполит

– Козочка, только не рыдай, – тревожно прошамкал Ипполит. – Ежели не сдашь, мы за тебя отомстим, а? Сожжем все ведомости. Давненько чой-то я огнем не игралси…

– Или преподавателя памяти лишим, – голосом безумного маньяка предложил Аристарх из-за ее спины. – Или запрем в раздевалке и будем держать, пока не поставит зачет.

– Зря я вам детективы читала, – принцесса укоризненно посмотрела на ничуть не пристыженных каменных диверсантов – от этих физиономий хотелось смеяться. – Не надо ничего делать. Просто скажите: «Алина, все будет хорошо».

– Будет, – подтвердил Аристарх.

– А если не будет, – провыл Ипполит, – то этот день запомнят надолго-о-о-о!

– Ну спасибо, – девушка сердито поправила очки. – Теперь я точно постараюсь сдать, только чтобы вы ничего не натворили. Ой! Опоздаю!

Заорали окружающие камены, сообщая о скором начале пары, и она бегом понеслась на второй этаж и через несколько минут с головой нырнула в учебу. А вынырнула уже тогда, когда нужно было идти в раздевалку и выходить на стадион.

Профессор Тротт появился в кабинете у Свидерского около двух часов дня. Ректор, разговаривая по телефону, сделал Максу знак подождать, и тот, взглянув на часы и поморщившись – пятнадцать минут, выделенные на обед, утекали, – раздраженно мотнул головой.

– Конечно, мы будем рады принять студентов из Пьентана на соревнования, – говорил Алекс в трубку. – У нас прекрасно оборудованный стадион и достаточно места, чтобы их разместить.

Свидерский усмехнулся, глядя на недовольное лицо друга, зажал трубку между ухом и плечом, наклонился и достал из ящика пачку сигарет и зажигалку.

– Две минуты, – проговорил он одними губами.

Макс поджал губы. Но сигареты, подумав, взял, пошел к окну, распахнул его и закурил. И глянул вниз.

Там, на беговой дорожке, стартовала группа студентов, и среди рванувшей вперед толпы он сразу нашел взглядом Богуславскую. Она мгновенно отстала, но бежала сосредоточенно, довольно уверенно действуя руками, не глядя по сторонам, и косички ее мотылялись туда-сюда. Однако расстояние между ней и основной группой все увеличивалось.

Тротт выпустил дым, прислонился плечом к стеклу. Ее упорство его забавляло.

И кто дернул ее поднять голову и посмотреть на ректорскую башню? Девчонка мгновенно запнулась и полетела на дорожку, неаккуратно, наверняка стесав себе ладони до ссадин. Он хмыкнул и отвернулся. Безнадежна.

– Не переживайте, уважаемый Той Дэ, – Алекс продолжал разговор, увещевая собеседника, как ребенка. – Мы в состоянии обеспечить привычное вашим студентам питание. Пришлите моему секретарю меню и ваши пожелания…

Алина торопливо подошла к преподавателю физической культуры. Ее одногруппники уже завершили забег, и, похоже, все сдали, кроме нее. Ладони жутко болели, но хотя бы ногу не подвернула. И на том спасибо.

– Пожалуйста, – жалобно попросила она, – Наталья Геннадьевна, разрешите мне снова бежать. Я споткнулась.

Тренер неохотно кивнула.

– Идите на старт, Богуславская.

И она пошла. Но перед этим еще раз взглянула на башню ректора. Окно открыто, но никого там нет. Показалось? А если этот гад стоит там и наблюдает за ней? И насмехается?!

На старте Алина перевела дыхание, сосредоточилась. И по свистку понеслась вперед под дружные подбадривающие возгласы одногруппников. И как-то все пошло хорошо: и дыхание держалось ровно, и ноги будто сами собой ускорялись, и дорожка ложилась под подошвы мягко, пружиняще. Она почти летела, будто у нее вдруг выросли длинные и быстрые ноги. И добежала-таки. Одногруппники свистели и кричали: «Молодец!» и «Давай, Алинка!!!»

– Ну? – с волнением спросила она преподавательницу. – Как? Сколько?

– Сдала, – удивленно сообщила та, и Алинка аж подпрыгнула от счастья. – Почти впритык, Богуславская. Но сдала. Умница!

Алинке стало стыдно: тренер явно радовалась за нее. Но Наталья Геннадьевна тут же построжела и добавила:

– Теперь давай отжимания и на турник.

Принцесса потерла влажные саднящие ладони о штаны и побрела туда, где уже начинали выстраиваться студенты для отжиманий.

Максимилиан Тротт

– Время для медитаций тоже дадим, – успокаивающе говорил Алекс. Макс докурил, мрачно подумал, что обед ему сегодня уже не светит, – и потянулся за еще одной сигаретой. И снова пошел к окну. Как раз чтобы застать счастливо прыгающую рядом с преподавательницей Богуславскую.

Он выпускал дым, Алекс бубнил за спиной, то уговаривая, то обещая, и Макс с удовлетворением подумал, что к своему счастью отказывался от всех предложений возглавить то или иное учебное заведение. Потому как такого терпения у него точно никогда не было. И не будет.

Тем временем внизу юные спортсмены отжимались – и среди них, провисая корпусом и застывая на дрожащих руках, Богуславская, – кидали мячи, подтягивались. Когда-то и ему было непросто осилить двадцать движений на турнике, первую норму для парней. А сейчас предел мечтаний – пятьсот движений на пальцах левой руки. Тротт пошевелил плечами – рубашка натянулась, мышцы приятно заныли. Хорошо. Действительно хорошо.