Ясмина Сапфир - Заложница мятежного коммодора

– Хорошо, – наконец проронила она, – я готова пойти на это. Конечно, получается, что Хортнер – мальчик на побегушках, что выполняет приказы президентской семейки, не вполне адекватной и странной. Но я переживу это. Только давай договоримся.

Я знала, что мама потребует нечто взамен. Она еще никогда не избегала торга и всегда пользовалась случаем. Привычка правителя, что делать. Всегда и во всем находить свою выгоду, даже в общении с дочкой. Нет, я знала, что мама очень любит меня. Достаточно было увидеть выражение ее лица, когда мы с Реем вернулись на Неотерру. Мама одна меня воспитывала, и хотя часто отдавала няням, но и сама старалась общаться, играть, гулять. Она уделяла мне все свободное время. Я понимала, что мама далеко не ангел с крылышками, но в ее заботе и любви не сомневалась ни капли.

– Чего ты хочешь? – спросила я, чтобы не играть в прятки.

– Если окажется, что с Рейминаром Тар Ренсом ничего не случилось, он на своей планете, не свергнутый и не больной, ты выйдешь замуж за Ворнера и перестанешь думать о рретанском принце.

Я прищурилась и посмотрела на маму.

– Почему ты так хочешь этого брака?

– Девочка моя. – Теплая ладонь легла на плечо. Я уже забыла, когда мама так делала – поглаживала пальцами ласково и невесомо. – Я просто знаю рретанского принца. Знала его еще до твоего рождения. Он бросил не одну женщину. Не одну красавицу сделал несчастной. Рей знает, как подступиться к женщине, как заставить ее поверить, что она особенная. Единственная, любимая и желанная. Но он быстро остывает, как и многие долгоживущие. Он ведь наверняка наплел тебе про сплетение аур и родство душ?

Я моргнула, вспоминая слова Рея.

– Рассказал красивую легенду про любовников-спутников? – продолжила мама.

Я даже перестала дышать, дослушивая.

– Он всем это рассказывал. И не обольщайся свечением чешуек и глаз. Они еще и при возбуждении, сильном желании сверкают перламутром. Рейминар хотел тебя, но не любил. Сильно хотел, и это очевидно, если верить твоему рассказу.

Я дернулась, собиралась куда-то уйти, чтобы больше ничего не слушать. По крайней мере, пока не вернется Хортнер. Мама улыбнулась, сделала знак, словно застегивала молнией губы, и закончила:

– Я не буду больше говорить о Тар Ренсе. Давай дождемся информации от адмирала Мейси. Я потребую снимки и голографические фильмы – свидетельство того, что принц на планете и никто его смещать не планирует.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Рей

Мы шли по мрачным разветвлениям огромного логова ткеннов. Бежать сил не оставалось. Да и стоило поберечь их на случай серьезного боя с противником, здорово превосходящим нас мощью на своей территории.

Изъеденные полосами и царапинами стены гигантской постройки местами покрывались фосфоресцирующей плесенью, и коридор освещался зеленоватым светом. Пахло, как в сыром подвале. По стенам и потолку стекали капли воды, но я не был уверен, что она пригодна для питья – скорее всего, представляла собой смесь местных ядов.

Индикатор биостимулятора находился в браслете, и я точно не мог знать, сколько мне осталось. Ориентировался по браслетам-компьютерам Рриса Вэна и Дэй Нира, ведь рретане находились на этой планете столько же, сколько и я.

Заметив движение в конце коридора, мы на миг остановились, а затем направились туда. Кажется, то, что нужно, – одинокий ткенн, которого можно захватить и узнать, где находится склад со скафандрами-телепортами.

Это был элитный Ангел, один из командиров. Я понял это сразу – мундиры офицеров отличались зеленовато-золотистыми полосами. Как же они хотели быть похожими на землян и абестанцев! Вот только это подражание больше напоминало неудачную пародию.

Я тут же дал знак своему лейтенанту, и мы ускорились.

Ткенн не слышал нас. Кажется, слух насекомых улавливал другие частоты. Кроме того, Ангелы не всегда замечали движение. У них было нарушено восприятие пространства. Видимо, как результат смешения все тех же генов, которые работали в организме насекомых неожиданным образом.

Ангел не успел опомниться, как я бросился на него, пытаясь скрутить лапы. Враг оказался сильнее, чем я предполагал. Плюс сказались усталость и четырехдневный голод. Конечности с шипами полоснули меня по груди, но я вовремя успел выбросить свои шипы и вонзил их в живот ткенна, прорвав мундир. Из раны брызнула зеленоватая жидкость вроде сукровицы, но Ангела это не остановило. Я успел удачно вывернуться и зафиксировал руки врага хвостом.

Ториан и Ортрес не вмешивались, опасаясь спутать все карты. Ткенн мог начать беспорядочно отбиваться и поранить нас всех. В критической ситуации рретане бросились бы на помощь, но этого не потребовалось. Я смог обезвредить Ангела, и теперь он лежал на полу. Фасетчатые глаза ткенна смотрели, казалось, в никуда. Сказывалась одна из особенностей насекомых. Думаю, Ангел одновременно рассматривал меня и моих рретан, оценивал окружающую обстановку.

Я тут же активировал переводчик.

– Где находится склад? – спросил, восстанавливая дыхание.

Ангел резко дернулся, но понял, что сопротивление бесполезно. На него уже смотрело дуло бластера. Удивительно, но даже у таких тварей есть инстинкт самосохранения.

– Мне нужен скафандр с телепортом, – повторил я и дождался, пока устройство протрещит фразу на языке ткеннов.

– Склад в другом секторе, тремя уровнями выше, – ответил наконец ткенн.

– Веди. И не думай, что тебе удастся нас перехитрить. Я убью тебя гораздо раньше, чем ты успеешь прокукарекать сигнал о помощи, – резко произнес я, позволив пленнику подняться на ноги.

Мы двинулись вперед, миновали несколько переходов и вскоре попали в замаскированный лифт, который не увидели бы без посторонней помощи. Стена и стена, покрытая привычной слизью и мхом.

Лифт перенес нас на другой уровень лабиринта, отличающийся от предыдущего хотя бы тем, что здесь было гораздо светлее, теплее и даже чище. Стены из природного материала сменили перегородки из какого-то полимера. Нам пришлось миновать огромный зал, где я остановился, не поверив своим глазам.

За стеклянными перегородками в полупрозрачных пузырях находились тысячи яиц, в которых были зародыши. Личинки ткеннов шевелились в природной «упаковке», и выглядело это омерзительно. Сами яйца крепились друг к другу тягучей слизью и гроздьями свисали под потолком зала-яслей. Внизу копошились рабочие-ткенны, одетые в специальные жилетки. Они очищали коконы от загрязнений. Готовые вот-вот раскрыться яйца снимали и переносили в другой зал. Там находился настоящий детский сад. Из белых контейнеров протягивали лапы многочисленные детеныши, из которых предстояло вырастить взрослых ткеннов.