Кира Нуруллина - Сахилы

Остальные медведи будто ждали, когда таркит примет свой облик, они, разорвав свой круг, кинулись на воина, отрывая от него большие куски плоти. Катя испугалась за жизнь Алекса и впервые за последние три года, наполнилась уверенностью и внутренней силой. И кинжалы тут же откликнулись на ее зов, появившись в руках. На помощь другу поспешили другие виларкийцы, все кроме Кати закружились в смертельном танце в своре медведей. Катя, рыча, повернулась в сторону главной медведицы-таркита, которая и желала смерти Алексу. Глаза оборотня горели желтым цветом, извещая окружающих, что единение между ней и ее оружием совершилось.

— Отзови их, или я убью вас всех, — прорычала Катя, в ее голосе звучала настоящая сила, такой мощи, что даже некоторые медведи повернулись на ее голос. Она же не ждала ответа от врага, направившись к медведице-таркиту, и замахнулась кинжалом. Медведица издала оглушающий рев, останавливая своих помощников, не отрывая взгляда от Кати.

Алекс, весь подранный, с трудом прошел сквозь медведей, и встал между Катей и Аркудой, как бы пытаясь заслонить свою любимую от всех напастей. Медведица же еще раз рыкнула, чем заставила всех виларкийцев напрячься, в ожидании новой битвы. Однако вместо новой схватки, медведи снова встали в круг, но только уже все вместе. Аркуда подошла ближе к Алексу и Кате, каждый из которых рычал и был готов биться до последнего, если это спасет жизнь другого. И вдруг ореол таркита окружающий медведицу пропал, обнажив и без того голую женщину.

— Никогда не думала, что снова встречусь в один день с заклятым врагом и с этим невероятным оружием, — ее голос хрипел, и каждое слово давалось с трудом, будто она уже давно не разговаривала. — Мы не тронем хранителя оружия моего брата. Но ты же помнишь, как я поклялась, что при следующей нашей встрече, я тебя убью? — обратилась она к Алексу.

— Ты никого здесь не убьешь, — прорычала Катя.

— Я перед тобой виноват, и даже за свою бессмертную жизнь я не смогу искупить своей вины, — Алекс тоже принял человеческий облик, стараясь держаться на ногах изо всех сил.

— То есть, ты принимаешь свою вину? — удивилась Аркуда.

— Да, — Алекс махнул головой в знак согласия. Катя обратила внимание, что в его голосе не было ни тени злобы, и даже наоборот, он был преисполнен раскаянием. Будто эта стая не пыталась только что убить его и его друзей.

— Видимо жизнь тебя здорово изменила. Раз ты так самоотверженно спасал этого оборотня, и признаешь свою вину, — Аркуда взглянула на троих мертвых медведей, а затем оглядела всех остальных. И Катя уловила до боли знакомый огонек в серых глазах медведицы, точно такой же она видит каждый день в своем отражении. Медведица не хотела жертвовать всеми своими друзьями ради мести. И сейчас Аркуда боролась сама с собой, боясь принять какое-либо решение.

— Если бы вы напали на меня одного, я бы даже не сопротивлялся, но вы напали и на моих друзей, — тем временем проговорил Алекс. Он посмотрел сначала на Катю, затем обвел взглядом остальных виларкийцев, Рики и Майкл умерили свой пыл и были готовы к мирному решению проблемы. Однако филаксиды, в меру своей природы, были все еще возбуждены битвой и еле сдерживались, чтобы не напасть. Но, не смотря на это, он не боялся за них, так как их воспитывали самоконтролю и сдержанности. Он снова посмотрел на Катю, у которой глаза все еще горели желтым цветом, пугая даже его. Было в этом взгляде что-то всепоглощающее, и необузданная сила светила сквозь завесу желтого света.

— Я тебя не прощаю, — Аркуда посмотрела на Алекса. — Но сейчас я разрешу тебе жить.

— Спасибо, — искренне благодарил таркит.

— Значит, сегодня уже не будет проблем с бешенством? — уточнил Валтер, сбрасывая свое напряжение за очередной неуместной шуткой.

— Ты слишком невежествен для филаксида, — Аркуда зло посмотрела на Валтера.

— Я в том плане, что на сегодня уже достаточно было агрессии, — быстро поправился Валтер, на удивление Кати, в его голосе звучал не страх, а именно уважение к Аркуде — А то что-то твои друзья не особо приветливо выглядят.

— Мои сыновья, не привыкли к человеческому облику, — Аркуда махнула в сторону медведей. — Но если так вам будет спокойнее, — после этих слов все медведи приняли такой же обнаженный человеческий вид, как и у их матери. Они не рычали, но в их взгляде читалась злость, однако было заметно, что они уже привыкли безоговорочно подчиняться Аркуде.

— Они ведь не таркиты, — Катя уже тоже успела успокоиться, и даже убрать кинжалы.

— Почему ты так думаешь? — заинтересовалась Аркуда. Как только оборотень убрала мощное древнее оружие, медведица заметно успокоилась. Хотя и старалась не смотреть на Алекса, чтобы злость снова не поглотила ее.

— Я чувствую их энергию, и они отличаются от таркитов, так же как вы от нас, — Катя показала на Алекса и Аркуду, а затем на себя и других оборотней.

— А меня больше всего интересует, почему вы голая. Можно как-нибудь прикрыться, — Валери подошла к Алексу и взяла его за руку. — А то мне как-то неудобно, что вы стоите перед моим парнем в чем мать родила.

— Прости их, они молодые, — Алекс поспешил извиниться.

— Вы вместе? — удивилась Аркуда, искоса поглядывая на Катю.

— А что тебя должно смущать, мы же одного вида, — Валери тоже искоса посмотрела на Катю.

— Ничего, — спокойно ответила Аркуда. — Видимо прошло достаточно много времени, чтоб таркиты сдружились с оборотнями настолько сильно, что готовы были умереть за них.

— А я думаю, что именно ты и должна понять это, — вставила Катя, и спросила, указывая на сыновей Аркуды — Кто они? Я не чувствую в них энергии людей, и от виларкийцев в них мало.

— Что из оружия моего брата у тебя есть? — ответила вопросом на вопрос Аркуда.

— Медальон и кинжалы, — ответил Алекс.

— А браслет?

— Утерян, с тех же времен, как пропал Упуаут, — все так же за Катю ответил Алекс.

— Я бы не была так уверена, эта девушка связана с ним напрямую, иначе она бы не чувствовала энергию. Эта способность лишь человеческой магии, а значит, ты связана с браслетом, либо с его хранителем.

— Ты не ответила, — напомнила Катя.

— Они гибриды. Как тебе, наверное, известно, мы в очень редких случаях вселяемся в животных, их жизнь куда короче человеческой, а старение и вовсе наступает очень скоро, поэтому я тоже вселяюсь в людей, но веду жизнь дикого зверя. Так что, мои сыновья — это помесь таркита, человека и животного.

— Какая мерзость, — вырвалось у Валтера, на что вся стая ответила единогласным рыком.

— Следи за словами, филаксид, — рыкнула Аркуда. — Будто ты чистокровный таркит. Та же помесь, так что не тебе судить о происхождении.

— В нашем сообществе не приемлют таких полукровок, — стоял на своем Валтер.