Кира Нуруллина - Сахилы

— Как это мило, — процедил сквозь зубы Алекс, глядя, как Катя, не отрываясь, смотрит на Валтера.

— И долго вы тут собираетесь сидеть? — спросил Валтер, скучающим взглядом окинув помещение. Он достал из кармана своей куртки теннисный мячик и стал перебрасывать его с одной руки в другую.

— Пока идет концерт, — ответил Алекс.

— Ах да, тут же ваши друзья выступают, — Валтер стоял спиной к сцене, всем своим видом показывая, как ему безразличны кумиры молодежи. — И кому нравятся их песни?

— У них хорошие зажигательные мелодии, — вступилась за друзей Катя.

— На любителя, — подбросив мячик повыше, фыркнул Валтер.

— Возможно, — согласилась Катя.

Возникло неловкое молчание. Катя смотрела на Валтера, изучая его внешний вид. Он был выше среднего роста, в новой кожаной куртке. Огненно-рыжие волосы растрепались, а быть может, это была его задумка. Сейчас парни часто искусственно создают беспорядок у себя на голове. Глаза были в тон волосам, но, как и Валери, он скрывал их темными очками, из-за чего выглядел ужасно нелепо. Мячик, который он теперь просто крутил в руке, был изрядно потрепанный, видимо он часто его доставал. Катя подумала, что таким образом он успокаивал свои нервы. Как заметил сам Валтер, молодые филаксиды всегда были чрезмерно эмоциональные, хотя и относились к самому уравновешенному клану таркитов. Возможно, это приходило с возрастом.

Валтер же посматривал на свою сестру. Она прижималась всем телом к этому изгнанному воину, но ее встревоженные глаза, не отрываясь, следили за Катей. Ему прекрасно было известно о старых отношениях этих двоих, и он не раз предупреждал свою сестру, что ее увлечение ни к чему хорошему не приведет. Но разве ее можно было убедить? Он чувствовал, как ее тревога все нарастает и нарастает, так как Алекс напрягся всем телом, опустив голову вниз. Валери перевела взгляд на брата, и он понял ее без всяких слов.

— Не хочешь покинуть это душное, заполненное дымом и людьми место, — Валтер убрал свой мячик обратно в карман, весело подмигнув Кате.

Девушка помедлила. Она не могла уйти, возможно, ей запрещал это сделать приказ Минеры. Но видеть Алекса с другой девушкой было невообразимо сложно. Катино сердце разрывалось на части, и все ее существо хотело убежать подальше от этих двоих.

Сам Алекс изнутри закипал от злости, видя в Валтере соперника, который может и в силах зажечь в Кате давно угасшую искру. Ему не нравилась Валери, и честно говоря, половина их отношений, это чистой воды ее выдумка, он просто никогда не сопротивлялся ее вниманию. Вот только это слишком далеко зашло, и воину не хотелось обидеть эту милую, хоть и избалованную девчонку.

Валтеру же было абсолютно все равно, пойдет с ним Катя или он уйдет отсюда один. Он пригласил эту тень от оборотня лишь ради сестры, потому что знал как это важно для Валери. И хотя Катя была весьма привлекательна, он все равно не мог понять, как такой выдающийся таркит как Алекс, мог что-то найти в оборотне. Одно дело, пока она была таркитом, а другое когда она стала оборотнем. Такие взаимоотношения были выше его понимания.

— Хорошо, — наконец согласилась Катя.

Филаксид и оборотень покинули клуб через главный выход, чтобы меньше привлекать к себе внимание. Возле служебного выхода толпились фанатки, которым не удалось попасть на концерт, но которые еще надеялись повстречать своих любимцев, когда те будут выходить к автобусу. Был обычный зимний вечер, лунный свет, слегка пробивающийся сквозь тучи, отражался от белого, словно чистый лист, снега. Катя вдохнула свежего воздуха, и еще раз убедилась, что ей никогда не нравилась атмосфера клубов. Помещение полное танцующих полупьяных людей, да еще прокуренное либо сигаретами, либо кальяном, само по себе вызывало отвращение у чувствительного обоняния. Но Катя никогда раньше не испытывала такого облегчения, как сейчас. И она догадывалась, что дело было не только в возбужденных подростках и пропахших стенах клуба.

— Ты чего застыла? Когда я звал тебя покинуть помещение, это не означало, что выйдя на улицу, мы покинем эту шумиху, — Валтер направился к ближайшему зданию, отходя от единственного фонаря, освещающего крыльцо клуба.

— У тебя есть конкретные планы? — удивилась Катя, уходя следом за парнем, который напоминал ей о чем-то давно забытом. Но она думала совсем не о том, что предполагал Валтер.

— Конечно, единственным, чем привлекательны города, — Валтер резко остановился и, развернувшись к Кате, оказался к ней слишком близко, он говорил томным голосом, чтоб подстегнуть наивную девчонку. — Тем, что здесь полно зданий, — он взял ее за руку, притянул поближе к себе, и на мгновение затих, вглядываясь в ее глаза, а потом уже почти со смехом и громко добавил, — по которым так приятно пробежаться.

— Пробежаться — не сразу поняла Катя.

— Да, слышала о паркуре? — он отпустил ее руку и отошел подальше.

— Да.

— Так вот мы, самые лучшие в мире паркурщики, — с этими словами он в мгновение ока вскарабкался по стене на крышу здания. — Ты идешь или дальше будешь там стоять?

Катя взглянула на него снизу вверх, и вдруг поняла, что она хочет за ним последовать. В его силуэте было что-то знакомое, его голос отдавал какой-то непринужденной нотой, которая напоминала то, что Катя никак не могла вспомнить. А главное, прямо сейчас ее не преследовало прошлое. Оно осталось там, рядом с Алексом, обвитое худенькими ручками Валери, словно она держала его рядом с собой, давая Кате передышку. Девушка закрыла глаза, еще раз взглянув на энергию Алекса и друзей, танцующих на сцене. А затем увидела, как энергия Валтера начала движение, Катя открыла глаза и больше ни о чем не задумываясь, вскарабкалась на крышу здания вслед за филаксидом.

— Вот и правильно, — послышалось откуда-то с другого здания. — Мы хищники и движение это наша жизнь.

— А если кто нас увидит? — осторожно спросила Катя, будто их кто-то подслушивал. Несмотря на все свои новые желания, она еще не доверяла этому таркиту.

— Кто увидит? Если виларкиец, то позавидует нашей свободе, а может и присоединится, — развел руками филаксид.

— А если люди?

— А люди очень редко смотрят вверх, — усмехнулся Валтер.

Он побежал. И Катя машинально последовала за ним. Перепрыгивая с одного здания на другое, вскарабкиваясь заново, если не получалось преодолеть с одного раза расстояние между домами, девушка начала ощущать давно забытое чувство. Это не означало, что она забыла все, что с ней происходило ранее, наоборот она все помнила, но теперь принимала это в себе. И только сейчас бесшумно скользя в ночи по крышам спящих домов, где их присутствие выдавали лишь слегка темнеющие следы на белом покрывале снега, Катя ощутила, что свободна. Свободна от себя, от прошлого, и от любых предрассудков, которые когда-либо заполняли ее жизнь. И вместе с этим чувством ее накрыла волна радости, разбивая все преграды, которые она воздвигала в себе в течение мучительных трех лет одиночества.