Лана Ежова - Темная грань любви

— Скорее, задобрить, — покаялась я. — Пирог, достойный богини, нельзя назвать подкупом.

Зрачки в распахнутых глазах жреца расширились.

— Достойный богини Матери пирог? Я должен видеть это чудо!

Когда Эрик ушел за выпечкой, доставленной из столицы, я спросила у Нортема:

— Почему вы помогли скрыть татуировку руками жрицы, а не сделали это сами, когда мы приходили к вам домой?

— Вы не искали иного выхода, не просили помощи, — пожал плечами жрец. — Вы хотели разорвать союз, угодный нашей Матери.

Он благоговейно возвел очи гор е .

Да, мы не подумали, что можно скрыть татуировки, и настаивали на разводе.

— Вижу, вы счастливы, ваше величество?

— Очень счастлива. И благодарна богине за то, что она послала мне Эрика.

— А Латории — сильного короля, — задумчиво произнес жрец. — Да, неисповедимы пути богов.

Муж вернулся с большим блюдом, для сохранности накрытым специальным колпаком.

Жрец сам его поднял и восхищенно ахнул:

— Красиво! Человек, который его испек, отмечен милостью свыше.

Пирог нам сделали в форме круглой шкатулки, на «крышке» которой витиеватые узоры из теста чередовались с сочными ягодами.

— Пойдемте в храм, лично передадите богине свое подношение, — предложил жрец.

Отказываться, разумеется, не стали.

Храм наполняла сонная тишина, умиротворяющий покой и сладковатый запах благовоний.

Жрец стал возле алтаря и, закрыв глаза, принялся молиться:

— Всемилостивая, заботливая, дарующая жизнь Мать, услышь нас и помоги принять решение…

Эрик слегка сжал мою подрагивающую от напряжения руку, придавая смелости.

Почему-то я боялась, честное слово, боялась. Сейчас я счастлива и хочу, чтобы так было и впредь. Надеюсь, богиня не разгневается за обман с повторной свадьбой.

— Милосердная Мать, услышь!..

Открыв глаза, жрец подбородком указал на жертвенник.

Эрик не выпустил мою руку, пришлось подходить к алтарю вместе с ним.

Торжественно водрузили блюдо с пирогом на жертвенник и отступили назад.

В полутемном храме ровным светом сияли магические лампы, горели восковые свечи, наполняя огромное помещение насыщенным ароматом меда.

Я успела испугаться, что наш дар не примут, как вдруг сияние охватило алтарь. Слепящий, мощный свет!

Эрик прижал меня к груди, не позволяя смотреть на вспышку. Запахло морозной свежестью и весенними цветами.

Несколько ударов всполошенного сердца — и сияние исчезло. Как и пирог. Точнее, на алтаре осталось блюдо с одним куском. Богиня поделилась со своим служителем? Вот это да!

Улыбаться я перестала, когда у меня зачесалась рука.

— Татуировка…

Мы с Эриком одновременно закатали рукава. Брачные метки проявились, в их рисунок вплелись золотые мерцающие линии, а затем кожа вновь стала чистой. Я чувствовала свою татуировку, она приятно грела кожу, словно медленно остывая.

— Богиня оказала высшую милость, — торжественно сообщил жрец. — Идите с миром. Я загляну в столицу, чтобы перед людьми подтвердить ваш семейный союз.

Жрец задержался возле алтаря. Мы же последовали его совету.

Идя к выходу из храма по широкому проходу, я прижималась к Эрику, понимая, как сильно боюсь его потерять. Если я его свет, то он мой воздух.

Солнце слегка ослепило, и корзину я не заметила.

— Осторожно! — Эрик оттащил меня в сторону, спасая от падения.

На пороге храма стояла овальная корзина с крышкой. И оттуда слышался какой-то писк.

— О боги! Там ребенок? — воскликнула я потрясенно.

Рядом возник жрец, а может, он без спешки шел за нами. Предварительно прикончив кусок пирога, несомненно.

— Ребенок? Сомневаюсь, — фыркнул он.

— Это потому что во Вьюге такое невозможно? — поняла я.

Жрец криво улыбнулся.

— Не только. Несколько дней назад какой-то нехороший человек подбросил восемь котят, которых я раздал во время вечерней службы — прихожане рады забрать питомца из дома богини. И вот уже неделю мне подбрасывают мелкую живность, которой нужны новые хозяева.

Присев на корточки, жрец ловко развязал темно-синюю ленту на крышке корзины.

Шипение. Злобное и угрожающее. Черный клубок бешеным вихрем выкатился из корзины.

— Мать всевышняя! — Нортем отшатнулся и сел на землю.

— Не трогайте их, — тихо посоветовал Эрик и подал свободную руку жрецу, помогая подняться. — Это шмыри, даже маленькие они очень опасны.

Я удивленно уставилась на два комочка — за черным, как ночь, вылез рыжий, как летний солнечный день.

— Какие же это шмыри? Обычные, хоть и очень симпатичные, котята.

— Я не стану перечислять признаки, но которым определил шмырей, — поверь на слово, Габи. Слишком маленькие, они не контролируют свою агрессию, таких невозможно сейчас приручить. Пусть бегут, они не пропадут без помощи человека.

Вопреки его словам, котята сбегать не торопились. Вмиг успокоились и, ласково урча, направились к нам, забавно переступая короткими толстыми лапками.

Эрик надежной скалой вырос впереди, собираясь закрыть меня собой. Котята проигнорировали настороженного мужчину, и ловко обойдя его по дуге, в два скачка оказались рядом со мной.

Умильные мордочки, огромные глаза. Нет, определенно это обычные игривые кошки!

Я протянула руку, чтобы погладить за ушком ближайшего котенка.

— Габриэль, не надо!

Поздно.

Рыжий вцепился мне в палец.

— Ой! — Я машинально тряхнула рукой.

Пушистая зараза повисла на ней, уже не кусаясь, но вцепившись когтями в рукав рубашки.

Краем глаза увидела, что в этот же момент черный котенок атаковал Эрика.

Укусив за ногу, вскарабкался по ней, как по дереву, и устроился на плече изумленного кромешника. И счастливо заурчал.

— Что происходит? Они чем-то болеют?

— Нет, Габи. — Эрик странно улыбался. — Так шмыри выбирают себе хозяев.

— Это что же получается… — Я недоверчиво уставилась на пушистого приставалу. — У нас появились шмыри? Как некогда ты и мечтал?

Светлая грусть в зеленых глазах кромешника напомнила, что у него уже был один. И, вспомнив белое «пальто», точнее полумертвого шмыря его деда, я прикусила язык.

— Желания исполняются, когда о них забываешь, — спокойно произнес Эрик. — Шмыри нам не помешают. Думаю, они неспроста здесь оказались.

Нортем восхищенно присвистнул:

— А хороши котики!.. И хозяев им искать не пришлось, сами нашлись. Наша великая Мать ценит подарки от души. Что ж, я не просто проведу для вас церемонию, но и заявлю, что вы одарены милостью богини, ее любимцы.

Попрощавшись, Нортем вернулся в храм.

На меня снизошла уверенность, что все у нас будет хорошо. У нашего народа, нашей страны. Лучшего короля для Латории, чем кромешник, не найти.

— Ну что, малыши, полетим в наш новый дом?