Ольга Карова - Практика — любви не помеха!

Я поклялась себе в тот страшный день, что отомщу за своих родителей, чего бы мне это ни стоило, пусть даже и собственной жизни. Дом я так ни разу и не посетила после того случая, я не решаюсь его продать, и не решаюсь там жить.

Я отношусь к аристократии. По имени человека, легко можно понять какого он происхождения. Частица «эл» приставляется к мужской фамилии аристократа, а «эль» — к женской. У обычных людей просто фамилии без приставок.

В Академии девушки могут учиться на бытовиков, стихийников или целителей (но с даром целительства мало магов), на боевиков девушкам запрещено учится. Поступив на целителя, я самостоятельно обучалась боевым заклятиям, технике боя, занималась физическими упражнениями до изнеможения.

Во многом мне помогал Эван, ведь он учился на боевика. Чего стоило его уговорить. После долгого спора договорились на том, что одно занятие — один поцелуй. После чего я пробралась ночью в библиотеку, одолжила на время запрещённую литературу, скопировала придуманным мною заклятием и положила на место.

Но сколько бы я не читала, всё же без практики никак. И когда мне нужна была помощь, я обращалась к Эвану, старалась не чаще одного раза в месяц, целовала я его в щёчку, по-дружески.

Ректор устало вздохнул и тихо сказал:

— Ладно, но Жоз, скажи, неужели тебе обязательно нужно было сломать Леонарду эл Грансо нос и руку?

— Да. — ничуть не сомневаясь, ответила я.

— Я в курсе, что он за тобой ухаживал, но…

— Эл Глоро! Он за мной не ухаживал, а домогался! Мне надоело объяснять ему культурно, что это недостойное поведение. Но когда он зажал меня в тёмном переулке и порвал мне платье, простите, это уже исключительно была самозащита. А ведь это было моё любимое платье. — со всхлипом я закончила возмущаться.

Ректор сначала покраснел, потом побледнел, после резко поднялся и начал ходить из стороны в сторону, после долгого молчания заговорил:

— Жоз, я очень уважал твоих родителей, и я искренне тебе симпатизирую, я отказал Леонардо в предложении тебя отчислить, — на моём лице расцвела широкая улыбка — но, ты же знаешь, что он преподаватель боевой магии, и что он племянник короля. У него есть особые меры давления, и есть слишком длинные руки.

Открыв ящик стола, достал какое-то письмо, протянув мне его, сказал:

— Вот, прочти указ старейшины о назначении мест практики на этот год.

Так, так. Третий курс, целительство.

«Адепты третьего курса, специальности целительство делятся на группы по пять человек, и проходят практику в Вечном лесу. Их задача научиться исцелять сразу несколько живых существ».

Каждый курс одно и то же, первый курс к людям на север, второй к людям на юг, третий к светлым эльфам, четвёртый к тёмным эльфам, пятый к драконам, шестой — очень сложные экзамены. Ничего нового или интересного.

— Гхм, читай с последней страницы в самом конце. Мне очень жаль Жоз. Я ничего не могу сделать. — тихо проговорил ректор.

Найдя последний абзац указа, я не поверила своим глазам, я знала, что месть Леонардо будет жестокой, но не предполагала, что настолько:

«За нарушение порядка и за неуспеваемость в учёбе, адептка третьего курса Жозефина эль Кавино должна отправиться в замок Эльс'Дреко для прохождения практики и исправления своего поведения, сроком на три месяца. Её задача вернуться в Академию магии с письмом от герцога Андриана эл Дреко, в котором он ручается, что адептка прошла практику на отлично».

Прежде чем потерять сознание, я успела вымолвить онемевшими губами:

— Можете. — и начала падать на пол.

Ректор не дал мне потерять сознание, он подхватил меня и посадил на стол, придерживая за талию. Он похлопал меня по щекам.

— Всё в порядке дядя, я не собиралась терять сознание.

И в правду не собиралась. Что может быть хуже? Ведь ты становишься полностью беззащитным. Я просто потеряла равновесие, хотя это тоже плохо. Потому что можно упасть, удариться головой и потерять сознание.

— Ну, хорошо, — примирительно сказал ректор и приготовился меня успокаивать.

Но я уже не та маленькая девочка, которой снились каждую ночь кошмары и которая всего боялась. Ректор был другом моих родителей, они вместе учились в Академии дядя и отец на боевиков, мама на бытовика. Вся мужская половина Академии была влюблена в мою мать. И я подозреваю, что ректор тоже.

Когда родители погибли, он часто навещал меня в поместье эллов Монко и иногда даже брал меня с собой в столицу, покупал мне красивые наряды и часто говорил, что я очень похожа на мать.

Первый месяц после трагедии он был рядом со мной, а я молча плакала и ничего не ела. А как только засыпала, через несколько минут просыпалась с криком. Мне снился всегда один и тот же кошмар, маг-отшельник. Эл Глоро всегда прибегал на мой крик, гладил по голове и долго успокаивал.

Он был очень терпелив и добр ко мне. Я его искренне полюбила, он стал для меня опорой, и я начала звать его дядей. Через две недели я уже бегала по улице, дразнила Эвана, а ела так, как будто год не ела.

— Дядя, я уже не маленькая. Правда, всё хорошо. — убедительно я соврала.

— Да, да, конечно. — убедительно поверил ректор.

Но в моей голове уже носились мысли, наверное, быстрее, чем со скоростью света.

— Мне нужен амулет для наложения личины, артефакт, который сможет в любую минуту меня перенести к тебе. И наложи на меня сейчас же заклятие верности. — скороговоркой проговорила я.

— Со всем я согласен кроме последнего. Неужели ты думаешь, что герцог Андриан эл Дреко настолько ужасен? Он не такой, как о нём говорят злые языки.

— Да не для него дядя! Я уверенна, что Леонардо снова будет пытаться завладеть мною и в следующий раз он не остановиться не перед чем.

— С этим не поспоришь. Хорошо. Горо дэ сканто Жозефина эль Кавино экспэривус. — совершая сложные манипуляции пальцами, говорил ректор. — Саньёри!

— Ай! — меня пронзила резкая боль в животе.

— Как ты? — обеспокоено сказал ректор.

— Что ж это того стоило. — криво улыбнулась и возмущённо спросила — Нельзя было предупредить?

— Ну извини, на меня никто не накладывал заклятие верности. — хмыкнув, ответил дядя.

Потом пошёл рыться в столе, в книгах и в шкафу. После сорока минут подошёл ко мне и сказал:

— Вот это амулет для личины, всё просто, надеваешь, представляешь, что хочешь изменить, говоришь слово «Зальур» и личина держится, пока ты не снимешь амулет, никто кроме тебя не будет его видеть. — дядя положил мне в руку зелёный камень в медной оправе. — Это артефакт мгновенного переноса, что бы ко мне переместиться, тебе нужно сжать его в руке, подумать обо мне и позвать меня. — в другую руку он положил синий камень в серебряной оправе.

— Артефакт больше похож на модное украшение. — задумчиво я произнесла.